Необычайное путешествие - Вера Кузнецова

Прошло несколько дней, и Вася постепенно успокоился. Но однажды утром он проснулся в пристройке, где отдыхали храмовые рабы, от энергичных толчков Валерика.

— Что случилось? — спросил Вася.

Присев на корточки, Валерик таинственно зашептал:

— Понимаешь, какое дело… Сегодня ночью, у главных ворот храма Пта кто-то убил кинжалом обоих стражей. Двери храма были найдены закрытыми, как будто ничего не пропало, но Амени вне себя. Говорят, что кто-то все же был внутри храма, открыв двери своим ключом. Теперь среди храмовых рабов ищут изменника. Ты что так побледнел? Уж не напился ли ты вчера зеленой нильской воды? Говорят, что сейчас она очень вредна: в ней много гниющих растений.

Отослав от себя Валерика, Вася стал думать о том, как бы поскорее забрать Кюльжан и распроститься с древним Египтом.

— Я тут уже дважды оказался преступником, — размышлял он про себя. — И неизвестно, что еще вздумает потребовать от меня Пааам. Нет. Надо выбираться отсюда…

В пристройку вбежал запыхавшийся Валерик:

— Вася! Амени приказал прислать тебя к нему, — сказал он тревожно.

«Начинается», — с тоской подумал мальчик и нетвердыми шагами направился к жрецу.

Если Амени и был встревожен или огорчен, то, во всяком случае, он хорошо владел собой. На его лице Вася увидел обычное выражение холодного спокойствия. Едва взглянув на мальчика, Амени вручил ему сверток папируса, запечатанный его личной печатью.

— Господин Хенку, подаривший тебя, просил у меня гороскоп его жизни. Вот он. Отвези и долго не задерживайся. Ты мне нужен, — сказал Амени.

Обрадованный таким оборотом дола, Вася почтительно принял свиток и даже осведомился, не может ли он взять с собой другого мальчика: вдвоем будет легче переправиться на лодке через разлившийся Нил.

Жрец кивком головы дал разрешение. С белой лестницы мальчик сбежал, как на крыльях, и бросился искать Валерика.

— Идем к Кюльжан, — бросил он, таща его к выходу из храма. И на ухо ему шепнул: — Больше мы сюда не вернемся.

Валерик просиял.

Зная, что вся дорога до пристани просматривается с кровли храма, мальчики заставили себя идти, не торопясь. Дойдя до реки, они остановились в изумлении. Вода Нила стала ярко-красной. Казалось, что перед ними течет кровавая река.

— Что бы это значило? — растерянно сказал Вася.

— Не понимаю, — ответил Валерик.

Маленькая лодочка скользнула к берегу, и мальчики к своему ужасу увидели в ней Пааама.

«Никак нам от него не избавиться», — с отчаянием подумал Вася. Пааам с самым приветливым видом указал им на место в лодке, и мальчикам не осталось ничего другого, как занять его. Несколько минут они плыли молча. Пааам ласково улыбался, Вася хмуро молчал, а Валерик, не будучи в курсе дела, быстро примирился с обществом Пааама и интересовался только кроваво-красным цветом реки.

— Отчего вода стала такой? — обратился он к Паааму.

— Такого цвета Нил теперь будет до самого конца наводнения, — ответил тот с готовностью. — Это от ила.

Положив весло, Пааам достал из складок одежды маленький стаканчик и, зачерпнув из-за борта воды, подал Васе со словами:

— Когда ил осядет — пей. Эта вода будет вкусней вина.

«Отравить хочет, чтоб избавиться от свидетеля», — со страхом подумал мальчик.

Скоро ил осел на дно, заняв почти треть стакана. Наверху осталась красная жидкость. Вася колебался. Как будто угадав его мысли, Пааам взял стакан из его рук, отпил глоток сам и протянул Валерику. Тот нерешительно попробовал, почмокав губами, и с удовольствием допил.

— Вкусно, — сказал он, облизываясь. — Ты только попробуй!

Вася сполоснул стакан, зачерпнул воды и, дав илу отстояться, выпил. Вода оказалась действительно очень вкусной и приятно освежала.

— Наверно, в ней растворились какие-нибудь минеральные соли, принесенные водой с гор, — высказал он свое предположение. — Интересно бы сделать химический анализ.

Пааам, улыбаясь, смотрел на мальчиков и явно затягивал переправу. Лодка плыла тихо и плавно, как лебедь. До берега было еще далеко.

— Юные чужеземцы, — оказал он, наконец. — Ваша девочка-акробатка рассказала слугам дома много странного. Она говорила, будто в той стране, откуда вы прибыли, нет ни фараонов, ни господ, и бывшие рабы стали хозяевами всех богатств страны. Может быть, девочка солгала?

