Расколотая жизнь - Штефан

гляжу, они во всю празднуют?

— Это мягко сказано, самый галдёж был, когда пошли первые стаканы, а сейчас так, мелочи.

— Дай угадаю, за упокой пьют? — в своей манере шутила она.

— Цыц ты! — Старик мягко дал ей оплеуху. — Хоть ты и права, но так говорить нельзя.

Она вздохнула с грустью.

— И ты прав, но всё же, это правда. Пара дней и…

— Глядите! Ведьма припёрлась! — пьяный сержант рукой указал на девушку. — Мало того, что баба в армии, так ещё и ведьма. Надеюсь тебя в первой же ходке и пристрелят, чтоб тебе пусто было!

«Боже, глядите, как разорался…» — она закрыла лоб рукой, как жест стыда.

— Мне знакомый рассказывал, что у неё вместо руки магическая ересь есть и что из-за этого её сюда и взяли.

— Да угомонись ты… — шипела она себе под нос.

— Рай, оно не стоит, отвернись и не слушай. — говорил Дед-Бердай.

— У меня из-за подобных отряд полёг, а тут на тебе, и ведьму со мной. Черта с два, она с нами в бой пойдёт. — он яростно жестикулировал и зазывал на свою сторону других. Из-за его слов, по окружающим поползли слухи.

Девушка повернулась к нему спиной и встала локтями на стол, аккуратно «подрезав» стакан у какого-то мужика.

— И сестра её такая же, ведьма ей-богу. В медпункт к ней придёшь, а она всё про тебя знает. Прям как в душу смотрит. Аж нутро от страха поджимается.

«Да что же ты прилепился?!» — нервы начинали сдавать.

— Смотрите, какая напыщенная сегодня. К лейтенанту сегодня бегала. Тут и думать не надо зачем. Шкура!

«Ну всё.»

Терпение лопнуло. Девушка залпом выпила стакан «огненной воды» и бросила стакан в сержанта. Он успел закрыться руками и посуда разбилась о деревянный пол.

— За слова свои постоишь? Выродок сержантский?!

— Ты чё, шаболда, совсем берега попутала? Я тебя сейчас тут и приложу.

— Ну так давай, «голубой» солдатик. — Девушка подзывала его рукой. — Хорош языком лязгать и иди сюда, или сержанта ты задним местом заработал?

— Ах ты… -

Все вокруг снова зашумели. Кто-то «болел» за своего бойца, кто-то просил остановиться, а кто-то принимал ставки. В центре барака образовался круг из людей, обозначая некую «арену».

— Давай Рай, начисти ему рожу! — кричал, невесть откуда взявшийся, Женева. — Я на тебя две сотни «лих» поставил!

«Лихами» назывались руфийские деньги.

— Райя, вперед! — кричало большинство, а зазнавшегося мужчину почти никто не поддерживал. Все же, она была роднее, чем какой-то озлобленный сержант.

— Сначала преподам тебе урок, а потом и рапорт. — приговаривал он.

— Своей маме отправишь?

— Она хотя бы у меня есть.

— Нашёл чем хвастать.

Рядовой ударил поварёшкой об крышку кастрюли, обозначая «гонг» и дуэль началась.

Мужчина знал, что драться она умеет, поэтому и решил подловить её, сделав ложный замах кулаком, надеясь сместить её блок, но не вышло. Противник даже не смотрел на него, а глядел куда-то в пол. Последовало несколько пробных ударов. Все они были парированы и блокированы. Он на секунду растерялся и в этот же момент, поймал взгляд своего противника. Холодный, мёртвый, полный самой отборной ненависти. Его как будто ужалило.

Девушка сорвалась с места, но тут же отпрыгнула назад, увернувшись от удара, и стала снова наступать. Удар левой, правой и ногой в блок. Противник потерял равновесие и из-за боли ослабил руки. Это было фатальной ошибкой. Не сбавляя темп, она наносила удары с разных и, даже, неожиданных направлений. Последний удар пришёлся по голове. Ногой. Сержант потерял сознание.

Миг гробовой тишины, а после него аплодисменты и радостные крики. Мужчину куда-то уволокли. За этим последовали тосты и предложения на новый спарринг, но она поспешила отказаться.

Всё, что сержант наговорил, было хоть и частично, но правдой. Необходимо было пресечь все эти слухи на корню. Она задрала рукав и подняла руку вверх, чтобы все видели её «дар».

— Вот, смотрите. Смотрите все! — она мысленно отдала приказ осколкам, и они закружились вокруг руки. — У меня действительно на руке есть «ересь», но я не ведьма. Пусть каждый знает!

И снова, на несколько мгновений, повисла тишина. Райя была готова к худшему, но рука не дрогнула.

— Да и чёрт с ней! Пускай ведьма, зато наша! — закричал Женева и поднял свой стакан вверх.

Его примеру последовали все, без исключения. Девушка была поражена этим единством и ещё больше тем, что она была частью этого. Женева растолкал всех и ухватив девушку за талию, поднял в верх, скандируя местный лозунг:

— До утра! До победы!

Эти слова подхватили и остальные, даже Дед-Бердай встал рядом с ними и всю глотку выкрикивал эти слова.

Оставшийся вечер прошёл так же весело. После лозунгов, солдаты спели революционный гимн, высказали свои опасения и пожелания. Прошло несколько кулачных боёв, но девушке уже никто не осмеливался бросать вызов. После драк принесли ещё выпивки и музыкальные инструменты. В ход пошли народные и патриотичные песни. Кто-то даже привёл сторожевого пса Бернарда и попытался его оседлать. Закончило всё так же комично. Огромный волко-подобный пёс просто сбросил его с себя и придавил своим весом. Пьяный солдат так и остался спать с ним в обнимку.

Казалось, что здесь, в этом старом бараке, называемом казармой, собрался весь батальон, хотя помещение не могло вместить даже восьмидесяти человек. Однако, на праздновании, действительно побывали чуть-ли не все.

В конце, многие остались спать там же, где и упали, только те, кто не поместились, отправились домой. Райя была одной из тех, кто остался. От количества выпитого, она почти сразу уснула где-то в уголке.

--------------------------------

Следующий день не отличался от обыденного ничем, за исключением часовой лекции за вчерашнее веселье. Во время завтрака, рота уговорила повара выделить им бочку питьевой воды, чтобы хоть как-нибудь противостоять похмелью. За этой бочкой выстроилась огромная очередь, так что поесть рота смогла только с «низкого старта».

Сегодня почти весь день прошёл на стрельбище и «потешных» боях. Командование решило дать батальону передышку, поэтому за дисциплиной толком никто и не следил. Результат: две роты решили устроить соревнования по стрельбе. Победитель получает, кто мы мог догадаться, ящик огненной воды…

Правда, узнав приз, многие отказались, так что этот самый приз был лишь формальностью. Самыми главными были азарт и дух соперничества.

Однако ни Райя, ни её знакомые, за исключением Женевы, отказались участвовать, и решили только поболеть за «своих».

Райя и Бердай сидели на лавке, спёртой со столовой. Девушка потягивала кофе, а старик курил махорку. Они наблюдали за импровизированным соревнованием, всё больше погружаясь куда-то в себя.

— Чем