Волны памяти - Изольда Рыбкина

диссонировало с образом жизни нашей семьи, но меня вовсе не отталкивало, а наоборот: казалось более настоящим и даже более ценным, чем весь тот шик и роскошь, которые меня окружают.

В доме нас, против ожидания, встретила целая какофония звуков: во-первых, довольно громко работал телевизор, во-вторых, также громко, а порой и перекрикивая его, кричали какие-то птицы. Пройдя чуть вглубь дома, стало понятно, что это два маленьких попугайчика в клетке о чём-то спорили. В помещении пахло жареной картошкой, и у меня сразу же заурчало в животе.

— Мааам, — позвал Игорь, осторожно заглядывая в комнату, из которой доносился эмоциональный диалог героев какого-то сериала. Спустя секунду послышалось движение и до нас донеслись слова:

— Сынооочек, — удивленно-радостным тоном.

В следующее мгновение телевизор замолк, мы вошли в комнату, и навстречу нам спешила Наталья Ивановна. Это обычная женщина лет шестидесяти, в обычном вельветовом халате, которые носят все домохозяйки, стоптанных тапочках и с платком, завязанным на затылке и сбившимся немного на бок. У неё была открытая добрая улыбка и красивые карие глаза, как у моего мужа.

Пока мама с сыном обнимались, я отметила, что женщина чуть не плакала от счастья, а когда заметила меня позади Игоря, то взгляд её изменился. Улыбка осталась, а вот в глазах появилось грустное удивление.

— Алёнушка? — то ли спросила, то ли поприветствовала она меня.

— Здравствуйте, — пролепетала я в ответ и потянулась обнять свою свекровь.

Наталья Ивановна обняла меня и поцеловала в щеку, но словно бы боялась моей реакции, поэтому отпрянула почти сразу.

— Что ж вы не предупредили, дети, что приедете сегодня?! — огорченно вздохнула женщина, а мы поспешили её успокоить.

— Сюрприз хотели сделать, — сказал Игорь, — Вы не волнуйтесь, мы привезли с собой всё к столу, — добавила я.

После того, как мы организовали обед на скорую руку из привезенных продуктов, выпили чай с ароматным клубничным вареньем, которое Наталья Ивановна достала из буфета, зашёл разговор о цели нашего приезда.

— Дети, вы что-то скрываете от меня? — наивно задала вопрос свекровь. — Не могли же вы просто так среди недели приехать в нашу глушь?

— Мам, на самом деле, ты отчасти права. Мы приехали не просто так, — отозвался Игорь. — Я привёз тебе Алёну на знакомство.

Наталья Ивановна посмотрела на сына с подозрением, потом перевела взгляд на меня, желая услышать пояснения.

— Понимаете, — всё-таки вмешалась я, — две недели назад я неудачно упала и сильно ударилась головой. С тех пор никого и ничего не помню…

— Алёнушка! — свекровь всплеснула руками и поспешила меня обнять. Мне было очень приятно, что эта женщина называла меня именно так. От такого произнесения моего имени веяло теплом и материнской любовью. — Тебе, наверное, нужно побольше отдыхать?! Дети, ну что же вы сразу не сказали! Сижу, расспрашиваю вас о всякой ерунде, а вы же с дороги-то устали! Идите в комнату, отдохните.

— Всё нормально, я в порядке, — пыталась я противиться, но Наталья Ивановна уже вела нас в спальню, которая, очевидно, использовалась только для таких случаев.

— Бельё свежее, так что располагайтесь, — сказала она, когда мы вошли в комнату. — Игорь, может, вы останетесь до завтра? Или тебе на работу нужно?

В словах свекрови чувствовалась неуверенность и надежда. Видно, что ей очень хотелось, чтобы сын подольше погостил у неё, но она не хотела доставлять ему неудобств.

— Что думаешь? — спросил у меня муж, и когда увидел мою одобрительную улыбку, ответил: — Хорошо, мам, остаёмся.

На самом деле я вовсе не устала, но, по настоянию заботливой свекрови, мы с Игорем всё же прилегли на дневной сон. Находиться с ним в замкнутых пространствах наедине с каждым разом становится всё более волнительно. А уж спать рядом — тем более.

— Алён, — тянет мужчина, когда в нашем разговоре в очередной раз повисает неловкая пауза. — Сколько ещё мы с тобой будем жить как брат с сестрой?

— Ты каждый день будешь спрашивать об этом? — укоризненно отвечаю. — Ну всё же сейчас прекрасно: нам с тобой хорошо вместе, мы понимаем друг друга, наши взгляды во многом совпадают, нам даже музыка нравится одинаковая!

— Ты, наверное, сейчас меня видишь как какого-то озабоченного идиота? Но, знаешь, я никогда такого раньше не испытывал, — Игорь приподнимается вместе со мной на постели и немного разворачивается, чтобы видеть моё лицо, — я словно только-только в тебя влюбился! Будто впервые переживаю такие чувства, хочется всё время быть с тобой рядом, касаться, целовать тебя… Я даже нашу близость жду как чего-то совершенно нового! Будто ты совсем другой человек!

Последние слова мужа словно обожгли меня. Да и он замолчал, произнеся их вслух.

— Игорь, — тихо прерываю паузу, — я тоже совсем не ощущаю себя собой… Мне чуждо всё, что меня окружает…

— Я тоже? — неуверенно задаёт вопрос, будто боясь получить на него ответ.

— Нет… — говорю, проникновенно глядя ему в глаза. — Ты единственный, кто с первого взгляда вызвал доверие к себе. Наверное, если бы не ты, то я бы не поверила ни единому слову обо мне, о моей прошлой жизни. Мне кажется, я вспомнила тебя… Ну, не то, чтобы вспомнила… Скорее, не забыла. Моё сердце тебя признало сразу же…

— Алёна, — шепчет муж и крепко сжимает в своих объятиях. — Мне кажется, что твоя амнезия — это шанс, подаренный нам свыше. Если бы не она, я бы не понял, как люблю тебя…

* * *

Вечером мы с Игорем собрались на прогулку. У Натальи Ивановны закончился хлеб, и мы решили сходить в магазин.

На улице немного похолодало и мне пришлось принять у свекрови куртку, которая хотя и была мне велика, однако значительно теплее моего легкого пальто. Игоря мама закутала в шарф и заставила надеть шапку. Вязаное изделие с маленьким помпоном никак не подходило к его кожаной куртке-пиджаку, но спорить нам не хотелось, поэтому посмеявшись над видом друг друга, мы отправились за покупками по деревне, в которой нас всё равно никто не знает.

— Почему твоя мама живёт тут, а не в Москве? — задала давно интересующий меня вопрос.

— Это дом моей бабушки, мама провела здесь всё детство, — мы идём не спеша, Игорь держит мою ладонь в своей, периодически согревая её дыханием. — Она вышла замуж за отца когда ей было всего восемнадцать. Отец долгое время был против детей, он делал карьеру, и не хотел отвлекаться на что-то, кроме зарабатывания денег. Несколько раз отправлял мать делать аборт. Когда она забеременела мной, и он снова попытался её заставить, она уехала сюда к своей матери и наотрез отказалась прерывать беременность. Сказала, что