Феномен Мессинга. Как получать информацию из будущего? - Олег Фейгин

«В нем в то время игуменом был благочестивый и разумный Назарий. Он принял Авеля в свой монастырь как должно, со всякою любовию, дал ему келью и послушание и вся потребныя: потом же приказал ходить вкупе с братиею в церковь и в трапезу, и во все нужные послушания».

Василий прожил в монастыре около года и, скорее всего, тогда и получил церковное имя Авель. Судя по всему, церковный быт не очень-то понравился Василию-Авелю, и он, взяв от игумена благословение:

«Отыде в пустыню; которая пустыня на том же острову недалече от монастыря; и вселился в той пустыне один и со единым».

В этом изолированном монастырском ските и начал монах Авель «в той пустыни прилагать труды к трудам и подвиги к подвигам:

«И явися от того ему многия скорби и великия тягости душевныя и телесныя. Попусти Господь Бог на него искусы великие и превеликие, и едва в меру ему понести, послав на него темных духов и много других искушений. Авель же, изнемогая от различных искушений, обратился к Богу: «Господи, помилуй и не вводи меня во искушение выше силы моея!» Позже стал видеть Авель темных духов и с ними говорить, вопрошая: кто их послал к нему? Они же отвечали: «Нас послал к тебе тот, кто и тебя на сие место послал!» Но Авель проявил характер и, одержав над ними победу, посрамил духов!»

Ранние биографические сведения Василия-Авеля уточняют протоколы последующих допросов в «Государевой Тайной экспедиции», в Петербурге, в марте 1796 года, когда на вопрос следователя: «Что ты за человек, как тебя зовут, где ты родился, кто у тебя отец, чему ты обучен, женат или холост, и если женат, то имеешь ли детей и сколько, где твой отец проживает?» Монах Авель отвечал:

«Крещен в веру греческого вероисповедания, которую содержа повинуется всем церковным преданиям и общественным положениям; женат, детей имею троих сыновей; женат против воли и для того в своем селении жил мало, а всегда шатался по разным городам».

На следующий вопрос: «Когда ты говоришь, что женат против твоей воли и хаживал по разным местам, где именно и в чем ты упражнялся и какое имел ты пропитание и домашнее пособие?» – Авель отвечает необычным образом:

«Когда мне было еще 10 лет от роду, то и начал я мыслить об отсутствии из дому отца своего с тем, чтобы идти куда-либо в пустыню на службу Богу, а притом, слышав во Евангелии Христа Спасителя слово «аще кто оставит отца своего и матерь, жену и чада и вся имени Моего ради, той сторицею вся приимет и вселится в царствии небесном», я, внемля сему, вяще начал о том думать и искал случая об исполнении своего намерения. Будучи же 17 лет, тогда отец принудил меня жениться; а по прошествии несколько тому времени начал я обучаться грамоте, а потом учился и плотничной работе. Поняв частию грамоте и того ремесла, ходил я по разным для работ городам и был с прочими в Кременчуге и Херсоне при строении кораблей. В Херсоне открылась заразительная болезнь, от которой многие люди, да и из моей артели товарищи, начали умирать, чему и я был подвержен; то и давал я Богу обещание, ежели его Богу угодно будет исцелить, то я пойду вечно ему работать в преподобии и правде, почему и выздоровел, однако ж и после того работал там еще год. По возвращении же в свой дом стал проситься у своего отца и матери в монастырь, сказав им вину желания своего; они же, не уразумев к Богу обета, меня от себя не отпускали. Я же, будучи сим недоволен, помышлял, как бы во исполнение своего намерения уйти от них тайно, и через несколько времени взял я пашпорт и под образом отшествия из дому для работы пошел в 1785 году в Тулу, а оттуда через Алексин, Серпухов, Москву пришел в Новгород, из коего доехал до Олонца, а потом пришел к острову Валааму, с коего и переехал в Валаамский монастырь, а из него в Валаамскую пустыню».

