Проводник - Александр Лидин

– Ладно. Иди. Попробую помочь.

Оставив лейтенантика, я неспешно вышел с заправки, направившись к группе ментов, один из которых носил погоны полковника.

– Здравствуйте, – никто не повернулся в мою сторону. Отлично, заклятие действовало.

– У кого кассета? – спросил я Тогота.

– Подожди, никак не могу определить, – какое-то время я слушал ментальные охи и крехи Тогота. Потом мой покемон вновь заговорил членораздельно. – Кассета у сотрудника в «волге». Спокойно иди вперед.

Я постарался осторожно, никого не задевая и не привлекая внимание, отойти от основной группы милиционеров и направиться в в сторону единственной милицейской «волги». Двигаясь неторопливо, я мысленно повторял заклятие подчинения.

Но в это время из здания заправки вскочил мой лейтенантик. Наверное, надо было его придушить, или стереть ему память, но второпях я не сделал ни того ни другого.

– Держите его! – завопил лейтенантик. И тут меня все разом увидели.

Изо всех сил я рванул к «волге». Не знаю, чего ожидал от меня водитель в штатском, но, видимо, только не этого. Опершись о капот, я изо всех сил двинул правой ногой в боковое стекло. Посыпались осколки. Водитель завопил, закрывая лицо. Выгнувшись всем телом, я нырнул в выбитое окно. В тот же миг в правой руке у меня оказался пистолет, в левой – видеокассета (она лежала на переднем сидении за водителем).

– Она?

– Наверное, – отозвался Тогот.

– Ладно, будем считать это – она.

Я лихо развернулся. Менты, раньше стоявшие у входа на заправку, теперь были в трех метрах от меня. Мне ничего не оставалось, как, не целясь, выпустить обойму из пистолета шофера. Я старался ни в кого не попасть, и похоже, мне это удалось. Во все стороны полетели куски асфальта. Мои преследователи метнулись в разные стороны, я швырнул разряженный пистолет им вслед, прошептал заклятие уничтожения следов. Еще не хватало, чтобы у ментов оказались мои «пальчики». Меня, в моем реальном облике, видело много людей. Если менты постараются, то смогут составить словесный портрет, и с этим-то я уже точно ничего поделать не смогу.

Потом я вытащил свой вальтер с серебряными пулями. Бог с ним с серебром! Однако менты, забившись в щели, ответный огонь открывать не спешили.

Со всех ног я бросился в обход машины. Ольга сделает остальное.

И она не подкачала.

Очередь из автомата заставила ментов вновь вжаться в асфальт. Толпа бросилась врассыпную. Я, зная, что будет дальше, прикрыл глаза, поэтому заклятие слепоты меня не коснулось. Нет, что и говорить, Ольга знала свое дело.

А через пять минут мы спокойно ехали по шоссе, и я знал, что никакого хвоста за нами нет. Да какой там хвост, менты едва смогли бы вспомнить во что я был одет, а тем более мое лицо. Что же до кассеты, я почти сразу переслал ее Тоготу. Мелкому негодяю понадобилось минут десять, чтобы подсоединить камеру к компьютеру, после чего я вошел в транс, чтобы лучше воспринять визуальное послание моего покемона.

* * *

Пустая стоянка.

Подъезжает серая «волга». Из нее выходит пожилой господин. По-другому не назовешь. Аккуратный седой ежик, усики-мерзавчики оттеняют волевые губы. Прямой, римский нос и широкая нижняя челюсть. Настоящий лев салонов. Весь гардероб от самых знаменитых фирм мира. Костюм-тройка, галстук китайского шелка, белоснежная сорочка – внешний вид примерно на пятьдесят тысяч баксов. Мужчина неспешно подходит к окошку, небрежно кладет деньги. На указательном пальце печатка с огромным сапфиром. Темно-синий полупрозрачный бездонный камень. Мужчина улыбается кассирше. Хищная улыбка. Неприятная. Вместо правого клыка – золотая фикса. Мужчина тщательно пересчитывает сдачу, усмехается. Убирает деньги.

На заднем фоне чернорабочий – скорее всего пресловутый Федот – перекатывает какие-то баллоны. Серая, будничная, неинтересная фигура. Вот он тоже направляется к кассе, едва не столкнувшись с надутым господином.

Федот недоволен. Грязный, выбрит небрежно. Глубоко посаженные глазки утонули в морщинах. Постоянно сплевывает. То и дело проводит пальцами по лбу, стирая пот. О чем-то долго выговаривает кассирше. Волга уезжает, а Федор и кассирша все выясняют отношения. Неожиданно на обочине появляется тень.

В этом месте я остановил ленту. Я попросил максимально увеличить изображение. Да, это был мой давнишний знакомый.

