Выбор в любви - Фрида Митчелл

К тому же у нее теперь есть зацепка в ее поисках — фраза, сорвавшаяся с губ миссис Лафем. Первая зацепка после недель бесплодных усилий! Энн подмигнула отражению в зеркале….

— Энн!

Голос Ника прервал ее размышления, и она быстро спустилась по лестнице. Ник, одетый в темно-синие джинсы и клетчатую рубашку с короткими рукавами, ждал ее в холле. Он взял у нее из рук корзину.

Огонь… Она была права, полагая, что играет с огнем.

8

— Душа поет, верно?

Обращаясь к Энн, Ник даже не приоткрыл глаз, а так и лежал, зажмурившись и заложив руки за голову на коврике, разложенном прямо на траве. Энн завороженно смотрела на сильное мужское тело, в котором теперь чувствовалась нега и умиротворенность.

Остатки их трапезы уже были по достоинству оценены псами, весело носившимися вокруг них в высокой траве. С вершины холма, где остановилась вся честная компания, открывался чудесный вид на водопады и журчащие реки, окруженные по берегам раскидистыми ивами, а вдали виднелись развалины древнего замка.

Да, здесь прекрасно и душе действительно впору запеть. Так почему же к горлу подступает комок и хочется разрыдаться? — в сотый раз спрашивала себя Энн. Может быть, потому, что видеть уголок рая и знать, что он не для нее, — слишком горько для измученной души.

Энн желала этого мужчину, единственного в мире, желала до боли, но знала, что слишком труслива, чтобы последовать за своим сердцем. Если Ник отвергнет ее — через неделю, месяц, когда бы это ни случилось, — она не выдержит. А почему бы ему ее не бросить? До сих пор в ее жизни это происходило с ужасающей регулярностью.

Энн поджала колени к груди и охватила их руками, глядя на резвящихся собак, но краем глаза заметила, что Ник теперь тоже наблюдает за ней.

— Вы так прекрасны и знаете об этом? Или даже не догадываетесь? — мягко спросил он. — Я не могу думать ни о чем, кроме ваших сапфирово-голубых глаз и шелка волос… Стараюсь загружать себя делами, но перед мысленным взором все время стоите вы — хрупкая и нежная. Порой мне кажется, что я схожу с ума.

— Ник, не надо…

— Ничего не могу с собой поделать. При этом я даже не уверен, нравлюсь ли вам. — Он перевернулся на живот и приподнялся на локтях. — О, я знаю, что привлекаю вас физически, но вы сражаетесь буквально за каждую пядь вашей независимости. Почему? Чего вы так боитесь? — спросил Ник. — Я ведь не чудовище, Энн.

— Я не боюсь. — Это была ложь, причем не очень убедительная. — И я вовсе не пытаюсь бороться с вами.

— Боретесь, боретесь. — Теперь в его голосе не осталось и следа мягкости. — А все потому, что мы оба знаем: если я начну заниматься с вами любовью, то вы воспламенитесь в моих объятиях и даже думать не захотите о том, чтобы все вернуть назад. Вы желаете меня, Энн, ваше тело говорит мне об этом всякий раз, когда я вас касаюсь.

Оно и сейчас его желало. Груди девушки напряглись, а тело покрылось гусиной кожей. Энн чувствовала слабость в ногах и жар, который обволакивал ее, но все-таки постаралась ответить твердо и решительно:

— И вы полагаете, одного этого достаточно? Физической привлекательности, желания, похоти… называйте, как хотите!

— Нет, я не думаю, что этого достаточно. Но мы ведь говорим о вас, а не обо мне, — ответил он с нажимом.

Энн уставилась на него, моля Небеса только об одном: не позволить ей поддаться темной волне чувственности, которая исходила от Ника и готова была накрыть ее с головой. Разве она могла предложить ему что-либо, достойное его? Ник уже был женат, и, без сомнения, у него были женщины до того. Он обладал сексуальными познаниями, которых так не хватало ей, Энн. У нее не было ни талантов, ни изощренности в любовной игре, она понятия не имела обо всех тех хитростях, которые используют женщины вроде Велмы для того, чтобы удержать мужчину после того, как будет удовлетворен непосредственный сексуальный голод.

Ник сказал, что желает ее, что она сводит его с ума, кажется ему прекрасной. Но ни разу в его речи не промелькнуло слово «любовь», даже когда он ласкал ее.

— Вы ведь обещали, что не будете…

— Приставать к вам? — перебил он Энн. — Но я ведь не нарушаю слова. Я просто беседую с вами, только и всего. Но, разумеется, если вы переменили свое мнение…

— Нет, не переменила.

— Жаль. Я уже понял, что в случае с вами лучше сначала действовать, а уже затем задавать вопросы. Вам нужна буря, натиск.

— Мне ничего не нужно!

Она попыталась выглядеть рассерженной, но одного взгляда Ника оказалось достаточно, чтобы гнев улетучился.

— На этом наши мнения расходятся, но сейчас… Сейчас наша увлекательная дискуссия прервется. Пора навестить молодых телочек Джона Бритлинга.

Смена образа была полной и разительной. Сначала преданный поклонник, затем разгоряченный любовник, потом гурман, развлекающий себя психологическими изысками и наконец — холодный повелитель… Как ему удается все время оборачиваться кем-то другим? А может, все его ухаживания — это просто желание развлечься, слегка оживить свою жизнь? У Энн не было ответа.

— Поехали. — Погруженная в собственные мысли, она даже не заметила, как Ник поднялся и теперь протягивал ей руку, а в глазах его играли солнечные блики, отраженные от водопада. — И перестаньте дрожать. Если после проведенного со мной дня вы появитесь на людях с таким лицом, пострадает моя репутация.

— А она у вас есть — я имею в виду репутацию? — резко спросила Энн, отшатнувшись от протянутой руки как от огня и сделав вид, что счищает траву, будто бы прилипшую к джинсам. Серьезного ответа на свой вопрос девушка не ожидала, однако Ник на минуту застыл, прежде чем загадочно ответил:

— Когда-то была. Рано или поздно, но вам придется выслушать увлекательные истории о моей бурно проведенной юности.

Его голос был холоден и насмешлив, но Энн не могла понять, было ли в этой фразе лишь желание поддеть или что-то иное. Девушка уставилась на Ника, всем своим видом выражая растерянность, а он лишь пожал плечами, мягко добавив:

— Хотя на самом деле все было не столь плохо, как представляется местным кумушкам.

— Не сомневаюсь. — Ее ехидный тон жалил как пчела, но Энн ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что он был с другими женщинами, разбудила маленьких злобных чертенят в ее душе, унять которых было непросто.

— Слоу мало чем отличается от других мест. Люди здесь также обожают складывать два и два и получать пять, — продолжал он, словно не заметив ее колкой реплики. — В университете у меня была масса друзей — парней и девушек, которые посещали меня время от времени. Разумеется, только в перерывах между лекциями и исключительно с целью отведать домашней стряпни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});