Перемены - Даниэла Стил

После этого операция продолжалась еще два часа, и, когда был наложен последний шов, Питер отступил от стола. Спина и грудь его намокли от пота, руки ломило от кропотливой работы, но он внимательно следил, как каталку с Мари вывезли из операционной в соседний бокс, где за ней будут наблюдать в течение нескольких часов. Сам он тоже будет находиться поблизости в ближайшие шесть-восемь часов. Он вышел в холл и сделал глубокий вдох, Мелани пошла вслед за ним, чувствуя, как у нее дрожат ноги. Она испытывала глубокую признательность Питеру за его звонок.

Питер немного поговорил с врачами, а Мел пообщалась со съемочной бригадой. Они уже собирались уходить, но находились под глубоким впечатлением от увиденного.

— Боже, этот малый просто великолепен. — Главный оператор снял голубой халат и зажег сигарету, тотчас засомневавшись, не запрещено ли это, но сейчас все его мысли были только об отснятом материале, о постоянно двигавшихся руках, работавших попарно, иногда двумя парами, не останавливавшихся ни на мгновение, подхватывая кусочки тканей, которые надо было залатать, и сосуды чуть толще волоса. — Когда видишь нечто подобное, начинаешь верить в чудеса. — Он с уважением посмотрел на Мел и пожал ей руку. — Было приятно поработать с вами.

— Спасибо, что так быстро приехали. — Она улыбнулась, и они просмотрели сделанные пометки.

Он сказал, что доставит отснятый материал в Нью-Йорк на следующий день, чтобы его смонтировали со всем остальным, и телевизионщики ушли.

Мел переоделась. Она удивилась, увидев, что Питер тоже переоделся. Она почему-то предполагала, что он так и останется в стерильной одежде. Странно было видеть в нем простого смертного.

— Ну как прошла операция? — спросила она, когда они вместе вышли в холл. У нее было такое ощущение, словно они и не расставались, и при виде его что-то всколыхнулось у нее внутри.

— Пока все нормально. Хотя следующие двадцать четыре часа станут для нее решающими. Посмотрим, как она будет держаться. Она была ужасно слаба, когда мы начали операцию. Вы видели ее сердце? Оно стало как булыжник и совершенно утратило эластичность. Она вряд ли прожила бы еще сутки. Ей чертовски повезло, что у нас вовремя появился донор.

Донор… донор, без лица… без имени, без прошлого, просто донор; анонимное сердце в теле с лицом Мари. Все это еще трудно поддавалось восприятию. Даже после операции, за которой они наблюдали в течение четырех часов. Мел взглянула на часы и удивилась, что шел уже седьмой час, а посмотрев в окно, увидела, что солнце уже встало. Ночь прошла, и Мари жива.

— Вы, должно быть, смертельно устали. — Он внимательно посмотрел на нее и заметил темные круги под глазами — Просто стоять и наблюдать намного тяжелее, чем работать.

— Сомневаюсь в этом. — Она непроизвольно зевнула и подумала, как будет чувствовать себя Мари, когда проснется. Это — самое худшее. И Мелани не завидовала ей. Теперь ей через многое придется пройти, возможно, это будет тяжелее, чем все, что было прежде. Ей придется глотать лекарства, бороться с отторжением и инфекциями, и она будет испытывать боль после операции. Мел чуть не вздрогнула при этой мысли, и Питер, заметив, как она побледнела, без лишних слов усадил ее на ближайший стул. Он часто видел подобные симптомы и понял раньше, чем это осознала Мел, что она вот-вот потеряет сознание. Он осторожно наклонил ее голову к коленям своими сильными руками, и Мел так удивилась, что лишилась дара речи.

— Сделайте медленный глубокий вдох и выдох через рот.

Она собралась сказать ему нечто дерзкое, но вдруг почувствовала ужасную слабость и не могла произнести ни слова, а когда пришла в себя, с удивлением взглянула на него.

— Я даже не поняла, что теряю сознание.

— Возможно, мой друг, но минуту назад вы как-то мило позеленели. Вам следует что-нибудь перекусить и отправиться в гостиницу спать. — Но затем он вспомнил, что она уже выписалась из гостиницы, и ему в голову пришла мысль:

— Почему бы вам не отправиться ко мне домой? Миссис Хан может устроить вас в комнате для гостей, а дети даже не узнают, что вы там. — Он взглянул на часы: время приближалось к семи. — Я позвоню ей.

— Нет, не надо. Я могу поехать в гостиницу.

— Это глупо. Зачем тратить усилия, когда вы можете выспаться у меня дома? Вас весь день никто не побеспокоит.

Это было великодушное предложение, но Мел сомневалась, стоит ли ей соглашаться. Однако, поднявшись; она почувствовала такую усталость, что была не в силах возражать или звонить в гостиницу, чтобы заказать номер. И когда Питер подошел к посту и снял телефонную трубку, она села и стала следить за ним, как изможденный ребенок. Он вернулся к ней и выглядел таким же бодрым, как и вчера утром, хотя он тоже не спал всю ночь, но он, казалось, привык к этому, к тому же находился в приподнятом настроении после удачной операции.

— Она будет ждать вашего приезда. Дети встанут не раньше восьми, кроме Марка, который уже ушел. — Питер обернулся и что-то быстро сказал медсестре, затем обратился к Мел:

— С Мари все в порядке.

Я провожу вас вниз и сам усажу в такси, потом вернусь сюда и загляну к ней.

— Ну что вы, не стоит… это глупо… — Она не узнавала себя. Ей доводилось вести репортажи о массовых убийствах, и вдруг сейчас все ее тело обмякло, и она была признательна Питеру, когда он повел ее вниз. — Наверное, я старею. — Она печально улыбнулась, пока они ждали такси. — Странно, что я так устала.

— Вы просто расслабились. Иногда такое случается и с нами. Я пока еще держусь.

— Что вы будете делать?

— Постараюсь поспать несколько часов, если это удастся. Вчера вечером после звонка вам я позвонил секретарше, чтобы она отменила прием пациентов.

Утром меня в больнице подменит кто-нибудь из моих коллег, а я сделаю обход во второй половине дня. — Но она знала, что он тоже валится с ног, хотя и не подает виду. Питер казался таким же энергичным и оживленным, как несколько часов назад. Он нежно взглянул на нее, усаживая в такси. — Когда вы улетаете в Нью-Йорк?

— Я должна вернуться сегодня ночью. Мне не разрешат остаться еще на день.

Он кивнул, радуясь, что поймал ее вчера вечером.

— В любом случае вам тут больше нечего снимать, Мел. Теперь мы будем наблюдать за ней, подбирать необходимые дозы лекарств. Все самое интересное вы видели сегодня ночью.

Она вновь посмотрела ему в глаза:

— Спасибо, что разрешили нам присутствовать на операции.

— Мне было приятно, что вы рядом. Теперь поезжайте и поспите.

Он назвал водителю свой адрес и закрыл дверцу, и такси исчезло в потоке машин Лос-Анджелеса и направилось в сторону Бел-Эра. Глядя вслед, он вдруг обрадовался, что она еще здесь и что через несколько часов он снова увидит ее. Он, как и Мел, был в некотором замешательстве от своих чувств. Но что-то он испытывал по отношению к ней. Это уж точно.