Пустыня смерти - Олеся Шалюкова

Я не шевельнулась, даже не поменяла позу, как стояла, так и осталась стоять, когда тонкие пальцы девушки скользнули по моему лицу, отодвигая ткань. Потом с поклоном наложница отступила в сторону, оставив меня и Хана.

Это не была дуэль взглядов, в ней бы я проиграла. Я не улыбалась, это было бы равнозначно тому, что я подпишу сейчас себе смертный приговор. У меня не было особой силы, но мои мечи здесь и сейчас были слабее даже не меча — той тростиночки, что висела в ножнах на стуле, сбоку от лорда.

Он изучал меня, как изучают произведение воинского искусства. Он изучал меня как оружие, которым он хотел бы владеть.

— Да, — пробормотал он. — Само совершенство. Оставьте нас. Все.

Я могла бы сказать, что Рамиру буду приказывать сама, но привидение вымелось из комнаты так, словно у приказа был второй слой, подкреплённый магией.

Стражи вышли, сохраняя чувство собственного достоинства. Последней ушла Адель. Наложница лорда, кажется, надеялась на поцелуй, но Хан не сводил глаз с меня. Если бы я была женщиной, пожалуй, подобное внимание мне бы польстило. Но здесь и сейчас оно было опасно. Аристократ передо мной был змеёй, приготовившейся к прыжку.

Я знала, что когда он прыгнет — атакует он именно меня.

И я не видела способа от этого спастись.

— Значит, Зеон. Змеиное дитя. Воспитанник пустыни, по слухам рождённый ею. Хладнокровен, избегает правдами и неправдами схваток, но при этом два наруча, призывающих мечи. По слухам мечи из закрытой деревни песчаных муравьёв. Ты будешь моим оружием, Зеон. Это — условие сделки, которую ты заключишь со мной. Ты будешь моим и только моим оружием. Бросишь свои змеиные детские дела и будешь работать на меня так, как работаешь на своего деда. Будешь гулять по пустыне, выполняя МОИ приказы.

Если бы я была женщиной, я бы ударила его по щеке со всего размаха, со всей злостью, что бурлила сейчас в моих жилах.

Если бы я была недалёким человеком, я бы послала этого лорда, а потом встретилась с дедом за несколько минут до того, как нас попытались бы казнить.

Я была змеиным проводником, за моей спиной были пустыня, змеи и, пришло неожиданно мне в голову, песчаные муравьи. Я не была силой сама по себе, но эту силу я могла призвать себе на помощь.

Я не оружие, которое покупают.

Я больше не бесправная наложница.

— Нет.

Он удивился. Совершенно определённым образом этот человек, услышав моё короткое слово, удивился больше, чем если бы за окном сейчас разбился хрустальный купол, накрывающий город.

— Нет? — повторил он задумчиво.

— Моя свобода не то, чем захотел бы дед оплатить собственную жизнь.

Хан откинулся на своём ложе, разглядывая меня.

— Ты отказываешь мне, своему лорду?

— Вы не мой лорд.

Он мог понять это, как ему заблагорассудится. Что я отказываюсь повиноваться, что я успела кому-то принести клятву защищать и подчиняться.

Но вряд ли ему придёт в голову, что я сама себе лорд, пока у меня на шее покачивается амулет власти. Слишком редкими были эти вещи.

Естественно, к какому выводу он пришёл, я не узнала. Но покрутив в руке бокал с вином, Хан кивнул сам себе:

— Я могу приказать тебя казнить, вместе с твоим дедом.

И вновь я ушла от прямого ответа:

— Это будет дорого вам стоить, лорд. Очень дорого.

— У тебя настолько влиятельные покровители? Не может такого быть, это бы все знали… Сам по себе ты стоишь не больше, чем те шаосе, что на тебя надеты. Значит, это тайна, которой ты кого-то шантажируешь?

Понимание пришло неожиданно. Точно так же как я осознала, что передо мной не человек, я поняла, что он издевается.

Он с самого начала не собирался принимать меня на работу, он просто хотел выбить меня из равновесия. Но мой ответ ему не понравился.

Настолько, что теперь мне предстояло заплатить за это. Редкий случай, когда его отвергают, не был для него привычкой.

И теперь…

— Давайте не будем кружить вокруг да около, лорд. Я не буду игрушкой аристократа. Никогда. Ни ручным воином, ни ручным зверем, ни личным оружием. Я воин пустыни, я её дитя. Я Зеон.

Лорд отреагировал на мои попытки быть сильной равнодушным взглядом.

Но говорить я ещё не закончила.

