Масонская карта Поволжья - Юрий Николаевич Москаленко

А говорили, что всё.

Но громче всех обрадовался всё же Данилыч:

- Андрюшка! Оглоед! Да рази так-ту можна?! Мы ж тут все извелись, а он тама чаи распивает!

- Не схарчил, видать его Касьян! – выкрикнул кто-то из мужиков.

- Обломается! – крикнул в ответ я. – Колтыгина без хрена не сожрёшь!

Мой ответ вызвал некоторое не понимание, но Данилыч не стал заострять на нём внимание:

- Ну, чаво там? Как?

- Далилыч! Я всё узнал. Пойдём!

- Так эта… - навострил уши сержант. - А чаво узнал-то?

- Всё! Поручик проснулся?

- Проснулся, - кивнул Данилыч.

- Ну, вот пойдём. Сейчас военный совет держать будем.

Военный совет, это он только назывался так. То есть он, разумеется, был в полном смысле слова военным, но вот на совет походил очень мало. Данилыч единственный из нас не притрагивался сегодня к хмельному, но будучи самым младшим по званию, голос имел только совещательный. Да и вообще, если бы я не настоял на его присутствии, господа офицеры его могли и не пригласить. Вот, теперь о господах офицерах, хотя они оба пребывали в более высоких чинах, чем я, но в выслуге лет они мне значительно уступали, а, следовательно, не имели такой алкогольной закалки как у меня. Поэтому подпоручик Раков пребывал в состоянии елестояния, ну, не мог человек стоять не шатаясь, мог только сидеть, да и то исключительно прислонившись к чему-нибудь. А наш бравый командир имел весьма хмурый вид и держал голову правой рукой, не отпуская.

Не добившись от них ничего путного, я предложил обсудить всё завтра, а сейчас лечь спать. Данилыч воспринял предложение с энтузиазмом, мол, утро вечера завсегда мудренее. Алёшенька вслух произносить ничего не стал, а просто и без затей плюхнулся на кровать и засопел. Поручик же удивил меня встречным предложением выпить. Да он ошалел! Для меня это уже третий раз за день! Да, так пить – никакого здоровья не хватит! Даже моего. Да и смысла, признаться, я в этом тоже не усматривал, поэтому, в общем-то, и отказался.

Но утром нам всё же удалось поговорить. Обсуждение сложившейся ситуации как-то с самого начала пошло не по тому пути. Я-то дурак думал, что нашёл безопасный способ продолжить экспедицию, но встретил лишь скепсис и непонимание. Бензина в огонь щедро плеснул Данилыч:

- А почём ты знашь, можа он те енту соль-ту нарошно дал, чтоб шуралеев со всей округи собрать? Достанешь её, а они окаянные отовсюду и набегут. Тут и сгинем.

Ракову со Стариновым идея сержанта понравилась, и они начали её развивать. Типа: да! Попадём в западню! Пропадём ни за грош! Я пытался убедить их в обратном, в том смысле, что человек нам помог, действенное средство дал, можем продолжать свои топографические изыскания. Но нет.

- Почём ты знашь, можа он с йими в сговоре каком, можа он простаков так-ту и ловит. Иди, мол, скажит, ни бойси, ничаво те не сделатца, а шуралеи-то раз и тут как тут. И всё. Пропал человек.

В общем, что бы я ни говорил, всё подвергалось сомнению. А главный аргумент состоял в том, что Касьян колдун, и веры ему нет. Вот что репутация с человеком делает. Все его слова подвергались сомнению, и во всём виделась коварная попытка, заманить нас в смертельную ловушку.

В конце концов, я плюнул на всё это, чего я, действительно, копья-то ломаю, как будто мне нужнее всех. Если вся эта трехомудия с экспедицией накроется чем-то тяжёлым, то тогда Рому накрячат, а совсем не меня. Правда, я в этом случае могу остаться без денег и документов. Не хотелось бы.

Я предложил Старинову, принять соломоново решение: сходить к майору и тактично разузнать, как и чем местные группы антитеррора нейтрализуют рогатое отрепье. Не сказать, чтоб он так прямо сразу и побежал, но крыть ему было особенно не чем, так что, не очень скоренько собравшись, господин поручик почапал в штаб местного гарнизона.

Вернулся он неожиданно быстро, по его словам, которые, скорее всего, соответствовали реальному положению дел, майор с утра куда-то отбыл, и до завтра его не будет. Ещё один день пропал.

До обеда мы с господами офицерами немного поупражнялись в арифметике: собранные во время полевого выхода данные нуждались в обработке. Ну, те самые синусы-косинусы. Я показал им, как многозначные числа перемножаются в столбик, но Старинов предпочёл считать и дальше на каком-то уже привычном ему абаке. Абак – это не компьютер и не арифмометр, это деревянные счёты, только совсем непривычной конструкции. Я сначала попытался проникнуть в суть этого метода, но запутался и бросил неблагодарное занятие. Да что я собственно? Хотят, на счётах считать, пусть считают. Хоть до ишачей пасхи.

После обеда я не стал даже и начинать с ихней бухгалтерией, а сразу пошёл… им я сказал, что пошёл прогуляться, а сам решил потщательнее осмотреть поселение, острог и подходы к нему. А то, мало ли, может, штурмовать придётся, может, оборонять, а может и покидать на гиперфорсаже.

Обойдя как бы невзначай весь острог по периметру, и проведя, таким образом, лёгкую, на скорую руку, рекогносцировку, я пришёл к выводу, что крепость хоть и серьёзная на вид, но, однако ж, ненеприступная. Пока я любовался местным деревянным зодчеством, мне пришла в голову идея, проверить уровень Нурлатынскоострожной науки и техники. Проще говоря, посетить кузнеца. Спросив у селян дорогу к светочу местной технической мысли, я неспешно поплёлся в указанном направлении.

Кузница находилась на западной оконечности одноимённого населённого пункта. Кузницы, они здесь во всех деревнях почему-то с краю располагаются. Нет, кузницы, они здесь не во всех деревнях, но в которых были, везде с краю. Может быть, это из-за производимого в ней шума?

Шёл я, не торопясь, внимательно запоминая дорогу, мне же ещё возвращаться. Впрочем, всегда можно спросить, как пройти в библиотеку, в смысле в Берёзовый ряд. Хотя, нет, не всегда, только когда есть, у кого спросить, но до ночи я там засиживаться не собирался.

Для оценки возможностей местных умельцев, я собирался применить мультитул, в своё время привлёкший к себе пристальное внимание Старинова. Конечно же, это не даст точной картины о развитии тяжёлой промышленности и станкостроения в этом мире в целом, но хотя бы приблизительно знать нужно уже сейчас.

Кузница поразила меня размерами. Нет, на градообразующее предприятие она, понятное дело, не тянула, но была раз в пять больше, чем я себе её представлял. Уже одно