Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце 68 или в начале 69 года в Церквах Малой Азии получила распространение книга «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре». Эта книга была написана автором, называвшим себя Иоанном, «соучастником в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа» (Откр 1.9). Он писал с вдохновением пророка и с авторитетом признанного учителя Церкви. Ни для кого не могло быть сомнений, что этот Иоанн — не кто иной, как «сын грома», любимый ученик Господа Иисуса. Это чувствовалось в каждой строке книги, записанной языком, выдающим палестинского иудея, живущего ветхозаветными традициями и образами.
Но, быть может, именно в силу этого характера Апокалипсиса к нему рано стали относиться с осторожностью и недоверием. Св. Дионисий Александрийский, сравнивая его с четвертым Евангелием и посланиями ап. Иоанна, приходил к убеждению, что Апокалипсис не принадлежит перу апостола. Пресвитер Кай даже считал автором его еретика Керинфа (Евсевий Памфил, Церковная история, III, 28; VII, 25). Св. Кирилл Иерусалимский не включил Апокалипсис в перечень канонических книг (Четвертое огласительное слово, 36), точно так же, как и Григорий Богослов13. Характерно, что ни Федор Мопсуестийский, ни св. Ефрем Сирин, ни св. Иоанн Златоуст, уделявшие много внимания экзегетике Священного Писания, не цитировали Апокалипсис. Тем не менее, подлинность этой таинственной книги Нового Завета имеет в свою пользу веские основания.
Во-первых, мы не знаем в I веке в Асии никого, кто бы, называясь Иоанном, обращался к церквам как предстоятель и руководитель. Если даже та личность, которую называют «пресвитер Иоанн», и была действительно в числе слышавших Господа, это не дает нам права считать его главой асийских церквей, каковым рисуется автор Апокалипсиса.
Во-вторых, многие древние писатели относят Откровение к числу писаний Иоанна Зеведеева. К ним принадлежат св. Иустин Мученик (Диалог с Трифоном иудеем, 81), Мелитон Сардийский (см.: Евсевий Памфил, Церковная история, IV, 26), св. Ириней Лионский (Против ересей, IV, 20, 11; V, 26, 1), Климент Александрийский (Строматы, VI, 13) и Ориген (см.: Евсевий Памфил, Церковная история, VI, 25). Кроме этого, общецерковное предание позднейших времен совершенно определенно усвояет Апокалипсис апостолу Иоанну.
Появление этой книги часто относилось как древними авторами (св. Ириней и др.), так и новыми (прот. А. В. Горский, А. Робертсон и др.) ко времени правления императора Домициана (81–96). При этом ссылались на древние предания, на сообщение о преследовании инакомыслящих во время тиранического правления Домициана (Дион Кассий, LXVII, 14), на принудительное поклонение гению цезаря (Светоний, Жизнь двенадцати цезарей, Домициан, XIII), на сравнение между рескриптом Домициана о виноградниках (там же, VII) и словами Откровения «вина же и елея не повреждай» (Откр 14.14–20). Однако, как мы увидим далее, в самом Апокалипсисе есть указания, которые дают возможность датировать его правлением Гальбы (с 9 июня 68 года по 15 января 69 года) или трехмесячным правлением Ото-на (от смерти Гальбы до 15 апреля 69 года).
Апокалипсис открывается посланием к семи асийским церквам, которые входили как бы в церковный округ, управляемый апостолом Иоанном. Видно, что он бывал во многих из этих церквей и имеет о их внутренней жизни подробные сведения. В дивных, полных огня и вдохновения словах послания заключено столько мудрости, что невольно поражаешься: как в такую лаконичную форму влилось столь значительное содержание? Апостол упрекает тех, кто оставил свою «первую любовь» к Богу, кто охладел и погрузился в суету; он обращается с гневной речью к представителям различных сект и лжеучений, которые соблазняли стадо Христово; благословляет верность христиан среди искушений языческого мира, среди гонений, неуст-ройств и бедствий. Послание заканчивается словами Господа: «Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его» (Откр 3.20–21). Вслед за этим перед духовным взором провидца проносятся видения, которые он описывает языком, близким к Иезекиилю и Даниилу. Когда божественное вдохновение посещает человека, это отнюдь не означает, что сам он становится лишь пассивным орудием Духа Божия. Создание Священного Писания было процессом богочеловеческим, в котором воздействие Высшей Воли сочеталось со свободной волей человека. Откровение давалось миру через призму личности священных писателей, которые, несмотря на все свое величие, были детьми определенной эпохи, народа и культуры. Поэтому то, что открывалось душе «сына Громова» в патмосском уединении, облекалось для него во время записи в знакомые формы ветхозаветных пророчеств.
