Книга 5. Империя на марше (СИ) - Тамбовский Сергей

- Ты извини, Лена, что мы без стука – разговор есть к твоему собеседнику, ты позволишь? – спросил Саныч.

- Разговаривай конечно, - разрешила она, - мне даже самой стало интересно, зачем он такой толпе народа понадобился.

Всё разъяснилось очень быстро – Евстигнеев проговорился Куравлёву, что только что отсмотрел новый фильм Ридли Скотта, а рядом курили Абдулов с Ерёменко-младшим, так они все вместе взяли его за воротник и немедленно выпытали, где и как он это сделал. А после этого все делегацией направились ко мне – все хотят посмотреть «Чужого», так что давай, парень, организуй просмотр. А я чо, посмотрел на их разгорячённые лица и у меня в мозгу немедленно составилась ослепительная комбинация, как использовать это их желание в личных… ну и не только в личных целях.

- Спокойно, граждане артисты, - урезонил я их, - давайте сделаем так – сегодня уже день к закату клонится, а вот завтра у нас в доме что-то вроде небольшого праздника, который включает в себя открытие киноклуба в нашем кинотеатре. Первый сеанс демонстрации «Чужого» ваш, приходите к 12 часам. Взамен от вас пара тёплых слов на камеру… ну или на микрофон журналистов кои там будут. Договорились?

Артисты переглянулись и возражений как будто ни у кого не возникло…

- Ну и лады, - ответил я, - с меня тогда ещё «Безумный Макс», «Империя наносит ответный удар» и «Крамер против Крамера».

- Это где Дастин Хоффман? – поинтересовался Ерёменко.

- Да, оно самое… а немного попозже клятвенно обещаю первый показ в СССР «Пикника на обочине», ну когда премьера пройдёт, организовать тоже эксклюзивно для студии Горького…

Этим я окончательно добил компанию, слов у неё больше никаких не нашлось и они тихо испарились.

- А мы не договорили, - продолжила Гальперина с того места, где нас прервали, - ты не против, если я возьму на себя руководство твоим сериалом?

- Если Татьяна Михайловна против не будет, то с большим удовольствием на это соглашусь, - немедленно ответил я, - вместе мы сможем больше, верно?

- Верно, - отозвалась она, - а сейчас давай по десять капель для закрепления нашего договора.

И она достала из ящика стола бутылку шикарного армянского коньяка в шесть звёздочек с названием «Юбилейный» и буковками КС вверху.

- Ну ничего себе раритет, - вырвалось у меня, - его же в основном на экспорт гонят.

- Мне тоже немного перепало, - сказала она, разливая напиток по маленьким стопочкам.

Флешфорвард-6. 5 июня 1983 года, Ульяновск

Очнулся я, судя по бетонным стенам, железной двери с закрытым окошечком и двухэтажным нарам, в следственном изоляторе. Милицейском или конторском, это ещё предстояло выяснить. Как ни странно, ничего у меня нигде не болело и никаких видимых повреждений на теле я не обнаружил. С некоторым усилием припомнил подробности произошедшего на «Суворове» и нисколько не удивился своему текущему месту пребывания – ну куда ж ещё девать человека, впилившего теплоход в бетонную опору моста.

Делать было нечего, решил обследовать хотя бы камеру, чтобы чем-то заняться – квадратная примерно три на три метра, нары по всему периметру, кроме той стены, где дверь, рассчитано на шестерых, но сейчас я тут один-одинёшенек. Слева от двери писсуар и раковина с краном. Из крана капает раз в несколько секунд, ударяясь со звоном о дно умывальника. Больше ничего заслуживающего внимания тут и не было. Не заслуживающего впрочем тоже.

Время тянулось мучительно медленно, дробясь на промежутки между ударами капель из крана, часы, бумажник, все документы и ремень у меня отобрали… через 2286 ударов заскрежетал замок, потом открылась дверь и вошёл прапорщик с голубыми петлицами. Значит всё-таки КГБ, подумал я.

- Гражданин Сорокалет? – спросил он строго.

Нет, блин, Иван Фёдорович Крузенштерн, хотел было ответить я, но передумал и просто сказал «да».

