Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Меж кухнею и садом ловко сновали служанки с серебряными подносами, средь них и красавица Кассия… ах, Кассия… Сашка ее уже позвал вечерком… покушать, что там останется… Девушка не отказалась, наоборот, радостно улыбнулась. Еще бы… Ах, какие у нее стройные бедра, какой животик, какая грудь… и смуглая – волнующе-смуглая – кожа, бархатистая, нет… шелковистая, теплая… А походка? Это ж какое-то эротическое чудо, а не походка! Нет, такой девчонке не в служанках – в Мулен Руж выступать! Да и подружки ее…

Впрочем, гм… хватит на девок пялиться, пора и распорядиться.

– Так, девчонки! – Александр хлопнул в ладоши. – Несем сначала рагу… так… потом – куш… затем – во-он ту рыбу… Эй-эй, красавица, ты что там за кувшин потащила?

– Вино, брат.

Ого, брат уже! Нет, не хотелось бы быть столь близким родственником…

– Вино? Что за вино?

– Обычное вино… – девушка растерялась.

– Я спрашиваю, белое или красное?

– Белое, кажется… да-да, белое…

– Белое – к мясу? Ну, девчонки, вы совсем с ума сошли. Красное несите! Только красное. Белое потом, к рыбе.

Распорядившись, молодой человек приложился к небольшому кувшинчику с вином, который с некоторого времени держал под рукою – утолять жажду. Неплохое оказалось вино… уммм… очень даже хорошее.

– Хотите вина, месье Бади?

– Вина? А можно?

– Нужно, господин антиквар! А ну, подставляйте-ка кружку.

Вот такая жизнь Александру нравилась – шеф-повар, это вам не какой-нибудь там мажордом, это – величина! Важность!

– Так, что там клиенты? Ну, в смысле – хозяева? Закончили кушать? Так несите сладкое… быстрее, быстрее, девчонки! И не забудьте вино… теперь уж любое…

– Разбавлять заранее, господин?

О! Уже – господин. Уважают!

– Не стоит. У них там кувшин с водой есть – сами разбавят.

Вино тут все почему-то разбавляли водой, вот уж точно – психи! Сам-то Сашка, не будь дураком, хлебал неразбавленное – шеф-повару именно так и положено.

– Ну, что там? Доели? Пойду, взгляну…

Вслед за служанками Александр, не торопясь, подошел к беседке, встал, важно скрестив на груди руки.

– А, Рус?! – довольно кивнул хозяин. – Что ж, ты куда лучше, чем покойный Электиус. Мне очень понравилась твоя стряпня… да и госпоже тоже.

– И нам! – хором закричали детишки. – И нам тоже понравилось.

Молодой человек молча, с достоинством, поклонился.

– С этого времени ты будешь жить в доме, – милостиво распорядился Нумиций. – В каморке для слуг.

Александр снова поклонился: в каморке так в каморке, все же лучше, чем в вонючем сарае на заднем дворе. Да вообще – отлично! Уж тут-то куда как легче будет кое-что разузнать. Одно лишь тревожило – не зачморили бы Ингульфа… хотя, конечно, этого парня трудно было бы зачморить, но ведь он теперь оставался, по сути, один, без всякой поддержки, – а уж эта кривоногая гнида Миршак уж не упустит случая… А, впрочем, пусть только попробует! И все же, все же нужно вытаскивать силинга на кухню… скажем – рубщиком мяса. Вполне достойная профессия.

Она прислала служанку, не Кассию, другую – чернокожую карлицу. Александр как раз продумывал меню на завтра, время от времени поглядывая на быстро темнеющее за узеньким оконцем каморки небо, на полнеющую луну, на звезды. Наверное, неплохо бы завтра сделать шурпу… Вот только чем заменить томатную пасту? Соусом из базилика, шалфея и оливкового масла? Может быть, может быть…

Кто-то царапнулся в дверь – карлица:

– Госпожа желает видеть тебя.

Молодой человек улыбнулся – ну конечно, а как же иначе? Желает… недолго же Феодосия оставалась холодной… скорее, и вовсе не оставалась, лишь делала вид, играла, словно актриса бездарного водевиля.

Саша поднялся с ложа:

– Желает? Веди!

А почему бы и нет? Тем более что хозяин, прихватив с собою самых верных слуг, еще после полудня отправился в город… или куда-нибудь еще, в общем, отправился, так что ситуация, можно сказать, благоприятствовала эротическим грезам любовников, хотя, конечно, во всем этом присутствовал некий элемент опасности – стукачи-с! – тем не менее добавлявший лишь пряного вкуса в бурлящий котел желаний… со стороны Александра – не только плотских: он очень хотел поподробнее поговорить с Феодосией, женщиной, несомненно, образованной, умной, наверняка закончившей какой-нибудь европейский университет, что-то типа Сорбонны или тому подобное. Во время прошлой – чересчур уж бурной – встречи так и не удалось ее ни о чем выспросить, а вот сейчас… сейчас, как видно, настало такое время.

