Круиз с покойником - Галина Балычева

начал пить, и жизнь бедной тети Марго с каждым днем становится все более беспросветной. К тому же Олег обвиняет ее в том, что по ее вине отец ушел из семьи, и теперь из-за нее они остались без средств к существованию. Тут он действительно был прав. Средств к существованию не было. Марго всю жизнь не работала, и начинать делать карьеру к шестидесяти годам было уже поздно. Можно, конечно, было надеяться на сына, но, увы, надеяться на Олежека было нельзя. Он сам, как птенец, все время с раскрытым голодным ртом — просит у мамы денег. А где бедной тете Марго взять денег? Бывший муж оставил им одну только квартиру. Большую, правда, квартиру и даже шикарную и в центре Москвы. И из квартиры ничего не взял, кроме картин. Но больше он им ничего не оставил: ни особняка в Барвихе, ни Хоть какого-нибудь захудалого мерседеса из своих четырех, ни виллы в Испании, ни домика на юге Франции, ни... Короче, ничего. Олежека это приводило в ярость.

— Ты сделала меня нищим, — кричал он Маргарите Николаевне. — Какая же ты после этого мать?

Эти слова я сама лично слышала, совершенно случайно, правда. Тетя Марго гостила у нас на даче в Помосковье, а Олежек приехал к ней за деньгами. Тогда-то они и повздорили, а я стала невольным свидетелем этой гнусной сцены. И если бы я своими ушами не услышала обвинения Олега в адрес матери, то ни за что бы не поверила, что взрослый мужик вообще может быть на такое способен.

Я тогда чуть не вышвырнула его из дома. Только тетю Марго было жалко, и я сдержалась. Но когда этот великовозрастный юнец покидал наш дом, я все-таки догнала его у калитки и высказала ему все, что о нем думала. Ну просто все!

И если принять во внимание беспросветное материальное положение тети Марго и вчерашний скандал в одной из кают на верхней палубе, то можно предположить, что Кондраков был в каюте у тети Марго, и они ругались опять из-за сына и из-за денег. И Кондраков в пылу ссоры даже грозился из-за чего-то убить свою бывшую жену.

Правда, убита при этом почему-то оказалась не бывшая, а настоящая жена.

Мысли метались в моей голове как бешеные, обгоняя одна другую.

Кто же все-таки убил Веронику, Кондраков или не Кондраков? Конечно, может быть, что Кондраков. Не зря же он вчера топиться побежал. Просто так без повода топиться не бегают.

Впрочем, чего это я? Зачем обвинять человека в убийстве раньше времени. Может, это вовсе и не Кондраков. А может, и Кондраков. Может, это у него случайно получилось, в смысле убить. Так сказать, непреднамеренное убийство. А если это все-таки не он, то тогда кто же?

Вдруг мне на ум пришло ужасное предположение. А может быть, это тетя Марго? Если ночью Кондраков из-за чего-то ругался с тетей Марго и даже грозился ее убить, то, может быть, у нее тоже был какой-нибудь мотив для убийства. Может быть, она рассчитывала, что, устранив Веронику, сможет сделать любимого сыночка единственным наследником Кондракова? Надо узнать, из-за чего они ссорились.

От этой кошмарной мысли я даже сама испугалась и схватилась рукой за лоб. Степка заметил это и тихо спросил:

— Ма, ты чего? Еще что-нибудь вспомнила?

Я посмотрела на всех растерянным взглядом и уже собралась было озвучить свое ужасное предположение. Однако, натолкнувшись на насмешливый взгляд Климова (как же ехидно умеет он смотреть), вздернула подбородок и, глядя прямо в его наглые серые глаза, отрицательно помотала головой.

«Ничего больше не скажу, — решила я. — Сама все выведаю, а Климову ничего не скажу. Вот прямо сейчас пойду и узнаю, с кем вчера Кондраков ночью ругался. И главное из-за чего».

Я уже собралась было слезть с кровати и отправиться на проведение собственного расследования, как в дверь громко постучали и даже не постучали, а забарабанили кулаками.

— Что еще за черт? — подхватился со своего места Борька.

Он кинулся к двери, но его опередил Степка.

Он быстро вскочил с пола (они с Димкой как раз сидели возле шкафа у входа) и распахнул дверь. В каюту влетела бледная, как полотно, тетя Марго.

— Убили... — прохрипела она сдавленным голосом. — Убили...

Мы разом повскакивали с мест и кинулись вон из каюты. Где убили? Кого? Никто ничего не мог понять.

А по коридору нам навстречу шли доктор Никольский с женой Ириной Михайловной. Похоже, они направлялись на открытую палубу загорать.

— Что случилось? — спросил Владимир Сергеевич, на которого впопыхах налетел Степка. — Куда вы несетесь?

Он окинул взглядом нашу компанию, и его профессиональный глаз тут же выхватил из толпы трясущуюся, как в лихорадке, тетю Марго.

Страх настолько исказил лицо бедной женщины, что ее трудно было узнать.

Впрочем, возможно, это было из-за черной туши, которую Марго размазала вместе со слезами по своим щекам, и теперь та стекала на лацканы красивого серого пиджака.

Увидев такое безобразие, я инстинктивно подняла руку и стерла черные дорожки с ее лица. Но та не обратила на меня никакого внимания.

«А пиджак теперь уже наверняка будет безнадежно испорчен, — с сожалением подумала я. — А жалко. Красивая была вещь».

Тетю Марго, однако, ее внешний вид абсолютно не интересовал. Более того, вместо того, чтобы аккуратно промокнуть чем-нибудь, хотя бы просто рукой, слезы на щеках и вообще стараться смотреть куда-нибудь вверх, чтобы они не вытекали с такой скоростью и не смывали с ресниц тушь, она взяла да и вытерла кулаком левый глаз. В результате тушь с него вообще слезла и еще больше размазалась по лицу. Просто ужас какой-то. Ей следовало немедленно пойти и умыться.

— Так что случилось, Марго? — нарочито спокойным, но твердым голосом спросил Владимир Сергеевич. — Почему ты дрожишь?

Он взял ее за руку, точнее, за запястье (наверно, заодно решил и пульс пощупать) и, похлопав другой рукой по кисти, стал изображать из себя доброго доктора Айболита.

— Успокойся, дорогая, — приговаривал он, озабоченно оглядываясь по сторонам, — и расскажи нам поскорее, что случилось. И хватит уже плакать.

Он похлопывал и похлопывал ее по руке, а она все плакала и плакала и ничего толком не могла объяснить, а только мычала что-то нечленораздельное.

Короче, Айболит из доктора Никольского получился никакой, и, поняв это, Владимир Сергеевич поменял тактику. Он взял да и хлопнул Маргариту Николаевну по