Трое против Зоны - Андрей Левицкий

– Дверь закрой, Крафт, – распорядился Валерьян. – Боцман, свяжи их. Крыса, держи их на мушке.

Работяга с кирпичного завода, то есть Крафт, посторонился, пропуская всех, и захлопнул дверь. В клубе стало тесно.

Меня и Никиту развели по разным углам комнаты, чтобы мы не могли переговариваться. Крафт вернулся к занятию, от которого его, судя по всему, оторвало наше появление, – к потрошению моего вещмешка. Он тщательно перетряс каждую вещь, ощупал и чуть ли не обнюхал саму ткань, все лямки и ремни.

– Карты нет, – доложился он, бросая мешок поверх кучи барахла.

– Обыщите уже их, – велел Дядя и принялся ходить из угла в угол, заложив руки за спину. Валерьян дал знак Шнобелю.

– Извиняйте, парни, – сказал наемник и начал выворачивать наши карманы. Никита, когда Шнобель приблизился, плюнул в бывшего товарища.

– Ничего, дело терпит, – пробормотал Шнобель и утерся рукавом.

Когда он взялся за меня, я отвернулся. А он про-шептал:

– Сказали бы сразу дорогу этому больному, ничего бы и не было.

Стоя возле стола с облезлым полиролем, Валерьян постукивал по столешнице длинными пальцами.

– Ничего, – наконец доложил Шнобель.

– Ты уверен? – Дядя недовольно зыркнул на него, останавливаясь посреди помещения.

– Так точно. – Рома изобразил взятие под козырек. – Карты нет, других бумаг тоже.

– Может, зашита где? Прощупай одежду! – разорялся Дядя.

– Да что я, этот, что ли? – возмутился наконец Шнобель. – Сами щупайте!

– Ищи, а то ща как дам в зубы… – начал Валерьян, хмуря красивые черные брови.

– Да пусть вон Крыса щупает! За ним не за-ржавеет.

– Я те пощупаю, – окрысился маленький на-емник.

– Карты нет! – повысив голос, чтобы перекрыть их спор, сказал я. – Кончайте этот балаган и объясните, зачем вы нас взяли. Что вам нужно?

Дядя посмотрел на меня с плохо скрываемой ненавистью.

– В голове держишь?

– Самое надежное место, когда надо уберечь важную информацию, – заверил я его. – К тому же мы не первый раз ходим, запомнить дорогу не проблема. А вот вы какого хрена перлись за нами через всю Зону? За бабло свое испугались?

Дядя рассмеялся неприятным каркающим смехом, который оборвался так же внезапно, как и начался.

– Тупица! – бросил он. – Дальше собственного носа не видишь, а туда же, выводы делать. Кому нужны твои артефакты, когда речь идет о несоиз-меримо большем! Тебе не людей водить, а курей разводить.

– Эй, ты моего напарника не оскорбляй… – угрожающе надвинулся на него Пригоршня.

Он не успел договорить: к нему подскочил Крыса и, вскинув автомат, прикладом ударил Никиту в челюсть. Пригоршня отклонился, так что удар прошелся по касательной, – но Крыса немедленно пнул пленника в колено. Никита охнул, приседая.

– Хватит тебе, они нормальные парни. – Шнобель положил ладонь приятелю на плечо. Крыса гаденько усмехнулся и вновь навел на Пригоршню ствол. Я уставился на него и сказал громко, чтобы наемник услышал:

– Ты, крыса! Еще раз ударишь моего друга, и я тебе руку сломаю.

Маленький наемник подскочил, как ужаленный, оборачиваясь, но я уже не обращал на него внимания, переключившись на Дядю.

– Всего лишь недостаток информации, чтобы делать правильные выводы, – сказал я ему. – Так о чем идет речь?

Дядя перевел быстрый взгляд с меня на Никиту, после чего, не отвечая, упал в кресло.

– Валерьян, когда мы будем на уже известном месте?

