Хрустальный горизонт - Райнхольд Месснер

Потала реставрируется

Потала имеет в длину 365 метров, в ширину 335, в высоту 109. В ней более тысячи помещений. В несвященной белой части здания раньше жили и исполняли службу высшие государственные чиновники, в семиэтажной красной части жили монахи. При тусклом свете масляных лампад они молились перед усеянными драгоценными камнями статуями Будды и Бодхисатвы – тем богатством, которым гордились даже самые бедные в стране кочевники. Мы видим статуи в искусно украшенных чортенах погребенных здесь далай-лам.

Тибетцы верят, что далай-лама – это Бодхисатва, просветитель, который, благодаря своей доброте и мудрости освобожден от случайностей нового возрождения, и вернулся в мир, чтобы спасти страдающее человечество. В то же время он является воплощением Ченрези (Не точно. Ченрези – тибетская калька санскритского имени Авалоки-тешвары, бодхисатвы, по некоторым представлениям родоначальника тибетцев и покровителя Тибета. Земным воплощением Авалокитешвары и является далай-лама), бога защитника, родоначальника и господина всех тибетцев. Когда далай-лама умирает, то Бодхисатва вселяется в новорожденного младенца. Государственный оракул и собравшиеся ламы должны отыскать его среди многих новорожденных по определенным признакам.

Наш гид ведет нас дальше мимо стенных росписей на сюжеты буддистской мифологии, по идиллическим внутренним дворикам и крутым, похожим на стремянки лестницам на крышу Поталы. Нас радует то, что мы там видим. Новая каменная кладка, все покрашено, мусор убран. Потала реставрируется. У девушек-строителей радостные лица. Может быть, они надеются, что «божественный владыка» вернется в родовое гнездо. Правительство КНР в 1978 году предложило XIV далай-ламе, находящемуся в эмиграции, вернуться на родину (XIV далай-лама, Лобсанг Тэнцзин-джамцо, родился 6 июня 1935 г. в крестьянской семье на территории современной провинции Цинхай. В марте 1959 г. бежал в Индию, в настоящее время живет в г. Дхарамсале. Первые предложения вернуться на родину были сделаны официальными лицами КНР в конце 1978 г. С 1979 г. КНР посетили несколько неофициальных делегаций тибетских эмигрантов. В 1982 и 1984 гг. состоялись переговоры между представителями правительства КНР и далай-ламы, на которых обсуждались пути решения «тибетского вопроса» и возвращения далай-ламы в КНР. Переговоры закончились безрезультатно). С тех пор в Тибете побывало три делегации от далай-ламы, чтобы на месте узнать о положении своих соотечественников. Их сообщения вынуждают «божественного владыку» повременить. Несмотря на новый курс Пекина, пройдут еще годы трудных переговоров, прежде чем тибетцы получат назад свое «драгоценное сокровище». Размышляя таким образом, смотрю на старый город и на крыши из гофрированного железа безотрадной архитектуры времен культурной революции. Ничто не может лучше передать ситуацию в Тибете, чем вид оскверненной, но все еще живой Лхасы. В отеле я пытаюсь поделиться своими впечатлениями с Цао. Он огорчен и считает, что я должен понять и точку зрения китайцев. Робко протягивает мне агитационную листовку.

Китайская агитационная листовка

Тибет – автономная область, расположенная в юго-западном Китае у государственной границы. Здесь среди покрытых снегом гор, зеленых степей и древних лесов живет около миллиона трудолюбивых и отважных тибетцев, монпа, а также представители других национальностей. До освобождения феодально-крепостнический Тибет представлял печальное зрелище политической коррупции, экономического застоя и культурной отсталости. Три феодальных властителя – реакционное местное правительство, монашество и дворянство, составляя меньше пяти процентов населения, владели всей землей и большей частью вьючных животных. Они беспощадно эксплуатировали широкие народные массы Тибета. Крепостные, облагаемые всевозможными налогами и поборами, подвергались жестоким истязаниям: их били, стегали плетьми, отрезали языки, выкалывали глаза, обдирали кожу... Старый Тибет был адом на земле!

Со времени мирного освобождения в 1951 году, и особенно после демократической реформы 1959 года, в Тибете произошли огромные перемены. Бывшие крепостные теперь стали хозяевами земли и сами вершат свою судьбу. Индустрия, земледелие и животноводство постоянно развиваются; культура, а также образование и здравоохранение, достигли больших успехов; условия жизни народа быстро улучшаются. В результате демократической реформы Тибет шагнул через несколько столетий из феодально-крепостнического общества в социалистическое. Вместе с другими народами Китая тибетцы теперь шагают вперед по пути социализма.

Цао не понимает, почему я потерял аппетит.

Чудо света в Шегаре

Утром 27 июня мы покидаем Лхасу. Солнце еще не взошло. Воздух свежий и холодный. Я бросаю последний взгляд на Поталу и на развалины медицинского училища Чагпори (Речь идет о школе, готовившей врачей тибетской медицины. Она основана (или реконструирована) V далай-ламой в XVI в. в Лхасе, на горе Чагпори («железная гора») (теперь там запретная зона). Цао, Нена и я сидим в джипе, позади нас едет взятый напрокат военный грузовик с Ченом, сопровождающим офицером. Автомобилями управляют шоферы-китайцы в белых хлопчатобумажных перчатках. Багаж нашей экспедиции не составляет и трети от всего груза. Улицы города уже оживлены. Пешком и на велосипедах люди спешат на работу на близлежащую цементную фабрику. Торговцы везут на рынок свежие овощи. Пилигримы тянутся к Паркхору, чтобы совершить утреннее воскурение.

Мы держим путь на запад. Справа от нас в голубой холодной тени горного склона лежит Дрепунг (Дрепунг – один из трех «великих» монастырей, расположенных вблизи Лхасы (основан в 1416 г.), играл значительную роль в политической и экономической жизни старого Тибета. Среди настоятелей монастыря были II, III и IV далай-ламы. После утверждения власти школы Гэлугпа (вторая половина XVII в.) центральные государственные и церковные органы управления находились не в Дрепунге, а в Потале. В настоящее время Дрепунг занимает важное место в религиозной жизни тибетцев. В монастыре проживает более 400 монахов, открыта Буддистская академия, готовящая священнослужителей.) – один из трех монастырей, откуда тибетская церковь управляла государством. Здесь жило более 7700 монахов, среди них знаменитый государственный оракул. Черные оконные проемы зияют на белых стенах «Рисовой кучи» (так переводится слово Дрепунг), разрушенной и покинутой всеми.

Примерно через час езды мы пересекаем охраняемый мост через реку Киичу. Отара овец бредет по прибрежной гальке к мутной воде. Рядом старая лодка. На пыльной дороге то и дело встречаются пешеходы, идущие в Лхасу. Наш шофер пугает их пронзительными гудками, они шарахаются в стороны от машин. Тряска и качка джипа убаюкивают меня, просыпаюсь только, когда начинаю зябнуть. Мы находимся высоко, становится довольно холодно. Под серпантином дороги – разрушенные деревни. Посреди них видны свежевыбеленные остатки храмов. На серо-коричневом фоне склонов, как зеленые пасхальные яйца, лежат крошечные возделанные поля. Здесь нет деревьев. Вдали вроссыпь передвигаются черные точки – пасущиеся яки. Мы поднимаемся все выше, ветер становится режуще холодным. На перевале высаживаемся.