Хозяйка ждала его в просторном зале, вовсе не напоминающем спальню – поддерживающие крышу колонны с капителями в виде переплетенных листьев, невысокие полки с бумажными – или папирусными? или пергаментными? – в общем, с какими-то антикварными свитками, в которых уж наверняка больше смыслил бы месье Альфред Бади, нежели Александр Иваныч. Стены покрывали росписи на мифические темы – Саша узнал Одиссея, Троянского коня, Ахилла с Гектором – мраморный пол с инкрустацией, не был покрыт циновками, и это придавало помещению официально-холодный вид, несколько смягченный тускло горящими светильниками, кажется, золотыми или начищенными до блеска медными. На низеньком столике в середине зала стоял высокий серебряный кувшин, кубки, золотое блюдо с орехами и прожаренным в оливковом масле хлебом, напротив столика буквой «П», по римской традиции, располагались обеденные ложа, на одном из них – среднем, средь небрежно разбросанных подушечек возлежала сама хозяйка, накрашенная, но с распущенными по плечам волосами. Всю одежду ее составляла белая туника, соскальзывающая с левого плеча, так, что почти полностью обнажалась грудь. Изящная золотая цепочка на шее, изысканные браслеты… часы? Нет, тоже браслет…

– Звали? – войдя, молодой человек сдержанно поклонился и, повинуясь повелительному жесту, уселся на ложе рядом с хозяйкой.

Томно улыбнувшись, женщина взяла Сашу за руку:

– О, Александр… Как я жаждала твоих греховных объятий! Обними же меня скорее… иди сюда!

Сашка, конечно, подумывал о стукачах и возможной опасности затеваемого действа, однако в данный момент не придавал этим своим мыслям особого значения, в конце-то концов, Феодосия, верно, знала, что делает, и вряд ли пошла бы на откровенный риск.

– Ах…

Махнув на все рукой, Александр уже принялся ласкать упругую грудь любовницы, затем крепко поцеловал женщину в губы, прижал к себе, чувствуя, как трепещет гибкое, жаждущее любовных услад тело…

Сорванная туника неслышно упала на мраморный пол, Феодосия застонала, закусила губу, выгнулась…

С расписных стен скалились сатиры, наяды… и Плеяды…

– Как ты прекрасна, моя госпожа! Тю э манифик, мон амур!

Александр нарочно высказался по-французски, ожидая, что и Феодосия поддержит разговор на том же языке, а на каком же еще, здесь, в Тунисе, она еще могла разговаривать?

Однако, нет, хозяйка все же предпочитала латынь. Даже поправила:

– Фи, Александр! Надо говорить – «амор», а не «амур», как обычно произносят какие-нибудь вандалы. Впрочем, ведь и ты тоже варвар… извини, если обидела.

– Ничего, – Саша погладил женщину по спине. – Мы все здесь немного варвары.

– А вот это ты верно заметил! – Феодосия неожиданно расхохоталась. – Все мы – лишь осколки былого величия Рима. Император Валентиниан – тряпка, лишь смешная пародия на величественных августов древности… не такой уж и седой древности, не столь уж и далекой… О, как хотелось бы мне жить в те времена! Когда империя была сильна, а божественная власть императора, пусть даже языческая власть, сияла, как солнце!

Саша потянулся к кувшину, наполнив кубки вином. Пошутил:

– Мы с тобой, как Антоний и Клеопатра.

Феодосия повела плечом:

– О, не говори так – все ж не хотелось бы мне повторить судьбу царицы Египта.

Молодой человек улыбнулся: ага, Антония и Клеопатру она знает, значит, помнит и знаменитый фильм…

– Все же как играла Элизабет Тейлор! Да и вообще, в те времена умели снимать настоящее кино…

Как «кино» по латыни, Александр не знал, подозревал только, что вообще – никак, потому сказал по-русски. Особого внимания на его слова женщина не обратила, лишь пригубила вино. Рубиновые капли упали на грудь – Саша тут же высушил их губами.

Женщина вновь напряглась, томно смежив веки.

– Может быть, поставим какую-нибудь музыку? – переходя к любовным ласкам, прошептал молодой человек. – «Энигму» там, Черроне…

– Музыка? Ты хочешь, чтоб я кликнула музыкантш и певуний?

– Нет-нет, достаточно просто си-ди…

И снова Феодосия не обратила никакого внимания на слова Саши. Лишь, тяжело задышав, прижалась к любовнику грудью:

– Ах, друг мой… Какой ты неутомимый… ах…