Комплекс Росомахи. Книга вторая из серии «Сказки мегаполиса» - Марина Зосимкина

Она пролезла к недужному принтеру, расположенному в тесном

пространстве между компьютерным столом и книжным шкафом, проверила

наличие бумаги в лотке. Так, на всякий случай. Бумага имелась, зато шнур питания

валялся дохлым ужиком у стены возле розетки.

Катерина тихонечко и с оглядкой подключила принтер к сети, потом для вида

повозилась с кнопочками на его панели, запустила. Алина оживилась.

– Все уже? Так быстро? Ну ты мастер. А что с ним было?

– Дерьмо делают, – пожала плечами Катя. – Если что, вызывай, приду.

Она уже собиралась покинуть стерильный трофимовский кабинет, как Алина

с ней заговорила, продолжая начатую еще у Киреевой тему:

– Твой Викентий настоящий дуболом. И ленивый к тому же. Я с трудом его

дожала, чтобы он договор с новыми партнерами заново согласовал, ломало его. А

ведь непременно формулировку менять нужно было, даже такой дуболом, как

Викентий, это должен хорошо понимать. Кать, ты представляешь, он такую «пенку»

не заметил в приложении и визу поставил! Когда я ему это предъявила, то даже

испугалась, думала, что испепелит ментальной энергией.

Катерина задержалась у двери. Спросила:

– С новыми партнерами? По ЛБВ?

– Именно. И если бы не бдительная я, были бы у хлопцев развязаны руки.

– В смысле? – продолжала допытываться Катерина, чувствуя какое-то

неопределенное беспокойство.

– Ну, как тебе, далекой от юриспруденции объяснить?.. Если

поприземленнее, то могли наши шустрые кооператоры запросто нас кинуть, говоря

понятным тебе языком.

«Что это Алинку прорвало опять?» – подумала с досадой Катя, но решила

набраться терпения.

– Иными словами, по первой партии Димкиных ламп у нас с ними в

первоначальном варианте договора намечались товарно-денежные отношения.

Если у них есть нехорошие мысли на наш счет, то такой договор для них самое то

что надо. Смотри, Кать, какая может быть схема. Лампы они выкупают и тут же

инициируют банкротство фирмы. Значит от дальнейших партнерских обязательств

они освобождаются, мы им даже ничего предъявить не сможем, потому как деньги

за свой продукт мы с них получили. Сечешь, админ? А разорить фирму можно

элементарно. Сначала переводятся все активы и счета на другую, зарегистрируют

какое-нибудь ООО «Вымпел» или «Полет» и переведут. А потом все, кирдык,

сдают по старой фирме в налоговую нулевой баланс и поют жалобную песню о

несчастной судьбе и банкротстве.

– А зачем это им? – машинально спросила Катерина, уже понимая – зачем.

Алина пренебрежительно фыркнула.

– Я уже сообразила, – торопливо заверила ее Катя. – Чтобы присвоить наше

Димкино изобретение. Но ты же перестраховщица, Трофимова. Это всем известно.

– От такой слышу, – без интонаций ответила Алина и демонстративно

углубилась в бумаги.

Тут Катин мобильник зарычал экспрессивным тяжелым металлом. Звонил

Ромчик, и это ей не понравилось. Собирается долго болеть и хочет ее об этом

поставить в известность?

Она устроилась на гостевом стуле напротив Алининого стола и

приготовилась общаться.

– Катечка, ты как там? – раздался из трубки взволнованный Ромин тенор. –

Мне Шведов только что звонил, все рассказал. Ты молоток, Катюх, такую атаку

купировала.

Голос его не был ни сиплым, ни сопливым. Ага, симулирует!

– Ты там что, симулируешь? – грозно спросила его Катя.

– Да ты что, Кать? – обиделся Роман. – Разве я бы тебя одну в такое время

бросил? Я вообще из больницы звоню. На Соколиную Гору загремел, прикинь?

Отравление было. А я думал, грипп. А они думали, дизентерия.

– Кто они, Рома? – растерянно спросила Катя.

– Неотложка. Меня же неотложка увезла. У них такие смешные термины. С

острым животом. И сопутствующими.

– И чем же ты отравился, сокол? – продолжала допрос Катерина. Ромка был

хороший товарищ и человек неплохой, она действительно за него переживала.

– Э…

– Говори! – потребовала Катерина.

– Не бей, ладно? Шаурмой.

– Ты где ее взял, Рома?! У нас в округе ни одной палатки! Лучше бы хавал

гамбургеры в Макдоналдсе, ими хоть не отравишься!

