Испорченная - Джулия Кеннер

— Ну, и кто тут дурак, сукин ты сын?

Я отрубила ему голову, и он завалился на бок; изумленное выражение осталось в его мертвых глазах. А затем, в мгновение ока, он растаял в бесформенной слизи. Да, не стоит недооценивать женщину с ножом, приятель. В следующий раз, я бы посадила на кол какую-нибудь тварь — даже если кровосос будет без клыков. Приятно знать, что обезглавливание работает просто отлично.

Развернувшись, я побежала обратно к женщине. Она была не совсем в порядке — ее горло разорвано, кожа была серой и безжизненной. На одно страшное, короткое мгновение меня порадовала ее боль. Черт, я хотела еще наподдать ей. Хотела посмотреть, сколько она сможет вынести.

Я ахнула, волна отвращения к себе рухнула на меня прежде, чем я успела выкинуть все это дерьмо из головы.

Я хотела новой жизни. Очень хотела. Но какой ценой я бы получила эту роль?

Я встряхнулась, определила дальнейшую схему действий. Скорректировала. Будь, что будет. Как Кларенс сказал: стрессовая обстановка, корректировка. Я не какой-то зверь. И, чтобы доказать это, я поспешила к женщине, присела рядом с ней и взяла ее руку в свою.

— Вы будете в порядке,— лгала я, пока жизнь утекала из нее.— Я здесь. Я останусь с тобой.

Я прижала руки к ее горлу, пытаясь остановить кровотечение. Не использовать. Кровь сочилась через мои пальцы, пачкая одежду, кожу, лицо. Она задыхалась как рыба, вытащенная из воды, я ни чем не могла помочь. Я глубоко вдохнула, эмоции переполняли меня и оглушали. Мои мысли, казалось, отделены от моих действий, и я осознавала только одно — сильный, явный голод. Но не по еде. По крови.

Эта мысль потрясла меня, мой взгляд переключался между женщиной и пятном на бетоне, которое было некогда демоном.

— Что со мной происходит? — Прошептала я. Потом посмотрела на свой нож и стала сражаться с отвратительно заманчивым желанием моего языка лизнуть окровавленный клинок.

Волна головокружения нахлынула на меня. Я закрыла глаза, почувствовала слабость, отчаянно захотелось утолить желание.

Я опустилась на колени рядом с женщиной, я услышала, ее шепот:

— Нет.

Я провела пальцем по ее шее. Температура ее тела уже падала, и кровь была прохладнее моего пальца. Я подняла руку и прижала палец к своим губам, мой язык бросился пробовать ее божественно сладкую кровь.

— Нет!

На этот раз, слово прозвучало только в моей голове, но сила его была достаточной, чтобы поставить меня на ноги. Я хлопнула рукой по джинсам, утирая кровь и желая смыть его сладкий вкус из моих уст.

Сначала чувственное помутнение рассудка с Зейном. Затем темное, страстное раздумье. Теперь почти болезненная жажда крови?

Это перебор. Мне нужны ответы, и я знаю, что не получу их у Кларенса. Почему-то мне, солдату небес, не очень-то хотелось признаваться в кровожадности. У него не случаются приступы растерянности в правильном использовании ножа, в отличие от некоторых.

Я схватила себя за голову, пытаясь сдержать глубокий, ритмичный пульс, который возник, и сбивал с толку. Я хотела отгородить себя от крови, которая стала для меня как героин для наркомана.

Бежать.

Вот это верно. Бежать, чтобы найти и снова привести в порядок мою голову.

Я последний раз виновато взглянула на нее и рванула, зная, что, если бы я осталась, я бы, конечно, опозорила нас обоих.

Бежать.

Это был единственный ответ.

Беги, мать твою, беги!

Я побежала.

Рванула, как будто сам дьявол, был у меня за спиной. Потому что знаете что? Я думаю, что он по-любому там.

ГЛАВА 17

Я побежала, но не смогла избавиться от чувства ужасного, подавляющего, тошнотворного желания утолить голод от вины, которая сопровождала меня.

Кровь была везде: впиталась в мою рубашку, запятнала руки, и все, что я могла сделать, это бежать. Квартира Алисы была прямо передо мной, в нескольких метрах, но я не вошла. Не хочу окружить себя нежно-розовыми и милыми вещами. А сейчас во мне нет ничего милого. Пятна крови на теле. Гнев сердце.

И, конечно, эта отвратительная кровожадность, что еще горела в моих венах.

Как я себя проявила, этакая важная шишка, супер-стремная убийца цыпочек, я в первый раз наткнулась на демона, который напал на человека, а мне ровно ничего не удалось сделать. Ничего.

Хуже, чем ничего, я осквернила ее смерть порочной жаждой крови.

И какой же смысл? Какой смысл в этом, если я не могла спасти невинных? Я вздрогнула, вспомнив блеск холодной, серой смерти в глазах женщины. Вспомнила, как хорошо, что этого блеска не было в глазах моей сестры.

Проклятье! Я должна была постараться. Вырваться из бесполезной хаотичной жизни, где я даже не смогла помочь своей сестре. У меня был выбор. Двинутая спасительница человечества, у которой до сих пор, все было одним сплошным провалом. Женщина в переулке, демон в подвале Зейна, моя сестра — изнасилованная и измученная. Я убила, и, однако, я все еще не смогла никому помочь. Не смогла сдержать свои обещания.

Так как, черт возьми, я могу спасти мир, если я не могу спасти даже одного человека?

Можно себя поздравить; в реальном мире я забуксовала от давления вокруг. Кровожадные демоны в темных аллеях. Девушки с глазами Розы и черной душой.

Сумасшествие какое-то.

С другой стороны, я была вырвана из когтей смерти. Получила новое тело и пошла уничтожать демонов. Да, откровенно говоря, это какой-то удивительный фильм ужасов, в котором характерными особенностями Бостонских тварей являются неуместные эмоции.

Пока мои мысли бушевали в разуме, ноги унесли меня далеко от квартиры Алисы. Темные улицы были почти пустыми, но я поймала на себе несколько взглядов, потом вспомнила, что была вся в крови. О, как мило.

По крайней мере, я ощутила, что кровожадность исчезла. И это было хорошо, потому что если бы я думала об этом слишком много, больше чем надо, я бы серьезно свихнулась.

Красный кожаный плащ скрывал основную часть крови, но белая рубашка выдавала меня. Я выскользнула из пальто, затем сняла рубашку, оставив тонкий топ. Несмотря на октябрьскую прохладу, я не дрожала, жар быстро пробегал по моим венам, достаточно чтобы согреть меня. Я бросила рубашку в мусорное ведро, затем скользнула обратно в плащ и пошла по тротуару. Успех. Я не слышала ничего, кроме биения моего сердца и моих собственных шагов. Но после одной или двух миль, я услышала шаги позади меня.

Я повернулась, схватила нож и оказалась лицом к лицу с Кларенсом.

— Я очень надеялась, что у тебя нет перископа-Лили!

— Я вернулся в твою квартиру,— сказал он.— Хотел проверить, убедиться, что ты в порядке. И лучше бы мне поторопиться,— добавил он, и голос его дрогнул.— Ты наемная убийца, Лили. Не линчеватель.