Мир, который проснулся. - Русс

  Я не поверил своим ушам. Свои колеса я хотел давно и беззаветно, прекрасно понимая, что с нашим финансовым положением за руль сяду не скоро. У меня даже руки задрожали. Конечно 'восьмерка' не иномарка, но далеко не самая худшая машина. Тем более, что ее внутренности я знал как свои пять пальцев.

  - Ну Василек, ну спасибо! - я прижал руку к сердцу. - Царский подарок.

  - Меня благодарить не надо. Это от начальства, пока на свою не заработаешь. Наши механики ее до ума довели, но если что-то не понравится - ковыряй на здоровье. Говорят ты мастер.

  - Ну так себе, кое-что могу.

  - Ладно, не прибедняйся, чешуйчатое. Садись давай, показывай на что способен.

  Машина слушалась руля беспрекословно. Несмотря на некоторую внешнюю потертость, начинка в ней явно неродная. По крайней мере, с нафаршированной 'Хондой' я потягался вполне на равных.

  - Ну, в принципе, неплохо. Думала, будет хуже. - Подвела итог девушка, когда я парковался. Она щелкнула по козырьку над водительским сиденьем. - Документы не забудь.

  Приложив большой палец к сенсорной панели, Женя ткнула в кнопку минус шестого этажа и лифт ухнул вниз.

  - Сегодня будешь общаться со своим внутренним я. Пора уже договориться с твоим чешуйчатым другом, а то он, рано или поздно, попытается тебя подмять.

  Я подозрительно посмотрел на девушку. Воспоминания о полигоне еще не выветрились из моей памяти.

  - И какими методами я буду с ним договариваться?

  - Не бойся, случай с пулеметами - исключение. Наша организация заботится о своих кадрах. - Ее хитрая улыбка заставила напрячься еще сильнее.

  - Поподробней, пожалуйста.

  - Легким гипнозом вгоню тебя в транс. Походишь там недолго, найдешь свое звериное 'я', и договоришься. - Улыбка превратилась в натуральный оскал. - Главное, не дай ему себя убить.

  Откровенно говоря, паниковать уже надоело. Да и слишком много хитринок бегает в глазах у Евгении. Такое чувство, что меня берут 'на слабо'. Не скажу что я сильно изменился внутренне, но что-то такое ощущалось. Особенно после вчерашней вечеринки у вампиров. Находиться в закрытом помещении с сотней голодных хищников - отличная проверка на вшивость. До сих пор в памяти остался привкус той странной смеси ярости и паники. Желание разобраться в себе и своих возможностях росло с каждой минутой.

  - Мне надо убить своего зверя? - Даже я удивился спокойным интонациям своего голоса. Женя удовлетворенно кивнула - насчет проверки я оказался прав.

  - Нет, врагов там нет. Только ты. Хороший ты, плохой ты, и даже отвратительный - тоже ты. Все звериные черты - пробужденная магией часть тебя. Она развила и увеличила, но не привнесла ничего нового.

  Пожав плечами, я вышел из лифта. Я конечно оценил высокопарность Жениных слов, но ничего не понял. Хотя на душе стало спокойней. Убивать не будут, а дальше сам разберусь.

  - Шагай вперед, тут у нас небольшой зал для медитаций. Буду тебя в транс вгонять.- Женя открыла дверь в конце коридора и пропустила меня внутрь. - Кстати, мой тебе совет, бери в следующий раз запасные штаны. Перекинешься случайно - придется голяком ходить, или в чешуе на четырех лапах.

  Слова Василька прошли мимо ушей, я рассматривал помещение. Сперва мне показалось, что я попал к японцам или китайцам. Вместо обоев, стены и потолок небольшой комнаты обтягивала бумага. Каждый ее сантиметр был исписан мелкими иероглифами. На полу лежит грубая циновка из непонятного материала.

  - Бамбук что ли? - