Дьявол просит правду - Жанна Голубицкая

Возможно, у меня изначально сильно занижена самооценка, но лично мне все его шпильки, укусы и прочие шапоклякские пакости глубоко фиолетовы. А спустя две недели плотного общения с главредом я даже открываю в себе способность над ними хихикать! Мне почему-то все время кажется, что Айрапет — вовсе не такой уж монстр, каким его упорно малюют, а он сам подмалевывает. Просто у него такая защитная реакция. Ведь он у нас один, а сотрудников — целый издательский дом. А читателей — вообще целая страна!

Впрочем, моя мама всегда говорила, что из меня бы вышел неплохой адвокат. Я всегда всех оправдываю и всем услужливо нахожу внятные отмазки — и нахамившему мужу, и распустившей сплетни подружке, и нашкодившему ребенку. Собственно, и маме тоже — когда она «теряет берега» и начинает беспардонно лезть в мою жизнь. Так что и Айрапету я непременно сыщу подходящее оправдание. Как говорится, и тебя вылечим!

Как-то утром он появляется намного раньше обычного, и я не успеваю спрятать в стол пудреницу, при помощи которой поправляю макияж.

— «А ты и накрашенная — страшная, и не накрашенная…» — вместо «здрасте» поет Айрапет дурным голосом, презабавно кривляясь. — Песенка про тебя!

С клоунским поклоном он кладет мне на стол «сигнал» — первый, «пилотный», экземпляр очередного номера нашего журнала. Я уже знаю, что сигнал обычно присылают в редакцию из типографии где-то за неделю до того, как придет весь тираж. По сигнальному выпуску главред обычно проводит планерки со всеми авторами и художниками: проходится по номеру и указывает сотрудникам на недочеты или, не дай Бог, проколы. Конечно, в данном тираже исправить их уже нельзя, так что делается это на будущее. На планерках все дружно строчат в свои блокнотики, чтобы, при подготовке следующего номера, коллегиально учесть все замечания шефа и не наступать дважды на те же грабли.

Для меня же это не просто сигнал, не просто пилот и даже не просто очередной номер «Times для Бедных» (так за глаза прозывают ЖП наши коллеги из других изданий). Для меня это дебют и триумф! Так как на обложке номера — несравненная Шэрон Стоун и анонс: «Только в ЖП! Впервые на страницах прессы: правдивый диагноз голливудской примы!» А внутри, в первой (самой крутой!) трети журнала — моя статья. Обещанная cover-story — текст с выносом анонса на обложку!

Для тех, кто не знает — это большая журналистская удача. И гонорар выше обычного. Правда, мне это пока не грозит. Потому что, во-первых, в нашей редакции гонорары почему-то выплачиваются с очень большой отсрочкой во времени, а, во-вторых, на половину причитающейся мне суммы я уже оштрафована. Но мне все равно приятно: не каждый же день выходишь в самом ЖП!

Я открываю журнал на своей статье — с трепетом, без преувеличения! Она называется: «Актриса играет злодейку, или злодейка — актрису?» Заголовок придумал сам Айрапет, попутно прочитав мне лекцию о должной информационной емкости и эмоциональной насыщенности правильного названия текста — зага, если на редакционном сленге. Грамотный заг, вопреки расхожим предубеждениям относительно приемчиков желтой прессы, должен не трубить с ходу о сути стоящего под ним текста, не содержать в себе непристойных намеков, спорных с точки литературного языка слов и прочей «похабени», а интриговать и приглашать к дискуссии. То есть, создавать атмосферу интерактива — иллюзию вовлеченности читателя в процесс обсуждения темы. Проще говоря: читатель должен чувствовать себя не бессловесным потребителем журналистского словоблудия, а полноправным собеседником. И понимать, что он вовсе не обязан «тихо хавать» любое предложенное ему чтиво, а имеет законное право голоса.

Именно по причине «равноправия с читателем» у нас не приветствуются всякие сложные «фигуры речи», тавтология, «трехэтажные» причастные и деепричастные обороты и прочий, как выражается Айрапет, авторский «поток сознания». Наш главред призывает нас обращаться к народу на его же языке — просто, доступно и сжато. Но это отнюдь не значит — примитивно. Речь следует использовать хотя и разговорную, но грамотную. Словами выражаться не заумными, но и не убогими. А предложения, выдержанные в столь любимом нашим главным «телеграфном стиле», все же не должны тупо состоять только из подлежащего и сказуемого. Краткость изложения отнюдь не исключает емкости повествования. В общем, технология писания в ЖП полна нюансов: филфак просто отдыхает!

