Рейтинговые книги
Читем онлайн Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир - Фрэнсис Вейнс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 116
напрокат у дворцовых ворот.

Каждый день посетители дворца с изумлением разглядывали сотни дворян, представителей духовенства, богатых торговцев, усердных лакеев, торопливых слуг и надменных придворных дам, которые собирались в коридорах, внутренних дворах и бесконечных киосках и кофейнях. Император Иосиф II Габсбургский, навещая своего французского шурина Людовика XVI в 1777 году, с саркастической усмешкой заметил, что Версаль «больше похож на турецкий базар, чем на королевский дворец», поскольку в коридорах дворца часто бывали такие толпы, что обитатели едва могли попасть в свои покои. Открытый доступ во дворец также требовал постоянно быть начеку, чтобы не допустить воровства. Швейцарские гвардейцы патрулировали дворцовые коридоры и сады, но это не мешало шустрым воришкам уносить абсолютно все, что попадалось под руку, от драгоценностей и золотого королевского столового сервиза до ваз и от одежды до частей доспехов. Поэтому нередко обитатели дворца сталкивались в своих покоях с незваными гостями, и даже короля иногда ждал сюрприз. Мадам дю Оссе, камеристка маркизы де Помпадур, в своих мемуарах описала, как Людовик XV столкнулся с неожиданным гостем. «Со мной только что произошло нечто очень странное, – сказал он [король], – представьте себе, я вошел в свою спальню и столкнулся лицом к лицу с незнакомцем». К счастью, этот человек оказался «честным малым», который, по его же словам, превосходно готовит boeuf à l’écarlate[100], но, к сожалению, заблудился в лабиринте коридоров дворца и случайно оказался в королевской спальне. В январе 1757 года Людовику XV повезло меньше, когда Робер-Франсуа Дамьен пробрался в дворцовый сад и напал на короля с ножом. Покушение провалилось, но с тех пор двери дворца были закрыты для бесконечных посетителей.

Жизнь Бурбонов в Версале следовала регламенту, в котором были строго расписаны каждое движение, каждая эмоция и каждое слово. Герцог Сен-Симон язвительно заметил, что любой «с календарем и часами в руке на расстоянии 300 lieues[101] [около полутора тысяч километров] знает, чем сейчас занят король». Ключевым было слово «этикет»: он задавал ритм повседневной жизни дворца, подобно метроному. Введенный еще Людовиком XIV, протокол представлял собой подробный сценарий королевского правления: «Те, кто думает, что следует ограничиться лишь церемониальными правилами, сильно заблуждаются. Наши подданные, которыми мы правим, не могут знать, что происходит за кулисами, и часто основывают свое уважение и послушание на том, что считают исключительным. Поскольку для народа важно, чтобы у него был только один правитель, этот правитель должен возвышаться над всеми, чтобы никто не мог с ним сравниться».

Видеть и быть на виду было главной задачей каждого, кто стремился попасть в милость к королю. Таких желающих было немало, ведь только дворец представлял собой небольшую деревню с населением около тысячи жителей. В самом Версале жили еще десять тысяч человек, так или иначе имевших отношение к дворцу.

Чем выше был ранг, тем ближе можно было оказаться к королю и двум сотням его телохранителей. Galopins[102] считались низшей категорией. Они жили за пределами дворца и каждый день возвращались в свои гостиничные номера в Версале. Наименее удачливые были вынуждены делить chambre garnie[103] и постель в одной из двухсот гостиниц с тремя или четырьмя соседями. Logeants[104] принадлежали к высшей категории и жили в одних из 226 дворцовых апартаментов. Жизнь при дворце считалась привилегией, но была у нее и обратная сторона. Если верить часовщику, учителю музыки, шпиону, торговцу оружием и драматургу Пьеру Бомарше, выжить в Версальском дворце мог лишь тот, кто умел «делать вид, что не знает того, что знает, и притворяться, что знает то, чего не знает». Все придворные и дворцовая прислуга были обязаны неукоснительно соблюдать протокол, который философ Гольбах безжалостно описал в своей сатире Essai sur l’art de ramper à l’usage des courtisans – в вольном переводе «Трактат об искусстве раболепия для придворных». По мнению Гольбаха, придворные, желающие королевской протекции, должны в ответ осыпать государя «своей учтивостью, вниманием, лестью и пошлыми шалостями. […] Он становится настоящей машиной, вернее, превращается в ничто и ожидает, что монарх сделает из него что-то, он ищет в характере короля качества для подражания; он подобен расплавленному воску, из которого можно лепить все, что угодно».

Это приводило к постоянным склокам и интригам среди придворных, в результате которых, цитируя Монтескье, в руках короля оказывалось «ведро политических крабов»: «Когда я думаю о положении монархов с их постоянно жадным и алчным окружением, мне остается только оплакивать их, и еще больше я оплакиваю их, когда у них не хватает сил отказать просьбам об унижении тех, кто ни о чем не просит».

Жизнь монарха – публичное зрелище, напоминающее хорошо смазанный механизм: каждый лакей выполняет определенную функцию, а дворяне расталкивают друг друга, стараясь оказаться как можно ближе к королю, и спорят о том, кому достанется право с bougeoir[105] в руке сопровождать короля вечером в опочивальню. Не только обеды, но даже пробуждение и отход короля ко сну при Людовике XIV превратились в регулярный публичный спектакль. По словам маркиза де Сен-Мориса, обозревателя светской хроники и посла герцога Савойского в Версале, «лучшие моменты двора наступают с пробуждением короля».

Королевское утро было достаточно ранним: каждый день le petit lever[106] начиналось ровно в половине восьмого. Первый камердинер шептал перед закрытым пологом королевской кровати: «Ваше Величество, пора», после чего остальные лакеи открывали ставни, наводили в спальне порядок и заправляли постель дежурного камердинера, который всю ночь был на страже у королевского ложа. Лишь после того, как короля быстро осматривал врач, первый камергер раздвигал полог. С этого момента врач находился при короле весь день, чтобы при малейшем недомогании монарха намазать его целебными мазями или напоить отварами трав. Пробуждение короля всегда происходило уединенно, так как в спальные покои монарха могли войти, предварительно осторожно постучав в дверь, лишь те, кто пользовался faveur du roi[107]. Эти счастливчики не обязаны были дожидаться в l’antichambre[108] вместе с десятками других людей. Проснувшись, монарх одевался, выбирал себе парик на день и беседовал с приближенными, сидя в кресле в халате и ночных туфлях, после чего объявлялось о les secondes entrées[109], и к королю допускались «младшие боги» королевского двора. По словам авантюриста Джакомо Казановы, дамы «носили туфли на каблуках высотой 6 дюймов [16 сантиметров], из-за чего были вынуждены ходить на полусогнутых ногах, чтобы не упасть носом вперед». За этим следовало le grand lever[110] вкупе

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 116
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир - Фрэнсис Вейнс бесплатно.
Похожие на Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир - Фрэнсис Вейнс книги

Оставить комментарий