Стрела Гильгамеша - Александрова Наталья Николаевна

– Тогда, может быть, никакой карты и не было?

– Скорее всего, так и есть. Но разговоры все равно пошли, и возникла легенда, что карта спрятана в кабинете. С тех пор кто только ни искал ее там – и все безуспешно. И вот теперь…

Венедиктов мрачно замолчал, глядя в землю перед собой.

– Что вы хотели сказать? – допытывалась Мария. – Выговоритесь, поделитесь со мной тем, что вас гложет!

Кирилл Николаевич быстро взглянул на нее, вздохнул.

– Я уже не знаю, кому можно верить, а кому нет. Вокруг меня происходят такие странные вещи… Вот сейчас от меня требуют, чтобы я нашел эту карту, от этого зависит жизнь женщины, которая…

– Которая была вам дорога? – предположила Мария, хотя прекрасно знала, что это не так.

– В том-то и дело, что не знаю…

– Разве так бывает?

– У меня какие-то странные провалы в памяти, иногда я помню одно, иногда – другое…

Марии стало его жалко. Она тронула Венедиктова за руку и уже хотела рассказать, что она все знает и о злобном карлике, и о фальшивой жене в малиновом пальто, но перед глазами вдруг возникло сердитое лицо Надежды, которая шевелила губами, говоря: «Ты что, рехнулась – вываливать все подряд? Он тебе не поверит, замкнется, вообще может послать подальше, и что тогда делать?»

Крути ни крути, а подруга права, пока нельзя ничего говорить.

– Могу вам предложить только одно: давайте вместе поищем карту в вашем кабинете, – предложила Мария.

– Да это бесполезно! Карту искали больше ста лет – и все впустую! Я и сам, признаюсь вам, искал ее, когда получил этот кабинет от своего предшественника. Знаете, легенды заразительны. Но я проверил каждый уголок – и ничего, никаких следов! Так что, думаю, карты просто никогда не было.

– Давайте все же попытаем счастья. Может быть, мне повезет. Говорят же, что новичкам везет.

– Ну если вы так хотите…

– Да, лучше сделать что-то, чем сидеть сложа руки.

– Вы правы. – Венедиктов вздохнул, поднялся, шагнул вперед и вдруг оглянулся на Марию. – Спасибо вам.

– За что?

– Без вас я сидел бы, печалясь и не зная, что делать. А так… мы хоть что-то попытаемся. Знаете притчу о двух лягушках?

– Кто же ее не знает! – рассмеялась Мария.

Улыбка ее красила, особенно такая, искренняя, поэтому Кирилл Николаевич в который раз подумал: «Славная женщина».

Венедиктов с Марией подошли к особняку «Геомедиума», не встретив никого по пути. Вахтерша посмотрела на них неодобрительно, но промолчала.

Они поднялись на второй этаж, Венедиктов отпер кабинет, и они вошли внутрь.

Господин Вестингауз встретил их строгим взором.

– Милости прошу, – Венедиктов обвел пространство рукой, – мой кабинет к вашим услугам. Но только еще раз предупреждаю – его обыскивали снизу доверху сотни раз, я сам это проделал неоднократно. Попробуйте и вы, хотя большого смысла я в этом не вижу.

– У меня есть хотя бы то преимущество, что я здесь впервые и мой взгляд не замылился.

– Не уверен, что это преимущество.

– Тогда я хотя бы смогу сказать, что сделала все, что могла.

– Кому?

– Да хоть самой себе!

– Ну разве что себе…

Мария встала посреди кабинета и начала рассуждать вслух:

– Вы говорите, что кабинет обыскали много раз…

– Именно так.

– Значит, если карта все же спрятана здесь, она должна находиться в таком месте, которое почему-то пропустили. Кроме того, оно должно быть легкодоступно. Ведь Вестингауз спрятал карту меньше чем за час. И в кабинете не было следов каких-то строительных работ.

– Совершенно верно.

– Так… Что же это может быть? – Мария прошла по кабинету, оглядывая стены, потолок, шкафы.

– Что здесь сохранилось со времен Вестингауза?

– Да почти все. Даже мебель. Стол – тот, за которым он работал, шкафы прежние. Книг, конечно, прибавилось, но многие из них были и при нем…

– А эти скульптурки? – Мария показала на несколько гипсовых и бронзовых бюстов античных и средневековых ученых, расставленных по шкафам.