– Да ты понимаешь, угостили меня, и я не устоял. Он зашел и говорит, типа,

смотри Рома, какая еда, бери, чего тебе в «Макдоналдс» бежать, когда у всех

сейчас такая запарка. Я и взял, а что такого? Вкусно же. А потом оказалось, что в

ней крысиный яд. Прикинь, клево? В больничной лаборатории установили.

Захотели выяснить, где провиант брал, чтобы санэпидемслужбу натравить, так я

же не знаю…

И тут у Катерины появились и начали, как на дрожжах, развиваться дикие

предположения: «Диверсия! К бабке не ходи! Все сходится».

Сходится, точняк. Поскольку Алинка договор все-таки исправила, несмотря

на сопротивление финдиректора, и значит, вероломные партнеры обломались, то

они предприняли другую попытку: решили навалиться на компьютерную сеть

«Микротрона», с целью вульгарно подсмотреть и скопировать Димкины

разработки.

А почему, кстати, Исаев так сопротивлялся и не хотел менять

подозрительный пункт договора? Только ли дело в его врожденной лени? Может,

он вообще «казачок засланный» и действовал по заранее продуманному плану,

выполняя вражескую миссию?

При этом раскладе роль у Викентия Витальевича, если не центральная, то

одна из ключевых. Ведь именно через его компьютер пытался прорваться мощный

«троян». А вдруг, Исаев специально и в нужный момент подключил свой блютус-

адаптер к своему рабочему компьютеру и инсталлировал для него драйвер? Если

он сам смог это сделать, значит, либо раньше обманывал Катю, что не умеет, а на

самом деле мог всегда, либо недавно специально подучился на шпионских курсах.

А чтобы хакерская атака прошла успешно, он вывел из игры Романа,

подсунув ему ядовитую приманку, в надежде на то, что Катя, оставшись на отделе

одна, не успеет или просто не справится с отражением атаки.

Катя явственно себе представила злодея-финдиректора, стоящего над

своим письменным столом с засученными по локоть рукавами и обильно

поливающего едкой жидкостью из мутного пузыря вывернутые наизнанку

внутренности растерзанной шаурмы.

– А шаурмой тебя Исаев угостил? – перебила она Ромчика, который уже

думать про шаурму забыл и рассказывал Катерине о том, как его лечили какой-то

вязкой хренью, заставляя сначала пить ее «живьем», но хрень не пошла, и его

вытошнило, и тогда его пристегнули к капельнице, и он был вынужден полдня

проваляться под этой «дурой» пока его организм не всосал все через вену.

Роман запнулся на середине фразы, пораженный ее предположением, и

сказал:

– Нет, при чем тут Исаев? Меня Лушин угостил, Игнат Сергеевич.

– Я что-то такого даже…

– Да откуда тебе, это наш, с первого этажа. Он тоже траванулся, но его

меньше зацепило. Я как очухался маленько, сразу его набрал. Он говорит,

симптомы похожие, но обошелся без врачей, только один день дома провалялся. Я

его спрашиваю: «Игнат Сергеич, вы откуда такое, гм, добро принесли, тут у меня в

больнице интересуются?» А он: «Возле метро брал в палатке, всегда там беру» А

я ему: «Так больше не берите там».

И Катя поняла, что Роме скучно в больнице. И свои глупые подозрения она

выбросила из головы.

А на следующее утро Димка Никин поставил в известность Берзина, что

обнаружил свой кабинет с отрытой дверью и следами присутствия посторонних

лиц.

Берзин пригласил Катерину для проведения предварительной экспертизы на

предмет несанкционированного проникновения в мозги Димкиного компьютера, так

как из вещей ничего похищено не было.

Катя пришла, запустила Димкин компьютер, просмотрела отчеты и скрытые

файлы и обнаружила, что попытка была. Была попытка взлома пароля, было

подключение криптоанализатора.

Катя, похолодев, начала проверку по следам взломщика. Если у тебя

имеется такая хренька, как криптоанализатор, считай, содержимое любого

компьютера твое. Если есть в запасе время.

У этого вора времени хватило только на дешифровку двух паролей. Двух из

трех установленных. Еще чуть-чуть – и все, было вашим, стало нашим.

А Димка еще возмущался, когда Катя поместила его разработку аж в три

папки – одну в одну, как матрешка, запаролив каждую из последующих сложной

комбинацией букв и цифр высшего уровня сложности! Только это спасло. Только

это.

Все, что она могла предусмотреть, предусмотрела. Теперь это уже не ее

компетенция и не ее территория, а рыжего прибалта.

Петрас был мрачен и озадачен. Он выслушал мнение серьезной девицы –

спеца по компьютерам, и спец с точностью до секунд назвал промежуток времени,

в который происходила неудачная, слава Тебе, Господи, попытка взлома.

Сумеречная часть суток. Когда рабочий день официально считается оконченным,