— Вы пришли к деду, чтобы он выполнил для вас одну работу. Одну-единственную. Вы обговаривали с ним это. Но, узнав о том, что именно вы хотите получить, он отказался от этого. И вы сказали ему, что раз не хочет выполнять работу он сам — вы заставите её выполнить меня. Вы забрали его именно с этой целью. Вначале, вы думали о том, чтобы отравить его. Чтобы отправить меня по делам, а в качестве оплаты поставить противоядие. Но вас ждал очень неприятный сюрприз. Яд не подействовал. Вообще. И тогда вы велели приготовить палача. Но палач, только бросив взгляд на деда, сказал, что он не хочет беды от пустыни. И единственное, что вам осталось — это скормить моего деда змеям-охранителям. Именно поэтому я пришла. Столкновение двух таких сил, могло бы привести к беде, разрушить город.

— Не к смерти твоего деда.

Я позволила насмешке отразиться не на губах — в глазах. Он меня не понимал. Но только что он посчитал, что в этом городе есть кто-то, кто важен мне не меньше, чем мой дед. Хорошо, это правильный подход. Поможет ли это мне, не знаю, но только что ему пришло в голову, что крючок, засаженный мне в глотку, сработал лишь частично.

А потом он засмеялся.

Этот змеиный лорд хохотал как мальчишка, запрокинув голову, словно предлагая вцепиться ему в горло. Я осталась стоять на месте. Я не могла даже сжать кулаки, чтобы ненароком не выдать своё состояние.

Когда Хан выпрямился, я уже смогла успокоиться настолько, насколько это было вообще возможно в текущей ситуации.

— Змеиное дитя. Когда я отправил своего брата с тобой, я считал, что может случиться что угодно. И только когда уже было поздно возвращать его обратно, я осознал, что случилось. Что мой брат ушёл с человеком, которого ему однажды напророчили. Я не мог понять, вернётся ли он живым. Или ты вернёшь мне его труп. Или никто и никогда не вернётся домой, и только песок постучится в окно и скажет, что моего брата больше нет.

Я заставила себя молчать, только смотрела на откровенничающего лорда. А потом он гибкой змеиной пружиной взвился в воздух. Движение было невероятно стремительным, единственное, что я успела сделать — это сгруппироваться. Удар был силен. Ударившись спиной о стену, я на мгновение перестала дышать, перестала думать, перестала ощущать окружающий мир.

Когда же я смогла снова собрать себя в своём теле и разуме, Хан уже был рядом, разглядывая меня своими непостижимыми глазами. В его руках не было оружия. Но на его левой руке была татуировка. Я видела подобную не раз — татуировка живого оружия. Знак воина победившего в турнире песчаных воинов, проходящего каждый цикл. Татуировка была не живой, не мёртвой. Но когда в этом была необходимость, она даровала оружие воину. И в течение трёх лет (а иногда оружие сохранялось и на больший срок) никто не мог коснуться его помимо хозяина. То, что даровала татуировка, невозможно было украсть, невозможно было выбить.

Проклятое оружие песчаных богов. Форму же она принимала, наиболее подходившую хозяину.

Дед! Во что же ты влип?! Во что же такое встряла я ненароком?!

— Ты знаешь, что это, — Хан не спрашивал, он уже все понял по моим глазам. — Или ты не тот, за кого себя выдаёшь, или ты действительно истинное дитя пустыни. Признаться, я не знаю даже, какой именно вариант мне нравится больше.

— Что ты хотел? Что ты хотел от моего деда?

— Отправить его послом к Царю змей.

Что-то разбилось, и подозреваю, это было само время.

Не найдя в моих глазах ничего кроме тупой пустоты, Хан взяв меня за предплечье подтолкнул к креслу, стоящему у окна. Налил крепкого вина мне и себе. И только когда в мои глаза вернулась некая доля осмысленности, заговорил:

— Все аристократы Аррахата знают, что мир не кончается за границами нашей Великой пустыни. Он гораздо больше, чем можно себе представить, об этом не зная. В мире много чего такого, чего не можем объяснить ни мы, ни шаманы. И мы не одни народы в этом мире. С песчаными львами ты знаком, хотя я до сих пор ломаю голову, как тебе удалось договориться с королевой. Чем ты заплатил за эту тайну? Своим телом? Своей силой? Неважно, — Хан перестал гипнотизировать меня своим взглядом и вальяжно развалился в кресле. — Помимо песчаных муравьёв есть змеи, гигантские разумные отчасти змеи, со своим правителем. Царь змей. Он…

Впервые в жизни я видела, как лорд угасает, его взгляд стал мёртвым, злым и… едва уловимо, словно угольки в почти потухшем костре, я видела там страх. Он боялся.

— Он не человек. Он не змей, которого можно было бы подчинить. Он… нечто такое, чему нельзя с ходу подобрать названия. Он не терпит людей, он ненавидит аристократов, словно однажды кто-то уже успел сделать что-то, что заставило его нас возненавидеть. Но раз в три цикла мы должны отправить ему дары, чтобы подтвердить то, что мы до сих пор соблюдаем мирный договор. Я хотел, чтобы твой дед отправился туда, вместе с договором и дарами. Он отказался.