– Тоже были в его время…

– Вон там кто стоит? – Мария ткнула в бронзового кудрявого человека с густой бородой.

– Это Аристотель, отец картографии.

– А вы можете достать этот бюст?

– Ничего нет проще…

Кирилл Николаевич выдвинул небольшой, обитый кожей табурет, приставил его к шкафу, на котором находился бюст Аристотеля.

Мария подумала, что высоты пуфика не хватит, чтобы дотянуться до полки, но Венедиктов ловко его повернул, превратив в стремянку с несколькими ступенями. Вскарабкавшись по лесенке, снял бюст со шкафа и протянул Марии.

Бронзовый Аристотель был тяжелым и пыльным. Мария поставила его на стол, внимательно осмотрела. Внизу по периметру основания бюста бежала латинская надпись.

– Что здесь написано?

– Caecitas non impedit vigilantiam. Sequere me intuitus est.

– И что это значит? – осведомилась Мария. – Должна признаться, что я в латыни ни бум-бум.

– Я тоже, – Венедиктов улыбнулся, – но эту надпись разглядывал много раз и думал над ее смыслом, так что выяснил, что она значит. С помощью словаря, разумеется. Фраза переводится как «Слепота – не помеха зоркости. Следи за моим взглядом».

– И что это значит?

– Понятия не имею. У меня была мысль, что Вестингауз поставил бюст так, чтобы взгляд Аристотеля показывал на тайник, где спрятана карта. Но за сто с лишним лет бюст наверняка много раз переставляли, так что сейчас невозможно установить, куда он смотрел при прежнем хозяине кабинета.

– Судя по слою пыли, – Мария чихнула, – переставляли его нечасто.

– Но все же переставляли. Не думайте, что я не размышлял об этом.

– А что, если… что, если фраза «Слепота не помеха зоркости» означает – чтобы узнать правду, Аристотеля нужно ослепить?

– Ослепить?! – испуганно вопросил Венедиктов. – Что вы имеете в виду?

– Вот что… – Мария воткнула два пальца в глаза философа и сильно нажала.

Бронзовые глаза утопились, как две кнопки, и основание бюста сдвинулось, как крышка шкатулки. Мария встряхнула его, и на стол выпал сложенный вдвое запечатанный сургучом конверт из плотной желтоватой бумаги.

– Боже мой! – воскликнул Венедиктов. – Это он! Тот самый конверт, который Вестингауз показывал племяннику! Я приношу вам свои самые искренние извинения! Вы действительно нашли то, чего за сто с лишним лет не мог найти никто! – Он всплеснул руками. – Вы – потрясающая женщина!

Если бы какой-то другой мужчина сказал такое, Мария была бы уверена, что он немедленно заключит ее в объятия или уж на крайний случай поцелует руку. Но с Венедиктовым она могла быть спокойна, даже отстраняться не надо.

На конверт она смотрела более сдержанно.

– Давайте же посмотрим, что внутри.

– Боюсь… – признался Венедиктов. – Когда-то я мечтал найти эту карту, а теперь – боюсь…

– Тогда я сама. – Мария решительно сломала печать, открыла конверт и осторожно извлекла содержимое.

Это была старая карта – немного выцветшая от времени, но хорошо сохранившаяся.

– Карта Вестингауза! – выдохнул Кирилл Николаевич звенящим от волнения голосом. – Карта, о которой так много говорили! Которую искали больше века! Мы ее нашли! То есть это вы ее нашли, – тут же поправился он.

– И что на ней изображено?

Венедиктов склонился над картой и начал внимательно ее рассматривать.

В это время в сумке Марии зазвонил телефон. Она достала его, взглянула на экран.

Звонила Надежда Лебедева.

Мария обрадовалась ее звонку, нажал на кнопку и радостно сообщила:

– Надя, ты представляешь – мы ее нашли!

– Кого? – без особого интереса спросила Надежда.

– Карту Вестингауза!

– Рада за вас. Слушай, а ты ведь по-прежнему общаешься с тем человеком из органов? Полковником, кажется?

– С Арменом Степановичем?

– Вот-вот, с этим самым.

– Ну да… То есть не то чтобы общаюсь, просто мы друзья…

– Так вот, пожалуйста, свяжись с ним и скажи, чтобы он послал людей в кабинет психоаналитика. Ильи Семеновича.