Принцип развития в современной психологии - Коллектив авторов

Данная гипотеза предполагала более детальную разработку и эмпирические доказательства для анализа функций субъектно-личностных взаимодействий и взаимоотношений в процессе психического развития. Наиболее разработанными гипотезами в настоящее время являются гипотеза контроля поведения как регулятивной функции субъекта и модель психического как ментальный механизм понимания.

По сравнению с моделью Самероффа, вводящей субсистемы регуляции и репрезентации, данные гипотезы (контроль поведения и модель психического) детализируют и демонстрируют свой потенциал в интерпретации некоторых особенностей психического развития.

Кратко опишем суть и доказательства гипотез о субъектной регуляции (контроль поведения) и ментальной организации (модели психического).

Контроль поведения рассматривается как единая система, включающая три субсистемы регуляции (когнитивный контроль, эмоциональную регуляцию, волевой контроль), которые основаны на ресурсах индивидуальности и интегрируются, создавая индивидуальный паттерн саморегуляции. Уровень развития данной интегративной характеристики определяется уровнем развития человека как субъекта, отражающего степень интегративности всех его психических особенностей и свойств. Эффективность контроля поведения связана с возможностями реализации психических ресурсов для решения жизненных задач, значимость которых определяется субъектом, им же отбираются осознанно и/или неосознанно стратегии их решения. Соотношение стратегий решения может указывать на профиль контроля поведения, на ресурсы функционирования которого они опираются.

Контроль поведения мы понимаем как психологический уровень регуляции, реализующий индивидуальные ресурсы психической организации человека, обеспечивающий соотношение внутренних возможностей и внешних целей. Контроль поведения является основой самоконтроля.

Программа экспериментальной верификации гипотезы контроля поведения проведена на детях от 4 месяцев до 3,5 лет в лонгитюдном исследовании, на детях 3–4 лет в лонгитюде процесса адаптации к детскому саду, в лонгитюдном исследовании подростков 13–18 лет, взрослых женщин, перенесших травму аборта, на взрослых мужчинах строго регламентированных (военные летчики) и не строго регламентированных профессий (фрилансеры, художники, научные работники). Она показала значительный потенциал и валидность данного подхода, позволяющего раскрыть последовательность становления составляющих контроля поведения (от недифференцированности на первом году жизни – к выделению эмоциональной составляющей на втором году и реципрокному взаимодействию когнитивной, эмоциональной и произвольной составляющих), т. е. гетерогенное и гетерохронное развитие (Виленская, 2007). Контроль поведения выступает предиктором адаптивных возможностей детей в ситуации привыкания к детскому саду, обеспечивает регуляцию поведения подростков в континууме защитных механизмов регуляции (Сергиенко, Ветрова, 2012), существенно отличается у женщин с травматичным опытом переживания аборта и без такового (Сергиенко, Микова, 2011). Сравнение мужчин с различной регламентацией профессиональной деятельности также позволило утверждать, что у людей со строгой регламентацией контроль поведения является более интегрированной структурой, чем у людей «свободных» профессий (Терехина, Сергиенко, Лекалов, 2014). Кроме того, междисциплинарное исследование контроля поведения и генетико-молекулярных маркеров у женщин, испытывающих предродовой стресс, показал, что гомозиготные генотипы СС и VV минералокортикоидного рецептора NR3C2 и генотип SS глюкокортикоидного рецептора N363S становятся предикторами риска контроля поведения у женщин с неблагополучным течением беременности (Чистякова, Савостьянов, Сергиенко, 2013).

Таким образом, контроль поведения как регулятивная функция субъекта позволяет изучать развитие и специфику регуляции и саморегуляции на разных этапах онтогенеза человека.

