Вы хотели войны? Вы ее получите! - Сергей Дышев

Эдисон, доперев, что запахло не просто жареным, а удушливо опасным для его небритой куриной шеи, испарился быстро, как дым из выхлопной трубы. В чем всегда преуспевал, качество, важнейшее для наркобарыги.

Иван, чертыхнувшись, сам набрал номер на мобильнике.

– «Скорая помощь»! Алло! Срочный вызов. Две девушки и парень, передозировка наркотиками! Адрес: ночной клуб на улице Бархатной... – глянул на охранника. – Какой дом?

– Дом 22.

– Дом 22, – повторил Иван. – Да, имейте в виду, что двое их них – дочь и сын депутата Госдумы. Так что, пожалуйста, поторопитесь. Понимаю, что все для вас равны. Что? Родин моя фамилия. Я буду ждать.

* * *

«Все, как по нотам, – усмехнувшись, удовлетворенно подумал Холеный, оценив развитие событий, – самоликвидация конфликтной ситуации. Партитура сыграна». И он победителем, увы, никем не оцененным, тихо ушел из клуба, погрузившись в ночную прохладу.

* * *

А дискотека плясала, вытанцовывала все в той же безостановочной круговерти, как вечный двигатель, питающийся соками девчонок и мальчишек. Все восприняли мимолетный инцидент с пролетевшим в пространство между столами Эдисоном как забавный пьяный скандальчик.

А Иван все пытался привести Яну в чувство, хлопал по щекам, растирал уши. Но она так и не выходила из глубокой прострации.

* * *

Две машины «Скорой помощи» приехали почти одновременно. Врач и санитары наметанным взглядом тут же увидели «отключенных», прошли к столику.

– Где тут депутатские? – быстро спросил врач.

Иван показал.

Врач торопливо осмотрел всех, следы уколов, заглянул в зрачки.

– Все ясно, передозировка... – констатировал деловито. – Все с жиру беситесь! Давай, срочно забираем...

* * *

Охранники помогли вынести уже почти не подающих признаков жизни Кристину и Глеба. Иван, прихватив сумочку, взял Яну на руки, донес до кареты, положил на носилки, и сам сел, представившись мужем.

С сиреной и маячками машины «Скорой помощи» понеслись по ночным улицам. Иван с болью смотрел, как резко изменилась Яна, лицо и пальцы стали синюшными, будто в свете ультрафиолета, зрачки сузились, дыхание ослабло, давалось ей с трудом.

– Давай, как обычно, две ампулы налоксона, – распорядился врач.

Медсестра быстрыми точными движениями вскрыла ампулы, набрала в шприц препарат, вколола в вену.

Инъекция подействовала: Яна стала чаще дышать, лицо просветлело.

Иван взял ее за руку.

– Что ж ты за женой не смотришь? – строго спросила медсестра. – Эх, молодежь, молодежь, ума нет. Поссорились, что ли?

Иван промолчал, крепче сжал руку Яны.

– Янка, ты слышишь меня? – голос у Ивана дрогнул. – Зажигалочка ты моя, что ж ты натворила?

У Ивана блеснули слезы.

Яна открыла глаза, мутно посмотрела на Ивана, узнала. Рука ее чуть вздрогнула.

– Ванечка... Не уходи... – прошептала она.

– Я здесь, с тобой...

– Я уплываю...

Она прикрыла глаза, словно ей и смотреть на мир было больно.

– Янка, – Иван стал трясти ее руку. – Не молчи, не уходи!..

– Оставьте ее, – жестко произнес врач, которому до смерти осточертели дурные смерти. – Она не слышит – она в коме.

Иван обреченно отпустил ее руку.

Из наркотической преисподней не возвращаются

Последующие события Иван помнил с отчетливостью черно-белого снимка или как череду обрывков тяжелого, липкого сна.

Во дворе больницы «Скорой медпомощи» Кристину, Глеба и Яну приняла дежурная бригада врачей. Подкатили три тележки с капельницами для перевозки коматозных, погнали по коридорам в реанимацию.

Иван остался ждать в коридоре, не понимая и не сознавая нереальность, чудовищную несправедливость обвалившихся событий. Все они были сами по себе нелогичны, разорваны и вовсе нелепы, и все равно безостановочно, с безумной скоростью фатально сплелись в их судьбах. И снова круг замкнулся – и опять она на пороге смерти, и он лишь оттянул роковой час...

Кристи умерла первой. Следом за ней осциллограф бездушно зафиксировал прямую линию остановившегося сердца Глеба.

Еще в течение часа врачи боролись за Яну, но уж слишком настойчиво хотела она отрешиться от земных невзгод, и – не вернулась на землю.

– Вы – муж Яны Полянской?

Иван вздрогнул, поднял голову, встал.

– Я врач. Рубцов Сергей Иванович.

– Я – знакомый, ее знакомый... – ответил Иван, похолодев.

