Воительница: Под полной Луной (ЛП) - Карсак Мелани

— Я передам ей, что вы пришли, — сказала женщина Эйдис и скрылась в дальней части дома.

— Эйдис? — прошептала я.

Вёльва приложила палец к губам.

Через несколько минут женщина появилась снова и пригласила нас следовать за ней. Обогнув перегородку, мы обнаружили молодую девушку, лежащую в постели рядом с ребенком.

Я узнала её. Она продавала яйца на рынке. И судя по запаху в доме, курятник был где-то недалеко.

Девушка улыбнулась Эйдис.

— Эйдис… Спасибо, что пришла, — сказала она ей, а затем повернулась ко мне. — И Хервёр. Какой сюрприз. Я прошу Эйдис увидеть будущее моего ребенка. Ты же не против, Хервёр?

Я бросила на Эйдис косой взгляд. Чем она занималась, когда была вне моего поля зрения?

— Конечно, нет.

Эйдис подошла к краю кровати и подняла младенца.

— Ох, какой ты крепенький, — рассмеялась она.

— Определённо больше, чем был при родах его отец, — кивнула старуха. — Настоящий здоровяк.

— Во славу Одина, — прошептала я.

Женщина кивнула.

— Как вы его назвали? — поинтересовалась Эйдис.

— Бальдрик, — ответила молодая мать.

— Что ж, дай мне взглянуть на тебя, Бальдрик, — сказала Эйдис, осторожно держа ребенка на коленях. Развернув пеленки, она провела рукой по гладкому животу младенца и осторожно прикоснулась к пуповине, которая ещё не успела отвалиться.

Стоило ей так сделать, как хнычущий ребёнок затих.

— Посмотри на меня, Бальдрик, — прошептала Эйдис крошечному младенцу. Смочив пальцы языком, вёльва еще раз прикоснулась к пуповине, затем положила пальцы в рот и уставилась на ребенка, который совсем затих и внимательно наблюдал за Эйдис.

Глаза Эйдис приобрели отрешенный вид. Она смотрела в глаза ребенка, но видела всё дальше, глубже.

— Я вижу его на корабле, скользящем по солнечным волнам. Паруса корабля белые и зеленые. Я не могу разглядеть символ. На горизонте виднеется деревня. Он рад, что оказался там. Теперь он мужчина с золотистыми волосами. Он сильный и здоровый, — сказала Эйдис и покачнулась. — Да, я вижу его. Сильный воин. Сильный мужчина. Отец… Я вижу ребенка, и еще одного, и еще. Здесь, в Далре. У него хорошая жизнь…

Эйдис медленно выдохнула, на мгновение закрыла глаза и что-то прошептала себе под нос. Я не смогла разобрать ее слов, кроме прошептанного имени Локи. Через мгновение она выпрямилась, открыла глаза и посмотрела вниз на ребенка.

— У тебя хорошее имя, Бальдрик. Сильный мальчик с золотым будущим, — сказала Эйдис, а затем наклонилась и поцеловала малыша в животик.

Она улыбнулась, снова завернула ребенка и протянула его матери, но стоило девушке протянуть руки в ответ, как Эйдис тихонько всхлипнула и, действуя почти инстинктивно, потянула ребенка обратно к себе.

— Что случилось, Эйдис? — всполошилась молодая мать.

Эйдис несколько натянуто и фальшиво рассмеялась.

— Прости. Всё в порядке. Спина вдруг резко потянула, вот и все. Я же говорила, что он крепенький. Я дернулась, потому что не хотела уронить ребенка, — сказала она и снова передала ребенка матери. Но на этот раз я заметила, что она стала встречаться с девушкой взглядом.

— Ты слышишь, Бальдрик? Ты отправишься в чужие края, и у тебя будет много детей.

Зелено-белые паруса. Здесь, в Далре? Дедушкины паруса были желтыми.

— Медовухи? — предложила старуха, наливая нам с Эйдис по кружке.

— Скол! — произнесла я, поднимая кружку.

Мы с Эйдис пили, Эйдис вела легкий разговор с матерью и бабушкой, перебирая пальчики ребенка. Я сидела, наблюдая за обменом мнениями и замечая, как Эйдис больше не смотрит в лицо девушке. Через некоторое время Эйдис поднялась.

— Нам пора идти. Ты должна отдохнуть, Сигни. Хорошо поешь и поспи. Не пытайтесь вставать и работать слишком рано, — сказала Эйдис молодой матери.

