Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если мимо проехали пятеро и хоть одного он убил или ранил на лыжне, то в доме, кроме Сильвии и ее напарника, не должно остаться слишком много людей. Еще два-три охранника, ну, прибавим экипаж вертолета. Размеры самой виллы ограничивают возможную численность ее гарнизона. И все могло получиться неплохо.
Да что теперь рассуждать, надо идти до конца. Тем более что сигнальный огонь он видел отнюдь не во сне.
И почти тут же шестым чувством ощутил, что коридор закончился и теперь его окружает гораздо больший объем пространства.
Он выпрямился во весь рост, поднял руку, но не достал до потолка.
В карманах, кроме пистолетов, не было абсолютно ничего, тем более — зажигалки или спичек, и он, ругая себя еще и за этот промах, пошел по периметру пещеры, ощупывая стену руками.
Метров через пятнадцать рука провалилась в какую-то нишу. Пошарив там, Шульгин наткнулся на холодный металлический предмет, оказавшийся длинным цилиндрическим фонарем. Двинув вперед ребристую кнопку, он тут же зажмурил глаза — таким ярким показалось световое пятно на розоватой гранитной стене.
Значит, он все-таки не ошибся. В себе и друзьях.
Но уже через минуту его посетило сомнение. То, что он увидел, напоминало скорее уголок экспозиции музея в Нерубаевских катакомбах под Одессой.
Не слишком обширный зал, явно естественного происхождения, который кто-то использовал под тайное убежище. Только более цивилизованное, чем у катакомбных сидельцев.
В глубокой продолговатой нише два спущенных надувных матраса, несколько скомканных шерстяных одеял, рядом с нишей складной дюралевый стол, два таких же стула, у стены штабель зеленых деревянных ящиков с маркировками на английском. На каменном выступе довольно древняя полевая рация размером с посылочный ящик, на полу черные коробки аккумуляторов, на столе керосиновый фонарь, блестящая никелированная зажигалка, открытая банка консервов с окаменевшим содержимым, почти полная пачка сигарет, какие-то газеты.
Еще в пещере обнаружилась печка типа буржуйки и много других, необходимых в жизни цивилизованного человека предметов.
Но больше всего Шульгина удивил и обрадовал прислоненный к стене автомат системы «томпсон». Образца 1923 года. Совсем слегка тронутый ржавчиной. Сашка взял его в руки, наслаждаясь приятной тяжестью и старомодной элегантностью конструкции, легко оттянул непривычно, сверху ствольной коробки расположенную ручку затвора, увидел толстый, золотисто поблескивающий патрон. Круглый, на сто зарядов диск был полон. И все остальное здесь было такое же — на вид старое, давно брошенное, но вполне готовое к действию.
Сидя у гудящей и источающей волнами сухое тепло печки, Шульгин дымил почти не потерявшей вкуса сигаретой «Лаки Страйк» (без фильтра), ощущал почти такой же душевный покой, как дома на Валгалле, вернувшись из дальнего похода, и при свете керосинового пламени, чуть подрагивающего за пыльным, закопченным стеклом, просматривал найденную газету. Хотя была она на испанском, кое-что он прочесть сумел. Главное — дату, 4 сентября 1965 года, и место издания — Буэнос-Айрес. Выходит, он в Латинской Америке, где-то в Андах, а пещеру эту занимали не иначе как соратники Че Гевары. А может, наоборот, кокаиновые мафиози. Впрочем, с не меньшим успехом пещера могла быть наблюдательным пунктом местной полиции, следившей за виллой Сильвии или тех, кто жил здесь до нее.
В шестьдесят пятом Сильвии было лет десять. Но по-прежнему Сашка не мог вспомнить, где в испаноязычных странах бывают в горах такие снега и метели.
Большинство остальных предметов имели американские фирменные знаки и маркировки. В том числе и виски «Джим Бим» из Кентукки. Шесть бутылок его нашлось в одном из ящиков. Качество и крепость были вполне приемлемы. Мясные консервы он есть не рискнул и закусил твердой, как фанера, галетой.
Шульгин с некоторым даже раздражением думал; снова и снова все происходящее напоминает известного сорта литературу — Жюля Верна, Майн Рида и тому подобное. Счастливое спасение, в самый нужный момент под рукой обнаруживается все необходимое, в финале — непременная победа добра над злом…
Последнее, впрочем, проблематично, но если оставаться в пределах тенденции… Думать о предстоящем возвращении на виллу и обо всем с этим связанным ему пока не хотелось, и он стал анализировать текущий момент.
Куда, интересно, девались хозяева убежища? Похоже, сбежали они весьма поспешно, или проще — убиты или схвачены полицией далеко отсюда. Но все же кто, кроме Антона, мог указать призывным сигналом путь в пещеру? Указать, не оставив даже намека, а тем более инструкции.
