Экспат (СИ) - Стаматин Александр

Сетевые каналы и лэндинги рвались от возмущения «неоправданной жестокостью». А те, кто не возмущались, прикидывали, акции каких фирм безопасности стоит сбрасывать. Не принадлежащие к первым и вторым судорожно проверяли, не рушащаяся на их глазах «Гагана» ли была СБ их района. Страховщики готовились скрипеть зубами. Конкуренты проводили показательные зачистки — показать, что у них — то дела обстоят под контролям. Гражданские спят спокойнее, когда видят успешную и умеренную активность.

Лэндинг: Деловой вестник

Заголовок: Город перед похмельем

Одобрено Хозяевами: да

Как сообщает объединённая гильдия служб безопасности, полицейская операция в Ямах и Мыловарнях вошла в завершающую стадию. В связи с этим мы можем подвести краткие итоги произошедшего.

По оценке правозащитных организаций, погибло около двух тысяч личностей различного генетического статуса. Из них не менее трети составляют потери служб безопасности. По информации нашего источника, подано суммарно около десяти тысяч рапортов на депортацию. Пока неясно, какими силами будет производиться выдворение столь большого числа жителей из Города, и будет ли это высылка напрямую в Метрополию. Нами был разослан запрос в ключевые службы безопасности — их главам, их пресс — отделам и нашим источникам.

Однако на текущий момент никто, начиная от уборщика и заканчивая лордом Зербе, на него не ответил.

Торги на городской бирже были приостановлены в связи со значительным падением. На треть упали акции «Гаганы», на десять процентов — «Сыновей Аякса», и на три процента — «Агни Корп». В пределах десяти процентов наблюдается падение компаний, так или иначе задействованных в поддержании порядка в красных районах. Данные о полных потерях продолжают поступать, аналитики говорят о спланированной игре на понижение. Как сообщает биржевая служба безопасности, более подробные данные появятся к вечеру.

<комментарий аналитика к.: выводите немедленно Джейка. Его роль не останется незамеченной. >

А вот Эрнест готовился хорошенько налакаться. Выбор был невелик — дома была бутылка рома и початый ящик пива. Сейчас А. Н. устраивало и то, и другое. И можно вместе. Только было бы неплохо по пути заскочить к Гренн и забить желудок. Если он уйдёт из базы до полуночи.

Пока всё говорило об обратном. Труп, трое раненых разной степени, куча холодных гражданских. Безопасники любят выживших в такой истории припирать к стенке и долго, монотонно выискивать неполное служебное соответствие. Нередко — находят. И очень часто, хоть и формально — за дело. Вдобавок, А. Н. не давала покоя история с базой банды, забитой до отказа веществами и энергетическим оружием. Скорее всего, всё объяснялось просто — коррумпированным поставщиком, жадным окапи или небольшим, но очень самоуверенным кружком химиков.

А может, и нет. Умудрились же «Кислые» сломать систему защиты законсервированного участка? Такое кружок юного техника самостоятельно не провернёт. Нужно было прикрытие. И прикрытие серьёзное. Корпорация, коррумпированные чиновники магистрата, или же — высшие чины «гостей». Окапи или джосеры легко могли пойти на риск. Урдалебы — возможно, не зря их подозревали в создании «спидолы». В любом случае — это не его, Эрнеста, головная боль. Для начала нужно было пережить встречу с Тиммерманом. И найти в себе достаточно мужества, чтобы сообщить горькую весть девушку Соги. Она заслуживала личной встречи.

Одним словом, вечер ожидался не менее напряженным, чем день. Впрочем, А. Н не зря ходил на своих двоих столько времени в патруле. Он знал несколько отличных точек, торгующих уличной едой и после полуночи. И не предлагающих при этом эмне или шлюх.

Именно об этом старался думать безопасник, когда десантная платформа делала вираж над оперативной базой Agni Corp. Не о долгих нудных допросах, не о смерти Соги и половины отделения Франсуа. Не о убитом псе и нескольких десятках выкинутых с планеты по его, Эрнеста, приказу людях. Он думал о пропахшем дымом кебабе, отгоняя от себя видения оплавленного человеческого мяса. А. Н. скрипел зубами, но за мысль держался. Даже если он проблюёт прямо при всём отделении, пилотах и трупе подчинённой — Эрнест А. Н. не даст себе «поплыть».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он не «поплыл». Ни когда платформа, наконец, получила допуск к посадке. Ни когда тяжело хлопнулась на «вафельницу» базы, опустив брюхо до самой земли. И даже не тогда, когда отделение выжидательно застыло, следя за движениями командира. Встать с каменным лицом. Гулким, твёрдым голосом отдать команду:

— Оружие на ремень! Холодный груз взять!