Тень скользит к окошку и впивается в горло рабочего. Ужасные челюсти двигаются, перемалывая позвонки. Кассирша страшно кричит. Несмотря на отсутствие звука, мне было хорошо видно, как искажено от ужаса лицо женщины. Она кричала! Она метнулась к телефону, набрала номер. Что-то кричит в трубку, и вампир повернул к ней свои окровавленные челюсти. С них на асфальт падают огромные тяжелые капли криви. Федот, точнее то, что от него осталось, обвисло в руках твари, словно выпотрошенная тряпичная кукла.

А после этого вампир прыгнул. Ему мог бы позавидовать любой олимпийский чемпион. Длинные пальцы впились в полные плечи женщины, словно булавки, проколов кожу. Челюсти твари разошлись и сомкнулись на горле кассирши.

– Вот и все, – медленно произнес Тогот. – Печальный фильмец.

– Ты был прав, тварь та же самая, – я специально говорил вслух, чтобы Ольга слышала.

– Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, – вздохнул Тогот. – Твои приятели вытащили на свет эту тварь, и теперь, кроме того, что нам придется разгребатьрезультаты их творчества, нам еще нужно будет отловить этого красавца, пока он не свил себе тут гнездышко.

Перспектива не из приятных.

* * *

До церкви мы добрались к вечеру. Пришлось дать большой круг, чтобы не столкнуться с многочисленными погонями, разосланными в разные стороны, от проклятой заправки. Потом Ольга еще часа два рулила по лесной дороге, которую и дорогой-то назвать было трудно. То огромная яма с водой, то поваленное дерево поперек дороги. Потом лес расступился, и мы выкатили на холмистую равнину, словно кляксами, усеянную пятнами озер.

Старый храм величественно возвышался на вершине одного из холмов. У его подножия раскинулось поповское хозяйство.

– Что ж, поговорим вначале с батюшкой, а потом уж в монастырь наведаемся.

– Зачем тебе этот батюшка сдался? – удивилась Ольга.

– Мы же говорили… – протянул я, потом по выражению лица «дамы» понял, что или у нее и в самом деле короткая память, или в тот момент, когда мы обсуждали план действий, перешли на ментальное общение. – С этим монастырем давно уже что-то не так. Неправильный он какой-то и был издавна таким. Поэтому прежде чем туда соваться надо справки навести. А кто о монастыре лучше знает, как не священник?

– Заткнись, а? – рявкнул я на покемона. – Лучше бы постарался прикинуть, какая гадость нас может ждать в монастыре.

Покачиваясь на ухабах, машина сползла с холма. Ольга притормозила у ветхой изгороди, и я, высунувшись из машины, окликнул бабку, копавшуюся в огороде:

– Эй, матушка, не подскажете, где нам батюшку найти.

Матушка кряхтя разогнулась, и повернулась ко мне. С удивлением увидел я торчащий из под темного платка нос картошкой и рыжую с проседью редкую бороденку.

– Я батюшка и буду, милок. А по пошто ты меня ищешь?

Я был поражен. Чего-чего, а вот такого батюшки, я не ожидал.

– Я из города, хотел бы поговорить, – наконец нашелся я.

– Что из города, вижу, – пробасил батюшка. – Ну что ж, подъезжай к крыльцу, милости просим.

Согнувшись он подобрал с грядки тяпку и чуть приподняв полы рясы неспешно направился к дому. Я вернулся в машину, и мы покатили дальше, объезжая «церковные» угодья.

Изба батюшки (именно изба, по другому это строение нельзя было назвать) выглядела приветливо: всюду незамысловатая резьба, чистые занавески на окнах и кактусы в горшках – множество кактусов. Высокое крыльцо с резными перилами.

Дверь натужно заскрипела и на пороге показался батюшка, но уже без идиотского платка.

– Проходите, – предложил он, широко распахнув дверь. – За машину не беспокойтесь, тут на ближайшие пять километров ни одного поселения нет.

Мы с Ольгой вылезли из машины и поднялись на крыльцо по тихо поскрипывающим ступеням. Батюшка пропустил нас вперед, а потом прикрыл дверь. Мы же, сделав несколько шагов из темной прихожей, пропахшей березовыми вениками и сушеными травами, вошли в светелку, посреди которой виднелся огромный стол дубового дерева, настоящая мечта антиквара.

– Проходите, присаживайтесь, – продолжал батюшка.

Мы так и сделали.

– Зовут меня, отец Михаил…

– Артур.

– Ольга, – представилась моя спутница.

– Видите ли, мои все в город уехали, будут только завтра, так что угостить вас особо ничем не могу, разве что чайком, – продолжал басить священник.