Он еще раз осмотрел каждую вещь и каждый уголок пещеры. Нет, ничего! Но ведь такого не может быть! При условии, что сигнал фонаря ему не померещился.
А что, если?.. Привыкшее за последний год к самому невероятному подсознание выдало вариант ничем не хуже прочих: если виллу Сильвии окружает поле, искривляющее пространство и время, сигнал пришел из прошлого и предназначался совсем не ему, а действующим лицам тех, двадцатилетней давности событий?
И все же он нашел то, что искал. На обратной стороне газеты зеленым фломастером было размашисто написано по-английски: «Ежедневно каждые двенадцать часов, считая с ноля, здесь. Или по старой схеме. Задание должно быть выполнено любой ценой. Прорыв с нашей стороны невозможен». Подписи не было, как и иных намеков, кому адресован текст. Вполне можно допустить, что и это след прежних обитателей базы. Слово «любой» дважды подчеркнуто.
Какой осторожный деятель наш Антон. Истинный дипломат.
Разбирая и смазывая автомат прованским маслом из банки с сардинами, Шульгин старался понять: отчего форзейль ведет себя именно таким образом, с маниакальным почти упорством избегая оставить хоть какой-то след в нашем мире? Ни разу, насколько известно, не предпринял он ни одного прямого действия.
Всегда только слова, которые, как говорится, к делу не подошьешь. Да еще и без свидетелей. И почти всегда в сослагательном наклонении или в виде ненавязчивой просьбы, намека, совета. Мол, если да, то и слава богу, а не хошь — как хошь… Даже в угол загонять партнеров он умеет чрезвычайно изящно. Не Антон, а прямо Сократ с его диалогами. С одной стороны, это говорило в его пользу, подтверждая заявленные принципы, но с другой — не могло Сашку не раздражать именно этим. Шульгин с детства не терпел подстрекателей, которые всегда оставались в стороне, подставляя менее хитрых и подлых приятелей. Хотя — Шульгин старался быть справедливым — это может на самом деле быть базовым принципом их этики.
На доступных примерах — наш цивилизованный, воспитанный современник в любых условиях, хоть на необитаемом острове, не станет насиловать оказавшуюся с ним наедине женщину. И он же не считает себя ответственным за последствия для семейной жизни замужней дамы, добровольно и сознательно согласившейся стать его любовницей, особенно если честно ее предупредил, что ничего, кроме взаимного удовольствия, не обещает…
От общих рассуждений он незаметно соскользнул на личный вопрос. На тему своего полного, в общем-то говоря, одиночества. Которое четко подметил и использовал тот же Антон. И в семейной жизни он одинок, и в общении с друзьями. Некоторые психологи считают, что тесная мужская дружба, тем более возведенная в принцип, — пережиток архаических времен и признак душевного нездоровья нации, где этот феномен относится к разряду положительных ценностей. Оно, конечно, Бог судья тем теоретикам, но то, что именно он горячо привержен идее мужского братства и его же чаще других охватывают приступы меланхолии и тоски от осознания никчемности своего существования, — тоже, по словам О. Бендера, медицинский факт.
Но, с другой стороны, в качестве утешения можно спросить: а кто доказал, что человек вообще должен стремиться к поискам смысла жизни? Моральный кодекс строителя коммунизма? Шульгин всю жизнь ухитрялся уклоняться и от его выполнения, и вообще от участия в «общественной работе». Как-то, по молодости, вступил было кандидатом в партию, но, опомнившись, исхитрился не пройти кандидатский стаж. Что слегка повредило в карьерном смысле, но оказалось благотворным в плане личной свободы. Так что же ему горевать?
Принять, что смысл жизни в ней самой, и успокоиться. Тем более что как раз сейчас его существование имеет не глобальный даже, а вселенский смысл, знать бы только, к добру или ко злу все делается?
Поставив на место последнюю деталь, он несколько раз передернул затвор, полюбовался, как мягко и четко работают все механизмы, и занялся магазином. Снял крышку, проверил ход пружины. Аккуратно расставляя по спиральному ходу толстые, как бочоночки для лото, кольтовские патроны, Шульгин вдруг сообразил, что и сейчас Антон проявил свою иезуитскую сущность.
- Разведка боем - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR] - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Хлопок одной ладонью - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR] - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Уик-энд на берегу - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Одиссея Варяга - Александр Чернов - Альтернативная история
- Гамбит Бубновой Дамы - Василий Звягинцев - Альтернативная история
- Дома мы не нужны. Книга шестая: В мире Болотного Ужаса - Василий Лягоскин - Альтернативная история