Зато этот подход отлично работает, побуждая читателей активно общаться с редакцией — то есть, писать нам письма, присылать свои истории, просить совета, а заодно участвовать в наших конкурсах, опросах и прочих затеях. А соответственно — регулярно покупать ЖП, либо оформлять на него подписку, повышая тем самым наши тиражи. Которые, в свою очередь, повышают наши зарплаты. Впрочем, это уже не обо мне. Оклада у меня пока нет, так как место в штате ЖП надо еще заслужить.

Отдельная тема — анонсы на обложке или «выкрики». Они еще в большей степени, чем заги, должны завлекать потенциального покупателя. Ведь это именно они «подмигивают» прохожим с уличных лотков с прессой, из газетных автоматов в метро и с полок супермаркетов. И здесь особенно важно чувство меры. Как говорит Айрапет, никогда нельзя забывать о «главном законе панели». Если продажная женщина сразу показывает весь свой товар лицом всей улице, кто захочет после этого ее купить, чтобы уединиться? Разве только какой-нибудь маньяк. А нас читают нормальные люди.

Айрапет слегка смущенно (или мне так только кажется?) протягивает мне домашний пирожок. Еще теплый.

— С капустой, — поясняет он, — угощайся, очень вкусно! Пекла моя мама. Она передает тебе большой привет и хочет как-нибудь на тебя взглянуть. Ей очень понравилась твоя Шэрон Стоун. Она говорит: у тебя интеллигентный слог, тонкий вкус и хороший стиль.

Какая продвинутая маман, однако! Усмотрела вкус и стиль в потном конюхе и вонючем коровнике! Видно, мастерство все же не пропьешь: мой интеллигентский «филфачный» слог сквозит даже в описании разнузданного секса. А «мать наша» — на то и училка русского и литературы, чтобы такие вещи с ходу просекать! Вон даже захотела лично поглазеть на такое чудо, как я. Наверное, для нее литературовед в ЖП — все равно, что пингвин в африканском зоопарке. Хотя скорее наоборот: африканский лев на свободе! Не ведающий границ и преступивший закон родных джунглей.

Придя к этому гордому выводу относительно собственного великого предназначения (про себя, разумеется), вслух я вежливо говорю:

— Большое спасибо! Кланяйтесь от меня вашей маме: буду счастлива при случае познакомиться лично!

Ах, как я мила! Самой противно.

Впрочем, мое сочинение, вкупе с действительно редкими фотками Шэрон, раздобытыми нашими бильдами, выглядит вполне убедительно. Центр разворота занимают многократно увеличенные губы молодой Стоун, целующей вагонное стекло. Очень эротичный снимок! А вот совсем юная и нескладная девочка Шэрон. На нее и, правда, без слез не взглянешь! Она позирует в купальнике и видно, что груди у нее практически нет. Вот Шэрон чуть-чуть постарше: стоит обнаженная на четвереньках и смотрит в объектив. При этом у нее такое строгое и напряженное лицо, будто она фотографируется на паспорт. Далее Шэрон с ребенком, Шэрон с Филом Бронштейном, Шэрон в сиквеле «Основного инстинкта». Венчает фотогалерею легендарный кадр из первого «Инстинкта»: очаровательная маниакальная писательница Кетрин Трэмелл закуривает в полицейском участке, элегантно закинув ногу на ногу, и на мгновение показав всему миру, что забыла надеть трусики.

Под всем этим эротически-окрашенным фоторядом красуется портрет моего «психдоктора» и выставленный им «диагноз для звезды». Смотрится внушительно! Надо будет отослать ему пару экземпляров с курьером и благодарственной запиской. Для стимуляции дальнейшего сотрудничества. Благо оно обоюдополезное: мне всегда обеспечен оперативный и четкий комментарий специалиста, а частному психоаналитику — необходимая паблисити. Ведь под его фоткой пусть меленько, но указаны контактные телефоны и электронный адрес.

Теперь-то я доперла, что «комменты» специалистов (врачей, юристов, ученых) дают материалу дополнительные преимущества при прохождении его в номер. Ведь Айрапет с завидной регулярностью либо бракует тексты сразу при сдаче, либо потом снимает их с полосы. И основная формулировка — мало фактуры. А прямая речь реального спеца — всегда фактура, стопудовая и неоспоримая.

Тут нам в дверь заглядывает Лия:

— Ой, девочки! Там в нашей студии «Дом-2» почти в полном составе! Снимаются голые! Мишка их уболтал. Пошли потаращимся! — и тут только она замечает Айрапета с кульком пирожков. Он возится за Риткиным «прилавком», пытаясь лично разогреть их в микроволновке. Ритке главред мамины пирожки не доверяет.