Наёмник - Уилбур Смит

Но потом появились два человека с красными шевронами на груди, судя по командному тону - офицеры. Один из них выстрелил в воздух из пистолета, а потом, добившись внимания, обратился ко всем с пламенной речью. Это возымело эффект и женщин утащили в отель. Офицер подошел к лежащему Андре, склонился над ним и, схватив его за волосы, повернул к себе лицом.

- Добро пожаловать, красавчик. Генерал будет очень рад. Жалко, что твои белые друзья улизнули, но один это все-таки лучше, чем ничего.

Он заставил Андре сесть, заглянул ему в лицо, а затем в ярости плюнул в глаза. - Уведите его. Генерал побеседует с ним позже. Они привязали Андре к одной из колонн на террасе отеля. Он мог через большие окна холла видеть, что они делали с женщинами, но не мог себя заставить видеть это. Он все слышал: к полудню крики превратились в стоны и рыдания, к вечеру все женщины замолчали. Но очередь бандитов у передней двери не исчезала. Некоторые вставали в нее по три-четыре раза. Все были абсолютно пьяны. Один весельчак ходил с бутылкой ликера в одной руке и бутылкой виски в другой и, прежде чем снова встать в очередь, останавливался перед Андре.

- Выпей со мной, красавчик, - просил он, а затем сам отвечал. Конечно ты выпьешь, - он набирал в рот напиток из какой-либо бутылки и плевал Андре в лицо. Все остальные, стоящие в очереди, каждый раз разражались хохотом. Иногда кто-нибудь из бандитов останавливался перед Андре, снимал с плеча винтовку, отступал на несколько шагов, прицеливался штыком в лицо и бросался вперед, отводя штык в сторону в самый последний момент. Каждый раз Андре не мог удержаться от крика ужаса. И каждый раз это вызывало у окружающих взрыв смеха. К вечеру они начали поджигать дома на окраине города. Одна из групп в состоянии тоски от изнасилований и выпивки, расположилась на террасе и принялась петь. В их пении чувствовались все парадоксы Африки. Они продолжали петь, а рядом с отелем спор двух бандитов перерос в драку на ножах. Прекрасные звуки пения заглушали тяжелое дыхание двух раздетых до пояса дерущихся негров и быстрый шорох их ног в пыли дороги. Когда они сошлись грудь в грудь для последнего удара, в песне появились торжественные ноты. Один из дерущихся отступил назад, его правая рука сжимала нож, воткнутый по самую рукоятку в живот второго. Проигравший стал сползать с ножа на дорогу, песня становилась глуше, печальней и, наконец, прекратилась совсем. Они пришли за Андре уже в темноте. Четверо, менее пьяные, чем остальные. Они провели его по улице в контору горнодобывающей компании. Генерал Мозес сидел в одном из кабинетов.

В его облике не было ничего зловещего - он выглядел как вышедший на пенсию служащий. Маленького роста, с коротко остриженными, начинающими седеть волосами, в очках в роговой оправе. На его груди располагались три ряда медалей; пальцы были унизаны перстнями до второй фаланги: бриллианты, изумруды, иногда красный отсвет рубина, - все драгоценности были женского фасона, кольца разрезаны и растянуты, чтобы налезть на его короткие черные пальцы. Лицо казалось почти добрым, если бы не глаза. В них не было видно эмоций - безжизненные глаза сумасшедшего. На столе перед ним стоял неокрашенный деревянный ящик с печатями горнодобывающей компании. Крышка ящика была откинута, и, когда Андре вошел в комнату со своим эскортом, генерал достал из ящика брезентовый мешочек и высыпал из него на письменный прибор кучку серых промышленных алмазов.

Он глубокомысленно пошевелил их пальцем, заставив тускло светиться в свете керосиновой лампы.

- В вагоне был всего один такой ящик? - не поднимая головы спросил Мозес.

- Да, мой генерал, всего один, - ответил один из сопровождающих.

- Ты уверен?

- Да, мой генерал. Я лично все осмотрел. Генерал достал из ящика еще один мешочек и высыпал его содержимое на стол. Он недовольно заворчал и продолжил доставать из ящика все новые мешочки. Он все больше и больше разъярялся. Кучка промышленных серых и черных камней росла.

- Ты открывал ящик? - прорычал он.

- Нет, мой генерал. Он был опечатан. Печати были в порядке. Вы это видели. Генерал Мозес снова недовольно захрюкал, его лицо потемнело окончательно. Он опять полез руками в ящик и, вдруг, улыбнулся.

- А здесь у нас что такое? - он достал из ящика коробку из-под сигар, всю в ярких наклейках, большим пальцем откинул крышку и его лицо зажглось радостью. На слое ваты, мерцая и разбивая свет лампы на тысячи радужных спектров, лежали ювелирные камни. Генерал взял один из них между большим и указательным пальцем.

- Красота, - пробормотал он. - Какая красота. Генерал Мозес смел промышленные алмазы в сторону и положил выбранный камень на центр стола. Потом стал с наслаждением доставать из коробки другие алмазы, ласково потирая каждый пальцами, лаская, пощелкивая языком, располагая их на столе в только ему понятный узор.

- Красиво, - не переставая шептал он. - Сорок один, сорок два. Красота! Мои любимые! Сорок три. Затем он внезапно собрал все камни в мешочек, затянул завязку, положил мешочек в нагрудный карман и тщательно застегнул клапан. Он положил свои черные, все в перстнях руки перед собой на стол и посмотрел на Андре. Его глаза были дымчато-желтыми с черными зрачками, за очками они казались матовыми, их выражение сонным.

- Снимите с него одежду, - сказал генерал ничего не выражающим, как и его глаза голосом. Они грубо сорвали с Андре одежду и генерал принялся рассматривать его тело.

- Такое белое, - пробормотал он. - Почему такое белое? - Он внезапно заскрипел зубами, но его лбу появились капельки пота. Мозес вышел из-за стола. Маленький человечек источал такую энергию, что показался вдвое большим.

- Белые, как опарыши, живущие в ране на теле у слона, - он приблизил свое лицо к Андре. - Ты должен быть толще, мой опарыш. Ты так долго и так хорошо питался. Ты должен быть значительно толще. Он провел руками по бокам Андре мягким, почти ласкающим движением.

- Но сейчас уже поздно, маленький опарыш, - Андре отшатнулся и от его прикосновения и от слов. - Слон выбросил тебя из своего тела, скинул на землю, прямо себе под ноги. Ты сильно хлопнешь, когда он на тебя наступит. Его голос оставался мягким, но по лицу катился пот, и сонное выражение глаз сменилось черным огнем.

- Посмотрим, - он отошел назад. - Посмотрим, мой опарыш. - Он коленом ударил Андре в промежность с такой силой, что сам содрогнулся от удара и отскочил назад. Нижнюю часть тела Андре пронзила боль, как от раскаленного металла. Она сжала его желудок, пробежала спазмами по мышцам живота и груди в голову и взорвалась ярчайшей вспышкой.

- Держите его, - приказал генерал Мозес неожиданно визгливым голосом. Два конвоира схватили Андре за локти и опустили на колени, чтобы генерал мог без затруднений бить ботинками по половым органам и животу. Они это часто делали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});