- На выход. Руки назад, к стене лицом, - продолжил командовать он, когда вывел меня из камеры и закрыл дверь, громыхая связкой ключей. – Направо повернулся и пошёл медленно до конца коридора. Резких движений не делать, по сторонам не глядеть, голову не поворачивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пошёл без резких движений, чо… в конце коридора была ещё она дверь из прутьев, а за ней новый коридор уже не с железными, а с обычными деревянными дверьми, выкрашенными зелёной краской.

- Стоп, - негромко сказал прапорщик возле пятой по счёту двери, - к стене лицом.

После этого он постучал ключами в эту пятую дверь, получил в ответ «заходите» и завёл меня внутрь – майор, сейф, стол, два стула, один майорский, другой видимо мой, привинченный к полу, всё. Допрашивать сейчас будут, к гадалке не ходи, подумал я…

- Садитесь, Сергей Владимирович, - майор кивнул на табуретку, - товарищ прапорщик, вы пока свободны.

- Курите? – начал он со мной задушевную беседу, открывая пачку «Союз-Аполлон».

- Спасибо, нет, - мрачно ответил я.

- Правильно, я тоже не буду, - закрыл он пачку и перешёл к содержательной части. – Меня зовут Иннокентий Павлович, я буду вести следствие по вашему делу.

И он вытащил из ящика стола тоненькую папочку и открыл её на первой странице.

- Фамилия-имя-отчество, год рождения, место работы/учёбы, прописка? – задал он стандартные вопросики, а когда я на них ответил, сразу врезал мне следующее, - с какой целью вы завладели управлением транспортным средством повышенной опасности и совершили столкновение с опорой железнодорожного моста близ города Ульяновска?

- А какое обвинение мне собственно предъявлено? Статья-то какая? – решил уточнить я.

- Здесь я задаю вопросы! – громыхнул майор, но видя, что прав я качать кажется не собираюсь, решил ввести меня в курс дела, - статья 213 УК РСФСР, нарушение действующих на транспорте правил, до пяти лет лишения свободы.

- А почему тогда дело в ведении госбезопасности, - продолжил допытываться я, - статья вполне себе уголовная…

- Это я вам сказать не могу, - задумчиво произнёс майор.

- Может тогда скажете хотя бы, что с «Суворовым»? Жертвы на теплоходе есть?

Майор пожевал губами, потом отрывисто сказал:

- Теплоход повреждён, но остался на плаву, он отбуксирован к месту ремонта. Пассажиры сняты с борта и сейчас отправляются к месту проживания, пятеро легко раненых, убитых нет.

- Ну слава богу, - обрадовался я, - это просто замечательно, что все живы. А супруга моя, Инна Михайловна, что с ней, не знаете?

- С ней всё хорошо, но свиданий вам пока не полагается. Но мы отвлеклись – отвечайте на поставленный вопрос.

- Это про цель? Хорошо, отвечаю – я захватил управление речным транспортом с целью предотвратить катастрофу с большим количеством человеческих жертв.

- Откуда вы могли знать про катастрофу?

- Увлекаюсь краеведением, в частности перед этой поездкой изучил информацию о всех волжских мостах, которые мы должны были проплывать, так что о судоходном пролёте Ульяновского моста имел представление. А заходили мы совсем не в него, а в пятый пролёт, который ниже третьего на два с половиной метра. Вам рассказать, что было бы, если нижняя ферма этого пролёта снесла верхнюю палубу «Суворова»?

- Это ваши личные домыслы, - всё-таки закурил майор свою сигарету, - вот и судовой механик Гаврилов свидетельствует о том, что вы интересовались у него Ульяновским мостом примерно за пятнадцать минут до аварии.

- Да, разговаривал я с Гавриловым, - вспомнил я, - ну то есть тогда я не знал, что это Гаврилов. Он отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи.

- Вам рассказать, какой ущерб нанесён плавучему средству под названием «Александр Суворов»?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Догадываюсь, что немалый, но расскажите конечно.

- Ремонт и последующее восстановление теплохода оценено специалистами примерно в семьсот тысяч рублей – это огромная сумма.

- А в какую сумму вы оценили бы ущерб от смерти большей части пассажиров, находившихся на верхней палубе? По моим прикидкам их там около двухсот было…