Главарь сверился с набросанным Шнобелем планом и картой.

– К вечеру.

– А где будем в полдень?

Мускулистый красавец опять сверился с картой:

– У переправы.

– Хорошо, тогда выходим, – кивнул Дядя. – Приготовьтесь к полудню.

Я заметил, что Валерьян слегка побледнел.

– Что на этот раз? – спросил он, махнув Шнобелю, чтобы забирал свой рюкзак.

– А я знаю? – раздраженно отозвался пожилой родственник. Хотя, конечно, я уже понял, что никакой он не родственник, ни близкий, ни дальний, ни седьмая вода на киселе. Просто чокнутый, который нанял отряд для какого-то грязного дела. Почему-то я не сомневался, что дело грязное. Почему? Думаю, дело в методах. Чистые дела грязными руками не делаются. – Но она точно что-нибудь устроит.

О ком это они? Ни черта не ясно, что происходит и о чем они говорят…

Крафт сгреб мои вещи, кроме патронов, запихнул в вещмешок и кинул мне, даже не завязав. Я не стал ловить поклажу.

– Никуда не пойду, пока не узнаю, зачем…

Удар был неожиданным, хотя я заметил движение. Крыса щучкой кинулся ко мне, занося ствол. Я поставил блок – но он предательски ударил снизу левой в печень.

Я молча скрючился, сцепив зубы, прижимая ладонь к боку. Боль, только что бывшая острой, растеклась по телу, теперь в месте удара тупо ломило.

Дядя поморщился.

– Валерьян, я который раз вас прошу, обуздайте этого крысеныша. Он портит мне человеческий ма-териал.

Человеческий материал? Это еще что значит?

Главарь шагнул вперед и без замаха дал Крысе в зубы. Тот отскочил, ощерившись, но ничего не сказал.

А Дядя повернулся ко мне:

– Как вас… Химик? Вечером вы все узнаете.

* * *

Я пошел – а что оставалось делать? Их больше, даже если удалось бы как-то договориться с Пригоршней, нам все равно их не одолеть. Они отобрали у нас оружие, связали нам руки и погнали по маршруту, который я сам обрисовал Шнобелю вчера вечером. Какое-то время я потратил, проклиная собственную неосмотрительность, а также доверчивость Пригоршни. Затем, понимая, что трачу время зря, стал приглядываться к своим спутникам.

Никиту пустили вперед вместе с Перцем и Крысой. Крыса этот не нравился мне чем дальше, тем больше. Кличку свою он совершенно оправдывал. За ними шагали, не придерживаясь особого порядка, Дядя с Крафтом и Валерьян. В конце я с Боцманом, Шнобель замыкал. Поначалу он пытался поддерживать беседу, но потом понял, что я с ним говорить не собираюсь, и заткнулся.

Путь пролегал вдоль реки. Было на удивление тихо. Замерло все, и природа, и звери, и птицы. Я шел, постоянно озираясь, потому что, честно говоря, подобная тишина конкретно настораживала. В Зоне, где мутанты вытеснили большинство обычных животных, все равно присутствует немолчный гул живой природы: листва шелестит, ветерок посвистывает, насекомые жужжат, птицы свиристят что-то свое, птичье. А тут – все будто вымерло. А ведь такого тут раньше не было. Даже солнце, казалось, застыло в небе и никак не могло подняться к зениту.

Было заметно, что наемники нервничают. Ближе к полудню они стали оглядываться, как и я, зарядили и по пять раз перепроверили оружие. Они будто ожидали нападения. Я попытался вспомнить, о чем говорил Дядя. Что должно случиться в полдень? Почему в полдень? Если нападение, то, может, стоит попросить оружие? Да нет, глупости, не дадут. Еще и в зубы можно получить… я вспомнил, что костяшки на правой руке у Валерьяна сбиты, видимо, у главаря это не пустая присказка, а реальный метод общения с подчиненными, наверняка и с пленниками он не миндальничает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});