Маршируя в ад - Ascold Flow

методы этимологического разбора слова для его анализа?

Понятно всё. Любая конкретика от этого ИИ невозможна, он ограничен и не хочет, либо не может говорить и давать подсказки о том, что нас ждёт в будущем и почему вообще это всё происходит.

— А что ты можешь?

— Ох, список моих возможностей… возможностей… возможностей… — голос завис, заглючил, а спустя пару секунд отвис, а вместе с этим начало преображаться и пространство вокруг. Свет стал более приглушённым, стали прорисовываться очертания предметов… Комната вокруг меня. Это была комната уже знакомая комната. Вскоре голос отвис и заговорил снова, но уже совсем не так, как прежде. — Что ты там, местного ИИ мучаешь. Он же калеченый, на что ты надеешься? Так, соединение в порядке, чистое. Ох, знал бы ты, как тут некоторые отреагировали на постройку цитадели, столь быстро на моей памяти ещё никто не строил. Я даже немного денег подзаработал.

— Ну, ты сам же меня и направил к этому, а значит, ты жульничал, владея информацией из первых рук. — пожал я плечами, наблюдая появление тела этого существа и смену белоснежной области терминала на пространство, заполненное огромным числом мониторов и экранов. — У меня много вопросов…

— Я знаю. Это в пределах моих ожиданий. В этот раз у нас нет ограничений по времени, так что я и отвечу на твои вопросы и расскажу, что тебе делать и какие у меня вообще цели. У меня, у самого, если честно, руки дрожат поскорее начать, ведь подобного не было за всю историю Эдарианских священных нашествий. Даже если мы в итоге умрём, и ты, и я… Это будет того стоить.

— А если при этом погибнет и Земля?

— Она в любом случае погибнет. Просто под пятой Эдарианцев это займёт пару сотен лет, а не миллионов, как заложено природой космоса. Но поверь, эта война изменит очень многое!

— Не сомневаюсь. — кивнул я и присел в появившееся возле меня кресло. — С чего начнём?

— Задавай вопросы. Я знаю, каково это, когда они разрывают тебя изнутри…

— Хм, с чего бы начать… Наверное, надо нормально представиться? Михаил Листопадов. Двадцать четы… Уже двадцать пять лет. — вспомнил я, что жизнь и время не стоит на месте. Человек с Земли, с двенадцати лет и до недавнего времени умирал в кошмарах, страдая каждый день от такой настоящей боли в этих снах…

— О, признак разумности цивилизации? Нет, скорее уж разумности говорящего со мной. Выводы о всех вас делать слишком рано, но то, что ты проявил культурный подход, а не поддался эмоциям, мне импонирует. — Позволь и мне представиться. Бывший Жрец падшей Вэйган, а ныне сказитель для детишек при центре познания малых рас на Шааргалее, станции-доме выбравших Исход эдарианцев. Ллош Ззок.

— Жрец падшего? Исход… Как же бесит быть лягушкой на дне колодца…

— Я понимаю, ведь я проходил тот же путь, что и ты, однажды… Разве что никто не отправлял меня выживать и учиться. У меня ушло сотни земных лет на то, чтобы получить возможность прикоснуться к пунктам управления и перенастроить комнату связи, в которой я и работаю, рассказывая свои сказки. Но помощь пришла ко мне оттуда, откуда я этого не ждал. От Терминала. Стоило с ним соприкоснуться здесь, на Шааргалее, как он признал меня всё ещё живым представителем своего народа. И открыл мне некоторые возможности… Но, думаю, ты не хочешь говорить обо мне? Больше о эдарианцах и предстоящем вторжении, верно? Хочешь знать, как спасти свою планету? Так?

— Всё так. Но твоя история мне тоже интересна, ведь она может быть показательной и поможет лучше понять своего врага, а также Терминалы. В знаниях, а не оружии, кроется ключ к победе.

— Достаточно мудро, как для человека, прожившего столь короткий срок.

— На войне день за три.

— Тоже верно. Надеюсь, ты не злишься на меня за то, что выбор пал на никем ненужного отщепенца? Я вообще и не надеялся, что ты справишься. Мне, откровенно говоря, просто был нужен кто-то для эксперимента, чтобы убедиться, как работает перенос с детьми вроде тебя. Но тот, в ком я не видел надежды, удивил меня. А значит, может удивить и нашего общего врага.

— Я приложу к этому все силы. Злюсь я или нет — не имеет значения. Даже случайный выбор может быть чьим-то большим замыслом, либо просто удачей, так что нет смысла в эмоциях, что не принесут никакой пользы. Расскажи, что нас ждёт? Когда начнётся второй этап вторжения и как нам победить?

Ллош Ззок так по-человечески кивнул головой и щёлкнул пальцами, сменяя вид сотен экранов на парящую в невесомости планету. Нашу Землю. Мы стояли рядом с ней и наблюдали за её вращением.

— Ваша цивилизация, как ты уже понял, — далеко не первая в этой войне жертва. Были и другие планеты… Разные, много… Ты попадал лишь в те, где жили такие же люди. Практически ничем не отличающиеся от вас, людей с Земли. Вы — наследие проекта человечества, направленного на заселение далёких уголков галактики. У вас были центральные звёздные системы, управляемые из единого центра и ведущего свою большую игру. Но так уж случилось, что первый же полноценный контакт с представителями других рас оказался для них роковым. Неверно поняв намерения весьма уважаемой и миролюбивой космической расы, они уничтожили в «праведной войне» один из их священных миров, что находился под защитой… Многих других космических цивилизаций. После маленькой победоносной войны началась война длительная и кровавая. Человечество было вытеснено из обитаемых уголков галактики и закрыто в изоляции в трёх своих главных звёздных системах на десять тысяч лет. Этот срок всё ещё идёт и будет идти долго, ведь эти десять тысяч лет, по меркам твоей земли, будут равняться практически двадцати тысячам лет. Незадолго до поражения, опасаясь полного истребления, они запустили один проект, нацеленный на то, чтобы посеять семена своей жизни в отдалённых и никому ненужных системах. Так появились вы и другие миры. Естественно, они постарались защитить вас, всеми силами изобразив «естественный» процесс эволюции, дабы семя человечества не было никак связано с центральными мирами, что находятся в изоляции. Ты странно выглядишь…

— Я не совсем такого ответа ожидал, если честно. Уж точно не тайны возникновения человечества на нашей планете… — откровенно признался я, не понимая, к чему он клонит, хоть мне и было действительно