Наречённый для ворожеи - Лариса Тихонова

пасть, из которой так и повалил дым.

К Руте после этого волколак приблизиться побоялся – хотя та, растерявшаяся и безоружная, была теперь лёгкой добычей, – и вдруг кинулся, видно обезумев от боли, на Позёмку. Почти откусил ей руку, которую его невеста выкинула вперёд, собираясь произнести какое-то заклинание.

Спас всех Ильрих. По-простому, без всякой волшбы, ударил Заряну сзади по голове рукояткой меча, и девушка опять обрушилась на землю. Теперь уже без сознания. Потерявший над ней контроль колдун попытался было поднять неловкое, непослушное тело, в это же время помертвевшая от боли Позёмка опять отвлекала оборотня, чтобы Рута успела схватить с земли осколок перуновой стрелы. Который сработал, как и целая, а остальное закончила ещё одна заранее заговорённая игла с длинной ниткой.

Колдун, вышибленный из бессознательного тела Заряны, опять воспарил призраком, пойманным на такой же невидимый аркан. Ну а оборотень в ту же секунду отскочил от своей бедной, истекающей кровью невесты, к шее которой уже примеривался. Овраг с ручьём, где всё происходило, огласился жутким воем раскаяния и скорби. Вой наверняка донёсся до Усмановки и вряд ли её жители провели остаток ночи безмятежно.

Рута тем временем кое-как остановила кровь и замотала наполовину отгрызенную кисть руки Позёмки оторванным подолом рубахи. Получив ещё один важный урок – дорожную сумку с лечебными составами и чистыми лоскутами надо повсюду таскать с собой. Сейчас все эти нужные вещи лежали в доме хозяйки, пустившей на постой.

Невеста Тавра, несомненно испытывающая жуткую боль, продолжала оставаться в сознании и затуманенным, всепрощающим взглядом следила за безутешным оборотнем. Который распластался подле неё на животе, закрыл морду обеими лапами и глухо подвывал.

Заряна же, когда очнулась, ничего не помнила. Вообще ничего, даже собственное имя и что она ворожея. Неуверенно всем улыбалась, и всё время морщила лоб, стараясь понять – кто такие эти две девушки и парень, и почему за ними неотступно следует огромный жуткий волк.

А Тавр действительно словно сошёл с ума, перестал понимать, что в шкуре волколака надо пробираться за спутниками тайно. Опять же оборотень очень тревожил лошадей, одну из которых пришлось запрячь в телегу, взятую в Усмановке. На телегу, на мягкий тюфяк, Ильрих и Рута уложили Позёмку, баюкающую свою красную до локтя и горячую руку, а рядом усадили Заряну, которая теперь боялась ехать верхом на лошади. Оставалось как можно быстрее добраться до обители Ордена, однако именно из-за Тавра пришлось ехать не по укатанным, но оживлённым дорогам, а по малолюдному трудному бездорожью.

Когда скорбная телега – с пылающей от жара Позёмкой и не узнающей никого Заряной, – а также два всадника и их чересчур крупная собачка достигли обители, в покоях Магистра, комнатах учительниц, Альдоны и в караульной дружины сработали сразу все охранные заклятья. На оборотня и колдуна-мертвеца. Зато потом Тавром, запертом в одной их комор подвала, несколько дней никто не интересовался. Перепуганная Альдона занималась только своей любимицей и её бедной рукой.

Главная ворожея лечебницы пожелала взглянуть на оборотня, когда угроза отрезать Позёмке кисть миновала. Зашла к нему в каморку с ледяным, обвиняющим лицом, правда оно вскоре смягчилось. Тавр, пребывающий все эти дни в неведении, собрался с горя помирать. Не ел, ни пил, и уже успел заметно исхудать. На Альдону он посмотрел с таким отчаянием и тоской, что та сжалилась – этот горемыка наказал себя больше, чем смогли бы другие.

– Теперь всё хорошо. Поправляется, – едва заметно, но всё-таки улыбнулась главная ворожея, и оборотень пополз к ней на пузе и почтительно облизал очень сухим языком руку. Но вместо того чтобы растрогаться, Альдона привычно насторожилась: – А чего такой язык? Рута сказывала, ты пытался сожрать перунову стрелу и получил сильный ожог? Давай показывай пасть!

Тавр послушно распахнул мощные челюсти, но пятнистые нёбо и язык уже полностью зажили. Оборотню просто следовало утолить жажду.

– На Позёмке бы так зарубцовывалось! – опять невольно попрекнула Альдона, и Тавр грустно повесил свою буйную, виноватую головушку. – Ладно уж, больше вспоминать не стану. Не по своей воле невесту погрыз, хочешь ли её навестить?

Оборотень в качестве ответа разодрал когтями собственную шкуру на боку. Из узкой раны закапала на пол кровь.

– Ах, да, вернуть тебе прежний вид. Крепись, скоро всё разрешиться, – загадочно пообещала Альдона. – Продолжай отдыхать, поешь, наконец, а я зайду попозже.

Когда главная ворожея ушла, осчастливленный Тавр некоторое время думал о своей Позёмке. О том, как сильно её любит, и что скоро – слава богам! – увидит живую и невредимую.

Потом оборотень задумчиво покосился в угол у двери, в котором стояло ведро с водой и уже пованивающие объедки с кухни. Неизменно нетронутые, их регулярно выкидывали и приносили новые, но сейчас Тавр понял, что, пожалуй, чего-нибудь бы пожевал. А уж напиться стоило непременно, и оборотень с облегчением сунул морду в ведро. Собирался опустошить его полностью, но почему-то не осилил и треть, к тому же приключилась странная напасть – вдруг замёрзли и заломили колени на задних лапах.

А ещё через мгновение поражённый Тавр сообразил, что он больше не волк! Сидит голый над ведром с водой, упираясь в ледяной каменный пол вполне человеческими коленками.

Поражённый парень поспешно себя ощупал, побрызгал в лицо водой их того же ведра, и, убедившись что не спит, подскочил с пола и бросился к двери коморки. Принялся нетерпеливо дубасить по ней кулаками, заявляя о своём праве немедленно видеть невесту.

Открыл каморку что-то делавший в подвале знакомый мужик из дружины. Радостно заржал, дружески похлопал Тавра по плечу, но без штанов к невесте не пустил. Зато одолжил свой плащ – без него в подвале было холодно, – и повёл в караулку переодеваться.

Туда же прибежала и вызванная Альдона и объяснила, наконец, Тавру его загадочное самостоятельное перевоплощение.

– В тот момент, когда ты перекинулся опять в человека, ягини отправили призрак колдуна в Навь. Поэтому его проклятие рассеялось, да и само по себе было не слишком сильным. Не на всю жизнь.

– И кто же повёз колдуна к ягиням? – заинтересовался Тавр. – Знаю, Рута! Кстати, боевая бесстрашная девчонка!

– Не Рута, поехали Ильрих и Заряна, – невозмутимо поправила Альдона. – Как только пришла в себя. Тоже достойная ворожея, а всё случившееся пойдёт вам всем на пользу. А теперь отправляйся в лечебницу, Позёмка очень ждёт.

Жених и невеста разговаривали не слишком долго и наедине. Никто не собирался им мешать, но кое-кто