Мой Сводный Лёд - Наталья Ринатовна Мамлеева

взгляд на Лирея, призывая его к молчанию. Но, к счастью, герцог Бостон как всегда торопился, поэтому лишь мазнул взглядом по белке, выглядывающей из своего домика, и удовлетворённо кивнул, не став расспрашивать.

— Студенчество-студенчество, как ты разнообразно, — вслух произнёс его светлость и добавил уже мне: — Нам следует поговорить, Эльена. Желательно с глазу на глаз.

А вот с этим возникнет проблема. Лирею нужно следовать за нами. Но прежде чем я начала беспокоиться, отец добавил:

— И с тобой, Лирей. Пройдёмте в кабинет ректора. Думаю, лорд Гриверс не будет против того, что мы его немного потревожим?

Учитывая, какие суммы отец вливает в развитие академии, в том числе в практики и фестивали, то лорд Гринверс будет не против, даже если мы проведём там целый день.

На самом деле отец никогда прежде не приезжал в академию и не злоупотреблял своим положением. Что же такого случилось, что он прибыл лично, а не написал письмо? Впрочем, ответ я, кажется, знаю. Моя мама.

Ректор уже спешил навстречу: видимо, охрана известила его о прибытии важного гостя. Мужчины обменялись приветствиями.

— Что-то случилось, ваша светлость? Не каждый день прибывает отец лучших студентов, — улыбнулся мужчина и бросил на меня проницательный взгляд.

Думал, что я нажаловалась? Какого же мнения обо мне уважаемый лорд ректор. Я едва глаза не закатила.

— Нет, что вы, лорд Гринверс я просто приехал обсудить с детьми некоторые вопросы. Вы не будете против, если мы расположимся в вашем кабинете?

— О, конечно-конечно, проходите.

В кабинете отец выслушал недолгую лекцию о наших с Лиреем успехах. На всякий случай, он даже попросил мисс Розали принести наши табели успеваемости. Заодно секретарша принесла и чай, и вот последним отец заинтересовался больше, чем оценками в табелях. Что он там не видел? Даже во время моего домашнего обучения отец не уделял много внимания моим отметкам, предпочитая видеть прогресс своими глазами, а не на листке бумаги.

Внимательно выслушав лорда Гринверса, отец попросил ректора оставить нас.

— Получаса будет достаточно. Я спешу. У меня ещё важная встреча, — добавил отец и бросил взгляд на напольные часы.

— Конечно, мне как раз необходимо проверить привезённый инвентарь для внеплановой практики четверокурсников, — кивнул мужчина и вышел из кабинета.

— Что-то случилось, ваша светлость? — спросил Лирей, едва за ректором закрылась дверь.

Мой сводный Лёд всегда держался с отцом подчёркнуто официально. Не переходил границы и уж точно никогда не называл его "папой". Отец уважал решение Лирея и сам всегда был с пасынком вежливым и осторожным, уважая его границы и не пытаясь быть для него кем-то большим, чем мужем его матери.

— Через два дня в поместье состоится приём. На нём у нас с мамой будет для вас важное объявление. Это касается наших внутрисемейных дел, надеюсь, вы отнесётесь к этому с пониманием, особенно ты, Лирей, — отец внимательно посмотрел на дракона. — Но вы оба должны присутствовать. С ректором я всё улажу и он выпишет вам пропуска.

Вот только приёма в моём расписании не хватало! Герцог попробовал чай, но слегка поморщился — он был знатоком чая, и заваривал много разных листьев и фруктовых нарезок, поэтому весьма придирчиво относился к другим напиткам.

— Горьковато, — коротко прокомментировал отец.

— Вы можете нам сказать об этом сейчас. Не обязательно ждать два дня, — резонно предложил Эквуд.

— К сожалению, твоя мать хочет сообщить об этом на приёме. Для неё это важно.

Лирей прищурился, но отец более не желал продолжать эту беседу, поэтому закончил:

— Что ж, это все новости, которые я хотел сообщить для вас двоих. Теперь бы я хотел пообщаться со своей дочерью. Лирей, ты не оставишь нас наедине?

— Разумеется, ваша светлость. Рад был встрече.

Герцог тоже склонил перед Лиреем голову в знак почтения. Дракон вышел, а отец, подойдя, поцеловал меня в лоб.

— Рад видеть тебя, дорогая. Я приехал из-за твоей матери… Как ты?

— Хорошо. Хотя весьма удивилась её визиту. Она не из тех, кто навещает детей каждое воскресенье.

Как бы я не хотела скрыть боль, но она скользнула в моём голосе. Мне нужно пережить эту травму. Не все родители идеальны. Но это никак не должно влиять на меня.

— Понимаю, дочь. Но не злись на неё: она такая, какая есть, и другой быть не может. Однако где-то в глубине души любит тебя. И радуется, что ты выросла такой чудесной девочкой.

— Ты ведь пришёл не просто похвалить меня? — уточнила я, не став развивать эту тему.

Не хочу говорить о ней. Возможно, стоило бы, чтобы отпустить обиду и боль, но пока я внутренне не готова. Позже… может быть, но не сейчас.

— Твоя мать приходила и всё рассказала мне. Об артефакте Мойя и условиях, при которых он сработает.

А вот это уже разговор по сути.

— Она сказала правду? Эта вещица, — я приподняла кулон, — действительно способна мне помочь?

В моих словах сквозило недоверие. Просто мама была слишком легковерной, но зацикленной на своей травме, поэтому я боялась, что она могла ошибиться. Ненамеренно, не умышленно, но могла.

— Насколько я успел узнать, да, — кивнул отец. — Магия Мойя удивительна и непредсказуема. Но тебе нужно найти того, кто влюблён в тебя. Ты справишься? Эти снимки с Лиреем…

— Это глупости, — я покачала головой. — Дара, белка из Гасперса, просто поймала удачный ракурс, не более. Мы с Лиреем возвращались из библиотеки, где Дара подлила ему на стул клеящую жидкость. Вот брюки Лирея и порвались. Пришлось повязать на бёдра рубашку, чтобы прикрыть последствия выходки противной белки.

Услышав это, отец застыл, а потом прыснул от смеха. Помешал в стакане чай, рассматривая лепестки, и кивнул.

— Понимаю… Но ты ведь найдёшь того самого?

Сердце затопила грусть, но я тут же подавила её, вспомнив Эрмеса. Прикусила губу. Мне нужно всего лишь поговорить с лучшим другом.

— Возможно. Не волнуйся, я не собираюсь рисковать собой и сделаю всё возможное. Верь в меня, пап.

Мы замолчали. Мне всегда было неловко обсуждать с отцом тему моих взаимоотношений с противоположным полом. Я прошла к окну, взглянув на падающий на крышу общежития снег, и неожиданно спросила:

— Как ты влюбился? Дал ли ты понять это своей избраннице?

Родитель молчал. Я не торопила его с ответом, переключившись с кружащегося снега на иней на стекле. Дотронулась пальцем и тут же отдёрнула руку — холодно. Лёд всегда обжигает. Такое у него удивительное свойство. Как и Лирей. Вроде ледышка безэмоциональная, а задевает меня сильнее всех.

— Любовь она разная, Эльена, — ответил родитель и подошёл сзади, положив руки мне на