Дети Шахразады - Тони Молхо

— Я-то?.. Ничего, я с разными людьми работаю, привык. А вот как муж с ней управляется? Да и двум его другим женам, наверное, не сладко. Бедняжки!

— Ну как прошла встреча? — Говорят, что любопытство сгубило кошку. И женщину тоже, если верить такому неоспоримому источнику информации, как Библия.

— Погоди, — взмолился голодный муж, устремляясь к внутренней двери, ведущей в столовую, — дай поесть! А то я умру от голода в корчах, а это тебе невыгодно!

— Почему невыгодно? — Они быстро шли по коридору, следуя запахам шашлыков и жареной картошки. — Очень даже выгодно! Я получу колоссальную страховку.

— Да, но ты не узнаешь эту историю до конца! Вернее, узнаешь, но уже из полицейских сводок. А это не так интересно!

— Верно! — Они уже добежали до раздачи. — Дай, дорогой, я положу тебе этот антрекот… Кушай, птичка!..

Как приятно после сытного обеда выпить чашечку сладкого, крепкого кофе. Ты сидишь, дремотно раскинувшись в удобном кресле, баюкая сытый живот. Прохладный воздух из кондиционера мягко ворошит твои волосы, волшебный аромат кофе щекочет нос. Ты сидишь перед громадным — во всю стену — дымчатым стеклом, видишь, как снаружи раскаленный воздух дрожит, поднимаясь от белых плит песчаника в выцветшее небо. В его мареве расплываются гладкие стволы пальм и одинокие фигурки полуголых юношей и девушек, пробегающих из одного здания в другое быстро, как в свирепую метель.

Как приятно, разомлев после обеда, слушать детективную историю, прекрасно сознавая, что она закончится американским хеппи-эндом, потому что в наше время она не может закончиться по-другому. Конечно, она закончится «пиром на весь мир» и каким-нибудь бедуинским маршем Мендельсона, и молодые укатят на медовый месяц куда-нибудь на Гавайи или, наоборот, раскинут палатку на караванных путях Синайского полуострова. Кайф!

— Давид! Все закончится хорошо? — томно спросила Маша, не сомневаясь в ответе.

— Я очень надеюсь, — неожиданно серьезно и искренне ответил муж. Настолько серьезно, что разомлевшая жена очнулась от дремы и посмотрела в карие глаза над выступающими скулами. — Вообще то, что девушка-бедуинка попала в такую историю, это… Ты себе представить не можешь, во что это может вылиться, если не закончится хорошо. Мы обязаны сделать так, чтобы закончилось хорошо… Подумай! Ко всему прочему, он — американец, а арабы вечно вопят, что Америка поддерживает сионистов. А тут такая пикантная история — американец обесчестил арабскую девушку в Израиле! Неплохой заголовок для газет, верно? Ты представляешь, какой международный скандал можно раздуть!..

Давид помолчал, допил кофе, прищурился на тощего черного кота, который сидел в засаде под пальмой и думал, что его никто не видит. Кот охотился на воробьев, прыгающих с разинутыми от жары клювами на пустых столиках открытого кафе.

Давид подождал, пока кот прыгнет на воробьев, промажет и с обиженной мордой удалится обратно в пальмовую тень.

Потом продолжил:

— Салма взяла деньги и поблагодарила — как всегда, очень сдержанно. Посмотрела на меня загадочно и встала, собираясь уходить. Тут я спросил: «Салма, это для дочки?» Она застыла, как соляной столб, потом так же медленно, как встала, опустилась на стул и с трудом кивнула. По-моему, она не могла говорить. Это первый раз, когда она не могла говорить. Даже после падежа скота, когда погибло почти все их состояние, она не была так бледна.

Я говорю: «Что с дочкой?». Она смотрит и молчит. Я говорю: «Ты хочешь, чтобы я нашел его, того парня?». Она молчит, а глаза начинают гореть, как у кошки. Знаешь — зрачки сжимаются и расширяются… Страх! — Давид невольно поежился, словно ему вдруг стало холодно. — Я говорю: «Он хочет жениться на Хоснии и ищет тебя, чтобы посвататься. Я узнал это случайно. Он — мой друг, египтянин». Тут она начала молча вставать, все выше и выше, во весь рост, и наклоняется ко мне, как ведьма, а голубые глаза так и сверкают, аж побелели от огня. Я сижу, словно приколоченный к стулу, двинуться не могу, а она выжигает мне мозг белым бешеным взглядом и молчит, а кругом тихо, словно мне уши заложило, как под водой… Жуть! Так продолжалось несколько мгновений, потом она потупилась, погасила свое пламя, села и спокойно так говорит: «Спасибо, устаз! Я знала, что ты мне поможешь… В нашей семье передается легенда, что этот алмаз спасает от беды. Видишь — это действительно так!». Помолчала, повертела в длинных коричневых пальцах чек, который дал мне Ружди, и говорит: «Алмаз не только спасет от беды, он дает жизнь. Слава Аллаху!».

— Это она о беременности, — тихо заметила доктор.

— Я тоже так подумал, но — слава богу — не сказал. Потом из разговора выяснилось, что она ничего об этом не знает. Когда мать вцепилась в девушку мертвой хваткой, Хосния повинилась, что была с мужчиной, но про большее она не решилась сказать. Мать сама убила бы ее за честь семьи. Просто удушила бы. А так ее только заперли под домашний арест. Салма хотела ехать на юг Египта, где делают операции по восстановлению девственности, а потом срочно выдать дочку замуж, чтобы никто ничего не узнал… В этом смысле — кольцо дает жизнь, жизнь ее дочери. Теперь ситуация изменилась… Я уже позвонил дорогому другу и сказал, чтобы он срочно ехал сюда. Сейчас он по дороге в Беер-Шеву, чтобы поговорить с Салмой, а та, в свою очередь, подготовит дочку для разговора с отцом. Ты видишь, как все сложно! Тот убийственный взгляд, который ты видела, был адресован не тебе — Хоснии.

— Бедная девочка!

— Да, ей приходится не сладко. Но по бедуинским законам она виновата больше, чем мужчина. Ее обязанность — блюсти честь семьи, а она эту обязанность не выполнила. Обесчестив себя, она обесчестила семью. Ружди сейчас — единственный выход из положения. А потом, с благословения Аллаха, Хосния быстренько забеременеет от него, и все встанет на свои места… Какое счастье, что ты не отправила результат анализа!.. — Ангел-хранитель встал и взял поднос с грязными тарелками, чтобы отнести его в мойку. — Интересно, кого еще этот алмаз спас от беды?.. — Он озабоченно взглянул на часы. — Я побежал. Отделение откроется через пять минут, а еще через час сюда приедет профессор Халед. Мне надо его встретить и познакомить с будущей свекровью. Представляю себе его физиономию! Хи-хи! Так ему и надо!.. Чао! Увидимся дома! — Он чмокнул жену в щечку и исчез.

Давид вернулся домой поздним вечером. Мертвый от усталости. Любящая жена, естественно, не спала — дожидалась супруга, как и положено преданной подруге жизни. Встала с постели. Налила мужу крепкий сладкий чай с финиковым медом, села рядом, дожидаясь, пока он отдохнет с дороги и напьется. Спросила, как прошла встреча. Собственно, любопытство и было основной причиной столь примерного домостроевского поведения. Кот, сердито тряся круглой башкой, мутноглазый спросонья, потянулся и подошел — из преданности. Сел в сторонке, чтобы не мешать, и стал внимательно слушать, не перебивая и не задавая ненужных вопросов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});