— Хорошо, — кивнула девушка и покосилась на свою мать. — Спасибо, Эйдис.

Вёльва кивнула в ответ.

Старуха достала из мешочка несколько монет, запнулась, глядя на меня несколько секунд и не зная, кому же отдавать деньги.

Иногда я забывала, что Эйдис считалась моей собственностью. Я никогда не считал ее таковой, и эта мысль вызывала у меня отвращение. Всякий раз, когда мы натыкались на подобное отношение, я видела нас глазами остальных. В конце концов, я была внучкой ярла, а Эйдис — моей рабыней.

Я кивнула женщине, разрешая отдать деньги Эйдис.

— Поздравляю вас с таким сильным и здоровым мальчиком, — сказала я молодой маме.

— Благодарю вас, леди Хервёр.

Я повернулась к старухе и кивнула ей на прощание.

— Хервёр, — почтительно склонила она голову.

С этими словами мы с Эйдис покинули маленькую лачугу.

Эйдис бросила монеты в мешочек.

— И как давно ты зарабатываешь пророчествами?

— Пока остальные готовы за них платить.

— У тебя должна накопиться уже немалая сумма.

— Больше, чем леди Хервёр когда-нибудь зарабатывала.

Я усмехнулась.

— В этом я не сомневаюсь. Что ты увидела, когда посмотрела на мать ребёнка?

— Ничего.

— Не ври.

— Ничего, о чём я должна была сказать.

— То есть?

— Я видела мёртвую девушку. Её гниющий труп.

— Как скоро?

— На трупе было то же самое платье.

— Но что насчёт ребёнка? Если мать умрёт…

Эйдис пожала плечами.

— Ребенок выживет. Будущее, которое я видела для него, было ясным и определённым. Но мать… Она уже мертва. Просто еще не знает об этом.

— Хвала богам, что не наделили меня даром предвидения.

— Но они наделили тебя другими дарами, вот увидишь.

— Что ты имеешь в виду?

— Понятия не имею.

— Ненавижу, когда твоими устами говорит Локи.

— Локи смеётся.

— Правда? Не слышу.

— Здесь, в моей голове, — Эйдис постучала себя по макушке. — Он смеётся над тобой, Хервёр.

— Как грубо с его стороны.

Эйдис остановилась, и склонила голову набок, словно прислушиваясь к кому-то.

Я обернулась и посмотрела на вёльву.

Спустя несколько секунд она улыбнулась.

— Что такое?

— Локи.

— И что этот озорник прошептал тебе на этот раз?

— Он просит передать тебе: «Правда сама тебя найдёт».

Я замерла.

— Так пусть уже находит поскорее. Я готова.

Эйдис изогнула бровь, словно снова услышала голос. Ее глаза расширились, затем она кивнула и посмотрела на меня.

— Он ответил: «Как пожелаешь».

Глава 22

В тот вечер мы устроили последний пир перед тем, как конунг Гудмунд и ярл Туве отправлялись домой. Дед не упомянул о том, что ярл Ньял и его сыновья уже уехали. Все это было очень странно. Тем не менее, на пиру было оживленно, все ели, пили и веселились.

После трапезы дед удалился вместе с конунгом и ярлом Туве в свой зал заседаний. Пока мы праздновали, они углубились в беседу.

Аста изо всех сил старалась занять древнюю жену ярла Туве. Жена ярла, напротив, выглядела так, будто предпочла бы быть где-нибудь в другом месте. Я не могла ее винить. С Астой было ужасно скучно разговаривать. Как бы я ни любила Лейфа, мне было неприятно слушать, как Аста хвастается им. Она говорила только о Лейфе — или о своих кошках.

Мать, как обычно, потягивала что-то из своей кружки и смотрела в пустоту с безмятежным выражением лица. О чем она думала, если вообще о чем-то думала, когда смотрела так?

Лейф погрузился в разговор с Эриком, сыном ярла Туве. Судя по выражению его лица, что бы ни говорил ему Эрик, Лейф воспринимал это очень серьезно. Учитывая, что Эрик был человеком серьёзным, я задалась вопросом о характере их беседы. По правде говоря, Эрик мне нравился. Мне казалось, что он честный… и, возможно, немного хитрый. Но он видел, что здесь что-то не так, и был достаточно высокого мнения обо мне, чтобы поделиться своими опасениями. Я этого не забуду.