— Нет, она сказала правду, — возразил Вася.

— Девочка-акробатка еще сказала, что вы прибыли сюда не за золотом и драгоценностями, а только за тем, чтобы узнать, как живет наш народ. Это тоже правда?

— Конечно, правда.

— Тогда простите меня, чужеземцы, прибывшие к нам из счастливой страны, что я поступил с вами нехорошо при первой же встрече. Но я давно уже замыслил план мести за смерть моего отца и двух братьев. Они погибли во время постройки пирамиды для последнего умершего фараона. Отец — от изнурения, а братья были раздавлены тяжелой каменной плитой.

Я не египтянин, я ливиец, поэтому я светлокож и светловолос. Но я видел в течение многих лет, которые пробыл в Египте в качестве раба, как люди мучились и умирали на постройке гигантской гробницы фараона. Я дал клятву отомстить за смерть не только моих близких, но и за всех погибших при ее создании. Фараон хотел, чтобы его тело сохранилось вечно… Я решил вытащить его из усыпальницы и бросить шакалам. Тогда душа его не найдет себе пристанища, и он будет лишен второй жизни.

Но те, кто придумал план постройки этой гробницы, знали, что мы ненавидим фараона. По пути к месту, где находится его саркофаг, настроены ловушки, чтоб погубить того, кто осмелится нарушить покой усопшего. Я решил сперва добыть план, по которому строилась гробница — на нем отмечены места ловушек. План хранился в храме Пта, куда я сам не мог проникнуть. По моему указанию ты помог мне. Я срисовал план, оставив папирус на месте. Если бы я взял его с собой, Амени мог бы догадаться, зачем он взят. Ты помог мне, и я не хочу остаться неблагодарным. Если у тебя есть какое-нибудь желание — скажи. Я сделаю все, что в моих силах.

— Если можно, — оказал Вася, — я хотел бы посмотреть, как там все устроено, внутри пирамиды. Но, если этого нельзя, то…

— Ни один чужеземец этого не видел и не увидит, — ответил Пааам. — Но я не вижу в твоих глазах жадности, а только стремление к знанию. Поэтому я возьму вас с собой. Только дай мне слово, что сразу после того, чему свидетелем вы будете, вы покинете нашу страну.

— Мы и так решили поскорее закончить наше путешествие, — сказал Вася.

— Тогда вы увидите гробницу фараона и все, что в ней находится. Сейчас я провожу вас в хижину бедного ремесленника, в ней вы сможете поесть и отдохнуть. Когда солнце скроется за Нилом, к вам придет девочка-акробатка. Она проводит вас туда, где я буду вас ждать, Отдыхайте же хорошенько. Сегодня ночью вам не придется спать.

Лодка мягко толкнулась о берег, и Вася первым ступил на влажный песок.

Город спал. Под светом месяца Нил потерял свою мрачную окраску и казался серебряным. На фоне белых зданий города чернели силуэты пальм и кипарисов. Скоро путешественники миновали последние хижины квартала бедняков.

Закутанная в длинное белое покрывало, Кюльжан уверенно вела мальчиков за собой. Перед ними теперь расстилалась мрачная скалистая долина, в глубине которой вырисовывались величественные контуры пирамид. Безмолвие ночи нарушал только тоскливый вой шакалов. Неожиданно около Васи мелькнула четвероногая тень, и он почувствовал на своих плечах лапы Дозора. Мальчик радостно ответил на «объятия» друга и с минуту они топтались на месте.

— Хватит вам вальсировать, — засмеялась Кюльжан. — Пааам просил поторопиться. Он нас уже видит.

Вася оглянулся. Вблизи стоял его недавний «господин» и с ним высокий нубиец, грустный рассказ которого Вася слышал в первую ночь, проведенную в хижине рабов.

— Пойдем, — коротко сказал Пааам. Он пошел вперед, а за ним все остальные. Темнокожий нубиец с небольшим мешочком в руках замыкал шествие.

— Здесь, — сказал Пааам. — Вход в гробницу должен быть с севера. Обойдем кругом.

Вася знал, что два его шага равняются метру и из любопытства начал считать свои шаги. Сторона основания пирамиды, вдоль которой они шли, оказалась равной его четыремстам шестидесяти шести шагам. Это значило двести тридцать три метра. И он еще раз удивился гигантским размерам царской усыпальницы. На высоте около десяти метров Вася увидел темное отверстие. Пааам остановился прямо под ним. Нубиец вынул из своего мешочка тонкую веревку и горшочек с каким-то составом. Содержимым горшочка он старательно натер подошвы своих ног и легко поднялся к входному отверстию, идя по гладко отшлифованной стене пирамиды.

Вася сунул палец в горшочек. В нем была какая-то очень клейкая масса.