Сбежавшая жена босса. Развода не будет! - Вероника Лесневская

забрать, но…

- Альберт, милый, - звучит женский голос совсем рядом. И следом приглушенное: «А вот и ведьма на метле прилетела».

Глава 15

Альберт

Ну кто так целует? И учить ее явно некому. Лапшу мне на уши вешала, будто замужем, малолетняя лгунья. Даже сыграть нормально не может. Прижимается ко мне стиснутыми губами и жмурится так, будто зеленый лимон вот-вот собирается есть.

Усмехаюсь. Дурочка. Разве так взрослого здорового мужика обольщают? И к чему весь этот спектакль? Я ведь сразу почувствовал ее жгучую неприязнь ко мне. А еще… непонятный страх. Шарахается она от меня, хотя я и не думал приставать, стариком зовет. Согласен, разница в возрасте у нас внушительная, насколько я могу судить по внешности этой девочки.

Глупые малолетки никогда меня не привлекали. Мне бы с женой-аферисткой разобраться. Еще бестолковой няньки не хватало на мою голову! Кстати, они примерно одинакового возраста, если я не ошибаюсь.

Сложно разобраться. Мошенница раскрашена была, как представительница древнейшей на вызове, а эта девочка… Милая, непривычно искренняя, правильная. По поведению заметно, что и мужчины у нее не было…

Зря я об этом подумал. Личная жизнь няньки не должна меня волновать…

Напрягаюсь, собственной реакции не понимая. Еще раз всматриваюсь в сморщенную мордашку, которая практически вплотную прижата к моему лицу, чувствую маленькие холодные ладошки на щеках и коготки, царапающие щетину. Образ девочки плывет перед глазами, недопоцелуй кажется смутно знакомым. Ощущения, запах, рваное дыхание, дрожащее тельце, которое я приобнимаю.

Дежавю.

- Ты когда делаешь что-то, думай о последствиях, - на миллиметр отстранившись, выдыхаю в ее губки, сложенные бантиком. Касаюсь их своими при каждом слове. Специально.

И решаю проучить актрису погорелого театра.

Рукой, которая все еще сжимает паспорт, обхватываю няньку за талию, а свободную укладываю на затылок. Зарываюсь пальцами в шелковистые, мягкие кудряшки.

Что-то новенькое. Никогда кучерявых девушек у меня не было. Не знал, что так приятно перебирать упругие пружинки. Отвлекаюсь на них - и внезапно накатившее дежавю уходит. Сменяется другим чувством, бурлящей лавой растекающимся внутри и взрывающим вены.

- Альберт, милый! – звучит где-то в холле, но мне насрать.

Я целую девочку по-настоящему. Показываю, как надо. Конечно, в пределах разумного. Я не собираюсь соблазнять няньку, да и не забываю, что где-то рядом Аленка.

И через секунду осознаю, что переиграл сам себя. Ладонь непроизвольно сжимается на затылке, сгребая непослушные спиральки, сминая их и поглаживая. Тело тянется к хрупкой фигурке, будто нас соединяет мощный магнит. А язык сам проходится по дрожащим губам, пытаясь прорвать оборону и углубить поцелуй, подтолкнув нас обоих к грани.

И в момент, когда почти получается достигнуть желаемого, в уши проникает противный скрип.

- Алик! – тонкий писк превращается в ультразвук.

- А вот и ведьма на метле прилетела, - сокрушенно фыркает Аленка. И неожиданно хлопает дверью.

Выпускаю из рук брыкающуюся няньку, которая отлетает от меня, как футбольный мячик, удивленно оглядываюсь на сестренку. Малышка подпирает спиной деревянное полотно, не впуская того, кто ломится снаружи. Но проигрывает в схватке. Дверь отворяется, а Аленка скользит подошвами тапочек по полу.

– Ч-что здесь происходит? – заглядывает через образовавшийся проем Валерия, подруга детства и моя несостоявшаяся жена.

Точнее, статус супруги получит официально, как только я найду аферистку и отберу брачный контракт. Расторгну его, разведусь – и снова женюсь, на этот раз по-настоящему. Но без церемоний, чтобы не поднимать лишнюю шумиху в прессе. Об этом я и хотел с Лерой поговорить. Объяснить, что свадьбы никакой не будет. Мы просто поменяем данные в книге регистраций. Я давно бы это сделал, но все упирается в договор, который бродит где-то по свету и ставит под удар имущество моей семьи.

В случае брака с Валерией должно было произойти слияние капиталов Тумановых и Кузнецовых. И получившийся «денежный титан» по контракту принадлежал бы нам двоим. А так как будущая жена у меня дура и пустышка, то руководил бы всем фактически только я. На то и был расчет. Но из-за аферы, жертвой которой я стал, план полетел к черту. Теперь половина всех моих активов переписана непонятно на кого. И «богатая женушка» бегает от меня, весьма успешно скрываясь.

- Ничего, - выплевываю небрежно, а сам кошусь на няньку.

Девочка пылает и яростно вытирает рот, не скрывая своего отвращения. Я впиваюсь взглядом в ее покрасневшие губы – и ловлю себя на мысли, что опять хочу попробовать их на вкус. Сладкие, как те самые ночные сырники со сгущенкой. И желание только усиливается, когда нянька устремляет на меня гневный взгляд. В больших синих глазах бушует шторм, и этот буйный океан кажется мне дико знакомым. Пытаюсь схватиться за тонкую ниточку, как утопающий за спасательный круг, разгадать ассоциацию, но она ускользает.

Ничего, все выясним! Еще одна причина оставить девочку в доме: подозрительная она!

Демонстративно засовываю паспорт в карман брюк. Нянька неотрывно следит за моими действиями – и целый спектр противоречивых эмоций мелькает на ее миленьком лице. От возмущения и гнева к необъяснимому страху с примесью стыда. Она бледнеет, но, как только ее взгляд скользит по моим брюкам, вновь заливается краской.

- Алик? – жужжит возле уха жена настоящая. С мысли сбивает.

Лихорадочно застегиваю рубашку, поправляю манжеты, пока Лера с подозрением следит за мной. Я так мчался на вопль Аленки, что толком не привел себя в порядок. Но ревнивой женщине не объяснить. Да и, если честно, у нее есть повод не доверять мне.

Ведь поцелуй с нянькой все-таки состоялся...

- Лера, выйди! – приказываю грубо.

- Да как ты… - повышает голос, но захлопывает морковного цвета рот, когда я поворачиваюсь к ней.

Зло зыркнув на расцелованную мной девочку, разворачивается на каблуках и цокает прочь из детской. Стоит ей дверью хлопнуть, как нянька тоже мчится на выход, но я ловлю ее за запястье.

- А ты куда? – рычу на нее.

- Вы же сказали мне выйти, - сипло проговаривает и на дверь кивает.

Встречаемся взглядами, одинаково недоуменными.

- Тебе? Это к Лере относилось, а с тобой мы не закончили, - рявкаю грозно. – Стой тут, - отпускаю руку. – Зовут как?

Молчит, медлит, вызывает подозрения...

- Леся, - отвечает вместо нее