Железные Волки. Небо славян - Александр Кудрявцев

«Ты! – Перебитый в трех местах палец Вагна Старого указывает на копошащегося на земле бойца братства. – Всегда помни, что нерешительность в бою равна поражению. А ты, – палец указывает на барахтающегося рядом новичка. – Ты – ленивая, слабая, неумелая задница. Но ты принят!»

Парни выходят из круга, протягивают руки новенькому, осторожно похлопывают по избитым плечам и помогают встать на ноги. С трудом улыбаясь смятыми в кровавые лепешки губами, Ратмир принимает поздравления, понимая, что этот день – один из самых счастливых в его жизни.

Даже Вагн усмехнется и кивнет. От этой неслыханной чести у Ратмира снова подгибаются колени – он слышал о своем новом учителе, что тот входил в братство йомсвикингов[39] живших в землях вендов[40] в крепости Йомсбург.

Вступающие в братство должны были быть воинами исключительной выносливости и доблести, между восемнадцатью и пятьюдесятью годами. И лишь однажды возрастной закон был нарушен – когда в крепость пришел двенадцатилетний паренек. Его звали Вагн Окессон. «Я не буду лгать тебе, мне двенадцать зим», – сказал мальчишка. Предводитель йомсвикингов Палнатоки ответил: «Ты не подходишь по нашим законам – ты значительно моложе, чем любой человек, принятый в нашу дружину…» Тогда Вагн вызвал на бой могучего Сигвальди и опрокинул его на землю за десять ударов сердца. «Я думаю, мы примем Вагна и его людей, даже если он и моложе, чем предполагают наши законы. По моему мнению, из него выйдет великий воин», – сказал Палнатоки.

Вагн служил в йомсвикингах до пятидесяти, ушел на покой, но долго высидеть не смог, вернулся в ряды наемников, был жестоко изранен в рубке на Одре, где его оставили умирать от увечий. Там его и подобрал Браги Сокрушитель Скальдов. И попросил оказать ему честь стать учителем его бойцов.

Основанное Вагном Старым братство Зеленых Крыс подчинялось ему полностью. И его законы не уступали в суровости правилам викингов Йомсбурга.

Каждый член братства обязан был защищать своих собратьев и в случае их смерти мстить за них.

Запрещались всякие ссоры в общине, и даже грубое обращение друг другу могло стоить изгнания. Кровная вражда между Крысами могла иметь место только с согласия старшин.

Крысам запрещалось отлучаться из лагеря более чем на три дня без разрешения братства.

Они не могли показывать страх или бежать перед лицом равного или уступавшего им в численности врага.

С первого дня в новичка вбивали первое правило: будь всегда начеку. Делалось это просто – братская гридница, где жили Крысы, превращалась во вражескую территорию. Безопасно не было нигде. В любой момент твой ближний мог отвесить тебе затрещину или запросто накинуть сзади веревку, чтобы придушить.

Через полгода каждый новичок проходил еще одно испытание: старшие товарищи улучали момент, когда его можно запереть в погребе наедине с голодной, раненой крысой, которую ему предстояло прикончить голыми руками. Оставался в рядах братства лишь тот, кому это удавалось. Хвост побежденного противника торжественно пришивался к ножнам, на удачу. Считалось, что ловкость и смелость побежденной крысы переходили победителю и служили ему до самой смерти.

Раз в две недели бойцы выходили в лес, где им без еды и сна предстояло выжить в течение трех суток, а за порядком выполнения боевых задач следили старшие братья.

Те, кто не могли отрастить на затылке глаза или в любой момент пройти новое испытание, отсеивались сами собой. Оставались самые упрямые, выносливые и злые. Самые крысы.

По пути Ратмир несколько раз выбирался на берег, чтобы отдышаться. Потяжелевшую от воды одежду, чтобы не мешала, он стянул в узел и закинул на спину. Перед рассветом заметно похолодало, пару раз свело ногу, пришлось растирать и хлестать кожу крапивой. Когда он доплыл, заросшие берега острова ставки Зеленых Крыс уже скрывались в пелене утреннего тумана. Здесь разбили лагерь Крысиная Валгалла – сюда возвращались зализывать раны «убитые» во время боевого смотра и здесь же была та самая мачта, на которую победители вешали свой флаг.

Едва Ратмир выбрался на землю и, не чувствуя ледяных ног, попытался отжать одежду, перед ним бесшумно вырос силуэт командира.

– Я успел трижды напиться, проспаться и просраться! – насмешливо прокаркал голос Вагна Старого. – И кто же это прибыл? Неужто сам малахольный наследник фру Большие Сиськи? Сам одолел Бьерна или фру лично задавила его своей задницей?

Ратмир, сжав клацавшие от холода зубы, молча подошел к вкопанной посреди поляны мачте, стянул с себя вымокшее полотно знамени и попытался привязать его в веревке.