Апокалипсис подобен могучей симфонии, в которой в один стройный гимн сливаются многочисленные звуки, в которой громовые раскаты чередуются с нежным ангельским пением, а грозные и устрашающие образы сменяются светлыми и радостными…
Вначале провидец созерцает Престол Вседержителя, окруженный блеском и радугой, от которого исходят голоса и сверкают молнии. У Престола представители рода людского, мира духов и мира природы возносят непрестанное славословие Сидящему на Престоле. В деснице у Сидящего — Книга судеб Божиих, запечатленная семью печатями. И никто из сотворенных не властен открыть их. Но вот является Агнец, Кровию Своей искупивший людей «из всякого колена и языка и народа и племени». Он Один может открыть печати…
Одна за другой отверзаются печати, одна за другой переворачиваются страницы. Вот проносится белый конь с могучим всадником-победителем. Это империя, покоряющая под свои ноги народы; за ней, как тень, следуют скорби и беды. Всадник на рыжем коне с огромным мечом, «которому дано взять мир с земли» (войны). Всадник на вороном коне с весами в руках (голод). Наконец, бледный конь, на котором сидит всадник, имя которому смерть, ад следует за ним. Страшные катаклизмы потрясают землю… Души убиенных за слово Божие вопиют к престолу Судии…
Когда снята седьмая печать, воцаряется молчание, и семь ангелов ждут, чтобы вострубить. Семь трубных звуков — это весть о гневе Бога, грядущего поразить всякое зло.
Даже святой град Иерусалим будет отдан язычникам (из этого места можно заключить, что осада Иерусалима еще не кончилась, и, следовательно, книга была написана до 70 года).
Перед Иоанном возникает видение Жены, облаченной в солнце, увенчанной двенадцатью звездами. Это ветхозаветная Церковь, от которой должен родиться Младенец, — Церковь Нового Завета. Младенец одновременно символизирует и Самого Искупителя, ибо Он «будет пасти все народы». Во время мук рождения является дракон (сатана), готовый пожрать Младенца. Тщетны усилия дракона истребить Жену; небесное воинство вступает с ним в бой и низвергает его. Но темные силы не желают уступать. Является новый враг, созданный драконом…
Это зверь, который выходит из моря и подобен чудовищу в видениях Даниила. У него семь голов, что может означать семь холмов великого города (Рима), и семь императоров, «из которых пять пали» (Август, Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон), «один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть» (Откр 17.10). «И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель» (Откр 17.11). Воплощением исторического зла в тот момент для христиан был император Нерон, повинный в кровавой расправе над последователями Иисуса Христа в 64 году. Восстание легионов свергло это чудовище, и его заменил Гальба, а через несколько месяцев Отон — соучастник преступлений и оргий Нерона.
Но в это время недалеко от о. Патмоса, на о. Китносе, объявился человек, который назвал себя самим Нероном, якобы исцеленным от смертельной раны (Тацит, Исторические записки, II, 8–9). Это напоминает слова Откровения о том, что «одна из голов его как бы смертельно была ранена; но эта смертельная рана исцелела» (Откр 13.3). Апостол прикровенно называет человеческое имя зверя, — оно равно числу 666. Если мы сложим численное значение слов «Кесарь Нерон», написанных древнееврейскими буквами, мы получим такое число14.
Зверь — это враг Церкви, империя, которая в лице Нерона восстала на Христа. «И дано было ему вести войну со святыми и победить их» (Откр 13.7). Десять рогов зверя — это десять провинций империи и ее десять военачальников. Весь мир изумлялся величию и славе Рима, который заставлял трепетать миллионы людей во всех концах тогдашнего цивилизованного мира. Капитолий гордо вознесся над землей; к золотому обелиску на Форуме тянулись бесчисленные пути из отдаленнейших стран. Римские чиновники наводняли провинции, выкачивая поборы из порабощенного населения. Императорский режим имел свое логическое завершение в религии поклонения гению императора, введенной Августом. «И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним? И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно» (Откр 13.3–5).
- Стихотворения святого Григория Богослова - Григорий Богослов - Религия
- Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви - Григорий Дебольский - Религия
- ВОЦЕРКОВЛЕНИЕ для начинающих церковную жизнь - Протоиерей Александр Торик - Религия
- Слова - Григорий Богослов - Религия
- Письма - Григорий Богослов - Религия
- Подвижники — миряне. Том I - Неизвестен - Религия
- Православие: вопросы и ответы - Евгений Игнатенко - Религия
- Церковь небесная и земная - Коллектив авторов - Религия
- Много шума из–за церкви… - Филип Янси - Религия
- Почему нам трудно поверить в Бога? - Александр Мень - Религия