Инамората - Джозеф Ганьеми

— Что случилось, Мартин? — спросила она, губы ее дрожали. — Пожалуйста, объясните мне, чем я вас так обидела.

— Ничем, — отвечал я, стыдясь самого себя и желая только остаться в одиночестве. — Просто я сегодня встал не с той ноги. Если бы вы знали меня лучше, то вам было бы известно, что такое со мной частенько случается. Без всякой причины.

— Правда? — спросила Мина, желая поверить моим словам, и, когда я кивнул, она содрогнулась, облегченно всхлипнула и, стараясь улыбнуться, обвила руками мою шею. Я почувствовал ее слезы у меня на воротнике и ощутил ее жаркое дыхание, когда она заговорила, уткнувшись в мою рубашку. — Поклянитесь мне, что это все, дорогой… что вы сказали бы мне, если бы что-то было не так.

— Почему вам так важно, что я думаю?

— Я… — начала она, потом слегка отстранилась, отвернулась к огню и тихо произнесла: — Я так одинока, Мартин. Я знаю, что это глупо звучит, ведь дом полон людей, и все же это так.

— А как же доктор Кроули?

Мои слова заставили ее улыбнуться, словно я напомнил ей о старом друге.

— Бедный Артур! — произнесла она с чувством. Это имя, произнесенное вслух, словно согрело ее изнутри и вернуло румянец щекам. — Мне кажется, мой муж иногда считает меня ужасно скучной.

— Не могу себе этого представить.

Если Мина и слышала меня, то не подала виду. Она смотрела на огонь и мыслями по-прежнему была рядом со своим замечательным мужем.

— У Артура всегда по дюжине книг на ночном столике, — сказал она, и я невольно почувствовал укол ревности при упоминании его спальни. — Книги обо всем на свете: поэзия, экономика, история, политика…

— Оккультизм?

Она бросила на меня настороженный взгляд.

— Метафизика.

— Что ж, — заметил я, — по крайней мере, в этом ваши интересы сходятся.

Мина кивнула:

— Теперь вы понимаете, почему возвращение моего брата было подарком судьбы. Уолтер очень сблизил нас с Артуром. Как ни иронично это звучит.

— Почему иронично?

— Уолтер был решительно против нашего брака.

— Из-за разницы в возрасте?

— И из-за того, как мы познакомились… — Мина умолкла, опасаясь, что сказала слишком много.

Прежде чем она успела передумать, я наклонился вперед и спросил:

— Так как же вы познакомились?

— Я была пациенткой Артура в больнице Джефферсона.

— Ах, вот как!

Она кивнула.

— Я провела в больнице много недель, и мы стали друзьями. Мой брат, по-видимому, считал это ужасно неэтичным со стороны Артура — позволить дружбе перерасти в нечто большее. — Она улыбнулась, словно вспомнила какую-то семейную шутку. — Это забавно, поскольку Уолтер последний человек, который имеет право критиковать чужое поведение. — Несмотря на улыбку, в голосе ее послышалось напряжение, которое говорило о многом. — Думаю, Уолтер просто разыгрывал чересчур заботливого брата.

— И до сих пор продолжает это делать, судя по тому, что мы слышали.

Она нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

— Ничего особенного.

Но Мина не отступала.

— Что-то произошло вчера вечером между Артуром и Уолтером, верно? — спросила она. — Еще одна ссора?

— Вы хотите сказать, что в самом деле не помните?

— Нет.

Я внимательно посмотрел на нее, желая убедиться, что она не лукавит. Но Мина казалась совершенно искренней в своем неведении. Я чувствовал, как во мне закипает гнев, но полное отсутствие коварства в Мине делало его беспомощным: букашка и без того лежала на спине и махала лапками. В конце концов мне пришлось пересказать ей вчерашний сеанс, не утаивая деталей — нападение Уолтера на Флинна, его намеки, обращенные ко мне, гадости, которые он наговорил шурину. Мина молча выслушала все это, руки ее лежали на коленях, а румянец постепенно исчезал с бледного лица. Когда я закончил, она поблагодарила меня за мою откровенность.

— Мне жаль огорчать вас, — сказал я, — но я подумал, что вы должны знать об этом.

— Нет, не извиняйтесь, — рассеянно сказала Мина, взяла мою руку и пожала в знак ободрения. — В этом доме слишком много людей стремится защитить меня от всего на свете. — Она наклонилась, чтобы наградить меня сестринским поцелуем и тем самым подтвердить наш уговор. Я почувствовал, как учащается мой пульс, и инстинктивно подался вперед, желая продлить поцелуй.

Мина рассмеялась, словно я развеселил ее забавной выходкой, а затем, поднявшись, поспешила вниз проверить, как наряжают елку.