Дождаться твёрдых взглядов в ответ. Уверенно кивнуть. Дождаться, пока бойцы возьмутся за ручки по краям гермомешка. Дождаться тишины, скомандовать движение вперед. Сдерживаясь от сжимания и разжимания кулаков, не строевым, но чеканным шагом пройти в сторону входа. Ожидать худшего.

Однако когда его отделение вошло в базу, таща всем скопом гермомешок с телом Соги (в броне она весила весь центнер с лишним), все присутствующие встали и начали хлопать. Не Эрнесту — Соге. Не первый и не последний раз за вечер. Старая традиция, и плевать на остальное: воющих журналистов, смерти невинных и шальные пули, от которых бы спасла полная броня. Некоторые, правда, хлопали по плечу и командиру отделения, строя понимающие рожи. Мол, не дрейфь, шеф, все мы прошли через это.

Дальше всё было просто. Сдать тело в морг, к запыхавшимся от потерь санитарам. Сдать регистраторы в ОСБ. Сдать стволы и броню в арсенал. Снять провонявшую смертью одежду прямо вместе с исподним. Освидетельствоваться у медика. Отправиться в душ. Одеться. Встретить безопасников прямо у двери. Остановить разъяренного Марва, дать себя увести «под локоток». Но без наручников.

— Шеф, если что, говори: в следующий раз обязательно сгорю! — крикнул что — то невменяемое слегка контуженный Александер. Эрнест показал средний палец свободной рукой. «Собственная безопасность» слегка, но ощутимо отбила кулаком по кисти.

Наконец, перед знакомой дверью его ткнули, мол, вперёд. С отвратительным предчувствием Эрнест распахнул настежь дверь и решительно зашёл. И удивился.

В совещательном зале было пусто. «Триумвират» стоял в рядок и едва ли не на цыпочках. Лицом к А. Н. и столу. На который слегка присело высокое существо. Укутанное в длинный плащ тёмно — лазурного цвета, украшенный тяжелыми гравированными пластинами червонного золота. И с лаконичной синей каменной маской там, где должно было красоваться лицо.

«Хозяин». Судя по маске без изысков — низкого ранга. Но всё равно летающий выше, чем его руководители или владелец фирмы, загадочный мистер М. И теперь нелюдь поманил (или поманила, с этим всегда было тяжело) пальцем его, обычного командира отделения. Пришлось повиноваться. Но небольшое своеволие позволить себе он мог и остановился не прямо перед ним, а за Йозефом. Который некоторое время мялся и, наконец, отошел в сторону.

Забавно было наблюдать неловкость вечно сухого и сурового контрразведчика. Но понять его было можно. От неспешной фигуры веяло каким — то древним, хтоническим ужасом.

— Эрнест А. Н.? — гулко осведомился «Хозяин» на всеобщем. Голос нелюди не был похож на иные звуки, издаваемые ксеносами. Словно камни стучались и издавали тоновые звуки. Странно, но начальство молчало. Даже не пытаясь пояснить одному из многих могущественных повелителей города, кто собственно, стоит перед ним.

— Он самый, — хрипло подтвердил Эрнест, поняв, что ему никто не поможет даже в разговоре. От долгого молчания у него першело в горле. Существо встало и двинулось ему навстречу. Троица офицеров неловко отошла в сторону. Никто, включая Папашу, даже не пытался делать вид, будто что — то значит в этой комнате.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы заставили на себя обратить внимание, каэл Эрнест.

— Никогда не любил это делать. Но как — то выходило само.

Существо закашляло. Этот звук означал у «хозяев» нечто, близкое к понятию «смех».

— Понимаю вас с рождения. Помните, Эрнест. Внимание может быть негативным. Сегодня вам повезло. Протяните руку той стороны, на которой у вас сердце.