– Стой, – приказал Вагн, – ты сделаешь это завтра.

– Но я…

– Кто сейчас увидит твое торжество? Кто стиснет зубы от зависти? Кто поклянется про себя быть лучше? Зачем тебе победа, если ты не умеешь ей радоваться, крысеныш?

Вагн развел руками.

– Все остальные спят в лагере и мычат от побоев. Ты утрешь им нос завтра.

Он помолчал.

– А где главный дурак-медведь?

– Он… он в волчьей яме… у быстринки на Можжевеловом острове.

Старик раскрыл рот и издал несколько резких гортанных звуков – так он смеялся:

– И поделом… Поделом… Ты можешь оставить знамя здесь, я…

Ратмир шагнул назад, рывком пряча знамя за спину:

– Я заберу его с собой.

Вагн одним движением оказался рядом и поднял руку. Ратмир крепче уперся ногами в землю, набычившись.

Но рука командира, вместо того чтобы отвесить привычную зуботычину, неожиданно взъерошила ему волосы:

– Последний урок на сегодня. Твоя победа должна оставаться твоей и ничьей другой, крысеныш. Я наконец-то доволен тобой. Иди к костру и сушись как следует. В коробе рядом мясо и хлеб. Ешь как следует. Там же найдешь сухую одежду и плащ. Заслужил.

Глава 3

Война у порога

– Общий сбор, доходяги! – Звучный голос Вагна мог пробудить к жизни и мертвых, не то что отсыпавшихся после учебных сражений Зеленых Крыс. Ратмир с трудом продрал глаза и одним рывком вскочил с плаща, на ходу приглаживая растрепанную гриву волос. Прыгнул в высушенные и отстиранные от тины штаны, опоясался ножом с волчьей головой из резной кости, подарком Браги на десятилетие.

Выбежал из шатра, щурясь от яркого утреннего света. Столбы солнечного света били из-за деревьев, разгоняя остатки рассветного тумана и превращая каждую каплю росы под мгновенно вымокшими ногами в крошечное солнце.

Братья собирались в плотный круг у мачты в центре поляны, вокруг которой разбили походные шатры. Ратмир поискал глазами своих друзей: высокого тощего Эйнара и громадного Будимира.

Этих всегда было заметно издалека: парочка, пришедшая в отряд в один день вместе с Ратмиром, тут же стала предметом насмешек. Тогда же определилась их спайка и роли. Когда к Эйнару, Будимиру и Ратмиру подошла компания Бьярна с явным намерением заставить их отдраить пол в гриднице, Эйнар, быстро обведя взглядом противников, кивнул на Бьярна. После чего его с первого взгляда неповоротливый спутник-здоровяк внезапно плавным, неуловимым движением кулака отправил немаленького Бьярна в бессознательное состояние.

«Будимир – лучший боец Гардарики по кулачным боям», – пояснил Эйнар остальным.

«Любят у нас это дело, – сказал Ратмир, вставая рядом, – еще желающие развлечься есть?»

Охотников не нашлось – кулачные бои среди викингов были не приняты, от новеньких отстали. Зато наблюдавший за выяснением отношений Вагн умением Будимира заинтересовался и решил, что ему должны научиться и остальные Крысы. Братство Зеленых Крыс обзавелось новым развлечением на праздники.

По славянской традиции кулачного боя, братья делились на две партии, из них каждая выбрала себе распорядителя, который вызывал бойцов и ставил их друг против друга. На руки надевали рукавицы из такой жесткой кожи, что те с трудом сжимали кулак, поэтому многие учились бить прямо ладонью. Бойцы выдвигали вперед левую сторону тела и, размахивая правой рукой, левой отбивались от противника. Побеждал тот, кому удавалось свалить противника на землю.

«Ратмир», – протянул новым товарищам руку собрат по ушибам и ссадинам. Так и познакомились. Узколицый быстроглазый Эйнар оказался в рядах Зеленых Крыс случайно: его отец, богатый бонд Эгиль, сначала устроил его учиться грамоте к одному беглому монаху из Нортумбрии, пообещав платить за каждый успех по дирхему[41].

Успехи сына на ученом поприще не заставили себя долго ждать, довольный бонд пролил на способного юношу серебряный дождь. Но, когда они отправились торговать в Бирку, оказалось, что сын не может написать ни одной буквы. Проведя собственное расследование, Эгиль выяснил, что отпрыск просто взял в долю своего учителя, и оба целый год водили отца за нос. Монаху и Эйнару крепко досталось, после чего лентяя отдали в братство.

История Будимира была так же проста, как и он сам. Его отец, знатный купец из славянского рода, взявший в жены богатую женщину из Скандинавии, решил воспитать сына по северным традициям. Он отдал его Вагну, который заявил, что лучшие учителя мужчины – боль и лишения, и определил Будимира в ряды своих Зеленых Крыс.