Тут следует вернуться к изначальному тексту Жития, в котором говорится, что после того, как новоявленный отшельник превозмог всяческие искушения «темных духов», к нему приступило «высшее благоволение»:

«Господь же, видя раба своего, таковую брань творяща с бесплотными духами и рече к нему, сказывая ему тайныя и безвестныя, и что будет ему, и что будет всему миру и прочая таковая. По сему ж взяли отца Авеля два духа… и от высших сил получил он великий дар прорицания судеб будущего… и рекоша ему: «Буди ты новый Адам и древний отец Дадамей, и напиши яже видел еси; и скажи яже слышал еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а токмо избранным моим и токмо святым моим; тем напиши, которые могут вместить наши словеса и наша наказания. Тем и скажи и напиши. И прочая таковая многая к нему глаголаша». Так и начаша Авель с того времени писать и сказывать, что вместно человеку… и случись ему дивное видение: дивное видение и предивное одному в пустыни в лето от Адама 7295 (1787 г.) месяца ноября по солнечным в первое число с полунощи, и продолжалось как не меньше тридесяти часов. С того убо время начал писать и сказывать, что кому вместно. И ведено ему выйти из пустыни в монастырь. И пришел он в монастырь того же года, месяца февраля в первое число, и вшел в церковь Успения Пресвятыя Богородицы. И стал посреди церкви, весь исполнен умиления и радости, взирая на красоту церковную и на образ Божией Матери… внидя во внутренняя его; и соединился с ним, якобы един… человек. И начал в нем и им делать и действовать, якобы природным своим естеством; и дотоле действоваша в нем, доколе всему его изучи и всему его научи… и вселися в сосуд, который на то уготован еще издревле. И от того время отец Авель стал вся познать и вся разумевать: наставляя его и вразумляя всей мудрости и всей премудрости. Посему Авель вышел из Валаамского монастыря, тако ему ведено действом… сказывать и проповедывать тайны Божии и судьбы его».

Из этого путаного, а местами просто непонятного повествования можно только понять, что доведенный до обморочного состояния постоянным «укрощением плоти» монах, как и всякий бы на его месте, впал в полубредовое состояние. Вполне естественно, что под воздействием непрестанных молитв в воспаленном мозге Авеля возник хоровод галлюцинаций, в результате которых он вдруг вообразил себя «божественным прорицателем». Тут надо заметить, что ничего необычного в таком поведении не было, поскольку пророчествовали все «пустынники» в подобных обстоятельствах.

Как совершенно справедливо замечает Ю. В. Росциус, носители пророческого дара были до Авеля, были и после него, существуют и поныне. И обстоятельства рождения или выявления этой способности в известных от древности до наших дней описаниях весьма сходны. Каждый из нас, достаточно уверовав в идею прорицания, легко может довести себя (хотя автор категорически не советует этого делать!) до обморочного экстаза и прорицать не хуже того же самого древнего полулегендарного мудреца Эпименида, заблудившегося в критской пещере и на грани голодной смерти обретшего «дар прорицания». Подобные истории во множестве можно встретить в мифах Древней Греции, где говорится о фиванском прорицателе Тиресии, увидавшем обнаженную купающуюся Афину, за это ослепленном оскорбленной богиней и одновременно получившем дар прорицания.

Несомненно, что в зависимости от психического статуса человека тяжелое психиатрическое расстройство, приводящее к мнимому прорицанию, имеет самую разную персонификацию. Так у монаха Авеля «пророческий дар» принял форму шепчущих голосов. Вполне возможно, что психическое расстройство будущего монаха началось еще с перенесенного им в Херсоне тяжелого заболевания (скорее всего, холеры). Именно это заставило Авеля бежать от монастырской братии в скит и уже там обрести прекрасно известные каждому психиатру голоса, с тех пор ставшие постоянными спутниками монаха. Надо подчеркнуть, что вся эта история первоначально прекрасно укладывалась в церковные традиции, и М. И. Семевский приводит беседу епископа Костромского и Галицкого Павла с Авелем, в которой последний утверждает:

«Будучи в Валааме, пришел к заутрене в церковь, равно как бы Павел апостол, восхищен был на небе и там видел две книги, и что видел, то самое и писал…».

Впоследствии в марте 1796 года на допросе в Тайной экспедиции на вопрос о внутренних «гласах» Авель отвечал:

«Когда был я в пустыни Валаамской, во едино время было мне из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку и якобы изречено тако: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне, иди и рцы ей всю правду, еже аз тебе заповедаю… Сей глас слышан мне был в 1787 году в марте месяце, и при слышании сего весьма усомнился и поведал о том игумену монастыря и некоторым благоразумным братьям…».

Интересно, что в устах монаха история с голосами все время обрастала новыми подробностями и видениями: так, Авель утверждал, что во время своего обморочного состояния «был вознесен на небо», где лицезрел некие две книги, выдержки из которых и составили смысл его дальнейших прорицаний. Надо понимать, что здесь монах элементарно запутался, и начиная с марта 1787 года ему уже слышатся голоса, читающие нечто из тех самых книг. Позднее Авель уточнял, что один голос читает (уже вроде бы известные ему книги?), а второй повелевает, что ему делать…