– Мне очень жаль. Она скончалась.

Иван застонал.

– Неужели ничего нельзя было сделать? Я ведь сразу вызвал «Скорую помощь»...

Рубцов нахмурился. Ему всегда, по долгу службы, приходилось оправдываться, почти всегда – без вины виноватому.

– Она приняла сильнодействующее наркотическое вещество, скорей всего двух видов. Да еще усугубила алкоголем. Просто самоубийство... Мы отдали на анализ пробы крови. Диагноз, думаю, на 90 процентов подтвердится.

* * *

Иван опустился на стул, посмотрел на сумочку Яны, ставшую совершенно ненужной.

– К сожалению, юношу и девушку спасти тоже не удалось, – добавил – добил Рубцов.

Иван поднял голову, сквозь слезы посмотрел на врача.

– Наша медицина – сильнее всех... Ваше кладбище пополнилось на три человеко-единицы?

Рубцов не отреагировал, ему приходилось выслушивать и пострашнее.

– Надо сообщить родственникам, – сказал он. – Вы поможете нам это сделать?

– Родители Яны на гастролях за рубежом... А у Глеба и Кристины мать – депутат Госдумы Эмма Благородова, – Иван встал, здесь ему было не место, он мешал. Найти быстрей телефоны и на выход.

Появился санитар с сумочкой Кристины.

Врач клюнул взглядом.

– Может, там блокнот какой-нибудь есть?

Иван взял сумочку Кристи, открыл, вынул оттуда мобильный телефон, стал просматривать список телефонов, нашел «МАМА», протянул мобильник врачу.

– Позвоните сами. Я их практически не знал... А я постараюсь найти телефон родителей Яны.

Врач помрачнел, покачал головой, но, тяни ни тяни, мертвый узел можно было только разрубить. Он взял телефон в руки, которыми безуспешно пытался вытащить из наркотической преисподней неразумных детей, нажал вызов.

* * *

Родительское сердце не екнуло, не защемило у Эммы Благородовой, не ощутила она в душе черной беспричинной тревоги. Она сидела на диване в любимом домашнем халате, привезенным недавно из Бомбея. Беззвучно мерцал на стене экран телевизора. Перед ней лежали две стопки документов, которые она бегло изучала. Это были подготовленные помощниками депутатские запросы двух категорий: «государственной важности» и «полугосударственной важности». Отличались они наличием или отсутствием финансовой составляющей. Документы третьей, «государственно-личной» категории, ушли в счастливое плавание. Эмма как никогда чувствовала себя на плаву, в могучем течении, силе, которую давало ей положение, стратегический ум и удачливость. Телефонный звонок прервал ее счастливо-властные помыслы. Эмма взяла аппарат, на определителе замигало имя «Кристи» и появилась хитрая мордашка, которую дочь вставила в ее телефон.

Не слушая, она сразу напустилась:

– Кристи, вы где сейчас? Посмотри на время!

Но вместо дочери почему-то ответил чужой мужской голос.

– Простите, это не Кристина. Это врач больницы скорой помощи Рубцов Сергей Иванович. Мне пришлось воспользоваться ее телефоном.

* * *

Эмма вздрогнула, почувствовав беду.

– Она потеряла телефон? – быстро спросила она. – Что произошло?

Рубцов, по-прежнему стоя в коридоре, покосился на Родина, вздохнул. А Иван, будто чужими руками стал осматривать содержимое сумки Яны.

– Простите, вы – мама Кристины и Глеба? – продолжил Рубцов. – Мне нелегко сообщать вам об этом. Но Кристина и Глеб только что скончались. Сильнейшая передозировка наркотиками. Плюс – алкоголь.

* * *

Эмма чуть не выронила телефон, низкий, грудной крик вырвался у нее.

– Да что вы такое мелете? Вы сумасшедший! Какие наркотики, какая, к черту, передозировка? Мои дети никогда, слышите, никогда не употребляли наркотики!

У Рубцова окаменело лицо.

– К сожалению, это – правда. Окончательный диагноз, конечно, подтвердит судмедэкспертиза. Я сочувствую...

– Это какой-то глупый розыгрыш... Ну, скажите, вы пошутили, да? Умоляю вас... – голосом из самой изнанки души причитала она.

– Приезжайте немедленно! – жестко оборвал врач. – Повторяю: больница «Скорой помощи» на улице Белой Церкви.

Иван тем временем просмотрел список абонентов в телефоне Яны, нашел свое имя среди не отвеченных вызовов. Посмотрел на молчавшего Рубцова, заметил:

– Родителей в списке нет. Ни мамы, ни папы...

Заглянув еще раз в сумочку, Иван увидел блокнотик, пролистал странички и нашел два телефона: Полянский Олег Арнольдович; Полянская Светлана Леонидовна.

– Нашел.

Иван достал свой телефон.

– Позвоните с ее телефона, – посоветовал врач. – Зачем вам тратиться? Тем более за границу...