Странная пара - Татьяна Тронина

Валентина захлопала опять ресницами, а потом из ее глаз потекли ручейками слезы.

«Зачем же он обижает эту несчастную? – с раздражением подумала Иванка. – Вот гад, а!»

Она быстро поднялась и выскочила из кафетерия на улицу, на ходу наматывая вокруг шеи шарф. «Видеть его не могу…»

Пробежала несколько метров, потом услышала, как за спиной хлопнула дверь.

– Стой! Иванка, стой.

Она и не думала останавливаться. Гагарин догнал ее, схватил за локоть, развернул себе:

– Ты должна уехать.

– Пусти. Чем ты лучше Эмиля… – с отвращением произнесла Иванка.

– Обещай, что уедешь в ближайшее время.

Иванка попыталась вырваться.

– Ты даже не представляешь, каких демонов ты разбудила, когда появилась здесь, – приблизив к ней лицо, раздельно произнес Гагарин.

– Мне плевать, – ответила она, глядя на его губы. – Я никуда отсюда не уеду. Я… я буду здесь до тех пор, пока ты не согласишься войти в транс и не поможешь найти Алису.

Иванка не собиралась шантажировать Гагарина, эти слова вырвались у нее сами собой.

Гагарин некоторое время смотрел на девушку белыми от бешенства глазами. Потом оттолкнул ее от себя и проговорил:

– Дура. Нет, ну ты и дура… Я же тебе русским языком сказал – я никому не буду помогать! Грозится она мне… Да тебе же хуже. Ты тут подохнешь, понимаешь? Ты – тут – подохнешь!

– А если я и хочу подохнуть? – стараясь улыбнуться, дрожащим голосом произнесла Иванка.

Гагарин ничего ей не ответил. Развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

* * *

Он был мальчиком из хорошей семьи. Сколько Дмитрий себя помнил, за его спиной всегда возвышались фигуры его знатных и известных предков, отбрасывая далеко вперед тень… Академики, генералы и архитекторы. Почетные граждане страны, отмеченные привилегиями и наградами, при жизни занимавшие квартиры на Тверской, а после смерти нашедшие упокоение в земле почетных московских мемориалов, больше напоминающих музеи, а не кладбища. Гении, таланты, везунчики, любимцы власти – несмотря на то, что носили дворянскую фамилию. Мало кому «из бывших» так везло при советской власти – разве что писателю, графу Алексею Толстому, автору «Петра Первого»…

В восьмидесятые годы княжеское происхождение Гагариных хоть и не афишировалось открыто, но уже и не скрывалось… Мальчик Дима с самого рождения знал, что в его жилах течет дворянская кровь. Он понимал, что его прадед, дед и отец – известные люди. Что и он должен прославить фамилию.

В девяностые, когда времена изменились, отец официально подтвердил все документы, касающиеся их рода – благо все нужные бумаги сохранились. Но прочих свежевылупившихся и размножившихся, точно грибы, дворян отец сторонился, ни в какие дворянские клубы и сообщества не вступал, презрительно считая всех прочих российских аристократов ряжеными. Настоящие – были за границей, да и те за столько лет разменяли свои благородные имена.

Только они, Гагарины – стопроцентно настоящие. Стопроцентно особые. Голубая кровь, белая кость. Бог недаром хранил их род, бог провел их, избранных, через все испытания. Они всегда служили Родине.

И потому каждый последующий из Гагариных тоже должен прославить эту фамилию.

Дмитрий поступил в университет, закончил факультет психологии. Предполагалось, что в будущем юноша займется научной работой и тоже дойдет до академических вершин, прогремит на весь мир великими открытиями.

Но какая научная работа, какие открытия в смутные девяностые?.. Предки Дмитрия – что прадед, что дед, что отец – смогли сделать себе имя благодаря своим способностям и талантам. А также везению. Но Дмитрию случилось жить совсем в другие времена.

Его, когда он вздумал идти по карьерной лестнице, моментально возненавидели за то, что семья раньше жила слишком хорошо – это когда все прочие люди ютились в коммуналках. Его возненавидели за то, что он – настоящий князь. За то, что талантлив и пытается обойти всех «заслуженных» старцев. Да, «большая» наука принадлежала старикам, которые прекрасно помнили, как их в свое время обошли старшие Гагарины…

Дмитрий защитил кандидатскую, но дальше его не пустили. Да он и особо не рвался в науку, понимая, что звания и награды ничего не дадут, богаче не сделают… Ученые – нищие. А Дмитрию были нужны деньги – он женился, родился сын Артемий.

К счастью (как ни ужасно это звучит), к этому времени умер отец Дмитрия. Он не узнал, что сын его стал заниматься частной практикой, пошел работать психотерапевтом в частную клинику, бросил науку. Дмитрий был прекрасным специалистом, ценился, но насколько это все не соответствовало идеалам его благородных предков… Их грозные монументы из каррарского мрамора неумолимо нависали над молодым Гагариным. Он, казалось, навсегда был приговорен находиться в их тени.

…Дмитрий прекрасно помнил тот день, когда в его судьбе произошли столь важные изменения. Выходные он провел с Полиной и сыном за городом, а утром в понедельник поехал в Москву вести прием. Полина и маленький Артемий жили почти круглый год на даче, на свежем воздухе.

Весна, начало мая. Ночью температура опустилась до минуса, подморозило лужи, асфальт стал скользким. Но Дмитрий торопился, боясь попасть в пробки. Он дорожил своей работой, своими клиентами, своей репутацией. Молодой, тридцатилетний мужчина жал на газ, думая только о том, что он должен соответствовать. Он (чего скрывать!) продолжал мечтать о славе и больших деньгах. Он мечтал о них и в то утро, сидя за рулем своего авто.

На большой скорости машину Гагарина занесло, она вылетела на встречную полосу, а там – грузовик. Лобовое столкновение…

Водитель грузовика почти не пострадал, а вот Дмитрий несколько дней находился между жизнью и смертью. Но он все-таки очнулся, вышел из комы.

Открыл глаза и увидел, что находится в палате. К нему подошла медсестра, молодая женщина, принялась поправлять капельницу, прикоснулась к его руке. Нина – вдруг неизвестно откуда пришло имя.

– Нина… – пробормотал Дмитрий.

– Да? – та улыбнулась чуть удивленно. – Очнулись? Это хорошо…

Откуда он знал, как зовут эту медсестру? Возможно, слышал, как к ней обращаются врачи, пока он лежал в забытьи. Женщина тем временем принялась открывать ящики стола, стоявшего в углу.

– Нина, не ищи. Ты его дома забыла… – пробормотал Дмитрий. – У тебя под подушкой…

Молоденькая медсестра обернулась с настороженным, испуганным видом. Выбежала, вернулась минут через десять, встала в дверях, произнесла задумчиво:

– А и правда. Сейчас домой звонила. Лежит в спальне, под подушкой. А я испугалась, что потеряла. Колечко мое обручальное… Прямо сердце зашлось, когда я заметила, что у меня на руке его нет. Ищу весь день по больнице, ищу…