8

Когда стемнело, я взял такси и отправился на Сэнсом-стрит, узенькую улочку, где располагались ювелирные лавки и рыбные ресторанчики, в одном из них мы договорились встретиться с Фоксом, Флинном и Ричардсоном, чтобы поужинать вместе. Я был так рассеян, что, переходя Девятую улицу, едва не угодил под фургон прачечной, который вез грязное белье из отеля «Континенталь». Проблуждав минут десять, я наконец отыскал зеленый козырек устричного ресторана Карла, который расположился в старом подвале. Спустившись в обеденный зал, я обнаружил там Флинна, он занял столик в углу и уже нашептывал какие-то непристойности на ухо официантке.

— Эй, парень!

Флинн радушно приветствовал меня, словно я был его братом, которого он не видел тысячу лет.

— И принесите еще дюжину линнхавенских устриц на створках раковин для моего приятеля, — сказал он официантке.

Я едва успел ухватить девушку за руку, прежде чем она ушла выполнять заказ.

— На самом деле я бы предпочел рагу.

Когда официантка ушла, Флинн скорчил гримасу.

— Рагу не добавит свинца твоему карандашу, приятель.

— А для чего мне карандаш? Кому мне писать?

— Наша официантка, вроде, в твоем вкусе, — намекнул Флинн, обдавая меня ароматом лосьона для полоскания рта, — я уже замолвил ей за тебя словечко.

— Весьма признателен. Очень великодушно с вашей стороны.

— Вовсе нет. Ее сестричка — вот это стоящая штучка!

— Так тут и ее сестра?

— На кухне. Но, к сожалению, есть еще и муж.

— И, полагаю, он тоже на кухне?

— Нет, вон он, в баре. — Флинн махнул рукой в сторону передней комнаты, где краснолицый верзила с татуировками на руках раскрывал устричные раковины.

— Похоже, он человек разумный.

Немного погодя появился Ричардсон, как обычно разодетый в пух и прах. На этот раз на нем было вигоневое пальто, смокинг с шелковыми лацканами и дорогие ботинки. Он уселся, положил ногу на ногу и расправил на коленях салфетку, словно собирался показывать фокусы. Официантка принесла заказанные нами первые блюда: устрицы для Флинна и устричное рагу с желтыми кусками масла для меня.

— В чем дело? — спросил меня Ричардсон. — Вы не любите их сырыми?

— Просто мне не нравится есть кого-либо живьем.

— Слыхали, Флинн? В наши ряды затесался пацифист.

— Отвяжись от парня, — сказал Флинн, отечески обнимая меня за плечи, — просто он бережет себя до свадьбы.

Я смахнул руку Флинна. Вечер обещал быть долгим.

Фокс, разрумяненный с мороза, прибыл минут через десять. Не успев снять пальто, он остановил нашу официантку и сделал заказ. Когда она спустя несколько минут появилась с сеткой креветок, отваренных в специях, он набросился на них, словно зверь на добычу.

— Господи, Фокс, тебе не нужен нагрудник? — спросил Флинн.

— Или китовый ус? — предложил Ричардсон.

Будь моя воля, я бы на всю эту троицу нацепил намордники. Хорошо хоть, что манеры Фокса отвлекли на время внимание присутствовавших от меня. Наш ужин продолжался в том же духе, официантка не переставала приносить поднос за подносом, и Фокс все больше краснел от натуги, силясь уместить в своей утробе каждое новое блюдо, — мне невольно вспомнилась детская сказка о китайце, который проглотил море. Я старался не поднимать голову, чтобы не попасть под саркастическую перестрелку между Ричардсоном и Флинном. О Мине Кроули никто так и не заговорил. Я и опомниться не успел, как ужин завершился, и мои коллеги закурили сигары и потребовали счет.

— Так что, кто-нибудь попытался сочинить вопросы для Уолтера? — спросил я.

— Ну, у нас еще будет время на это, — отмахнулся Флинн и объявил сидящим за столом: — А теперь предлагаю перенести нашу вечеринку в другое местечко.

От сигарного дыма меня начало мутить, и, пока Фокс расплачивался по счету, я поспешил выйти на улицу и стал поджидать остальных, прогуливаясь по тротуару. Ночь была ясная и морозная, так что, когда троица вышла из ресторана, мне уже стало получше.

К сожалению, ночной морозец подействовал на Флинна возбуждающе — впрочем, этому могли поспособствовать и две дюжины устриц, поглощенных им за ужином. Его вечное перо налилось свинцом, и он ощутил безотлагательную потребность найти подружку по переписке. Решительно шагнув на мостовую, он остановил проезжавшее такси.

— Забирайтесь, ребята, — пригласил Флинн. Ричардсон проворно нырнул внутрь, а за ним почти на карачках вполз Фокс. Флинн пинком подтолкнул его внутрь и жестом пригласил меня последовать за ними.