Модель психического – это способность понимать собственные психические состояния (чувства, мысли, эмоции, намерения) и состояния Другого. Такое понимание предполагает наличие внутренних репрезентационных моделей. Модель психического как ментальная основа когнитивной функции субъекта изучалась в сравнительном анализе у детей 3–9 лет с типичным и атипичным развитием и в условиях семейной депривации. Показано, что, несмотря на различные выборки исследований, их фокус (изучение понимания эмоций, обмана, понимания физического и ментального мира), подтвердилась правомерность выделения принципиально различных уровней модели психического и организации ментальных моделей. Показана фрагментарность развития модели психического в условиях семейной депривации, обнаружен феномен локального конструктивизма, отражающий неравномерность развития отдельных составляющих модели психического (понимание некоторых эмоций (гнева), понимание физической причинности (закона гравитации, непрерывности), ментальной причинности (намерений, желаний), которые развиты лучше, чем понимание субстанциальности, различение причин движения живых и неживых объектов, понимание обмана). Фрагментарность модели психического у детей-сирот объясняет возможности понимания и интерпретации ими окружающего мира и особенности их социальных взаимодействий (Сергиенко и др., 2009).

Еще одним доказательством предположения, что модель психического становится когнитивным внутренним механизмом понимания, служат исследования взаимосвязи уровня развития модели психического с коммуникативной успешностью детей дошкольного возраста, выполняемые А. Ю. Улановой под руководством Е. А. Сергиенко. Была установлена сопряженность между переменными, оценивающими уровень развития модели психического, и переменными, оценивающими успешность коммуникации. Успешность агента в задаче пересказа реципиенту (ребенку, игрушке) ситуации на физическую причинность зависит не только от его понимания законов физического мира, но и от понимания ментального мира, т. е. от необходимости понимания точки зрения собеседника (другого ребенка). В этих исследованиях было показано, что в коммуникациях детей 4–6 лет проявляются субьект-субъектные отношения, опирающиеся на развитие разных уровней модели психического (Уланова, Сергиенко, 2015).

Представление о том, что модель психического является ментальным механизмом понимания рекламы, проверялось в совместной работе с аспиранткой Н. Н. Талановой. Показана тесная взаимосвязь способности понимания социальных воздействий (телевизионной рекламы) с развитием уровней модели психического (Сергиенко, Таланова, 2012).

Краткий обзор разработки субгипотез системно-субъектного подхода позволяет говорить об их продуктивности и возможности показать психологические изменения, происходящие в развитии субъекта как целостного интегративного образования.

На рисунке 2 представлена схема развития с позиций системно-субъектного подхода. Эта схема иллюстрировала соотношение и развитие категорий субъекта и личности, но может быть перенесена и на процесс психического развития в целом.

Рис. 2. Схема психического развития с позиций системно-субъектного подхода

Я – ядро субъектной организации, задающее содержательно-смысловое направление развития; S – субъект, включающий интегративную индивидуальность человека. Изменения, происходящие в уровневой организации, отражают качественные изменения в процессе развития, происходящие в социально-экономическом, культурном, политическом контексте, что вносит свой вклад в содержательные компоненты личностного ядра, оказывающие влияние на становление индивидуальности, на выборы субъекта, на его активность и действия. Вместо субтеорий, предложенных в общей модели психического развития А. Самерофф, в данной гипотезе предполагается прежде всего изучать единые, но специфичные функции развития субъекта и личности. Развитие и субъекта, и личности как двух сторон психического развития человека происходит на всем протяжении онтогенеза человека. При этом автор полагает, что неосознанные и осознаваемые уровни развития тесто взаимосвязаны и континуально развиваются. Вопросу о непрерывности развития субъекта был посвящен ряд работ (Сергиенко, 2007а, 2011, 2014).

Заключение

Принципы психологии развития, которые достаточно подробно описаны в работах автора (Сергиенко, 2009, 2012, 2014) – дифференциации и уровневой интеграции, непрерывности, антиципации и субъектности, – отражают принципы построения представлений о психическом развитии человека в системно-субъектном подходе. Несомненно, что данная общая модель, а скорее подход, не дает возможности предсказания конкретных результатов развития на том или ином уровне или стадии, но дает возможность через конкретное изучение построить проксимальную интерпретационную модель развития.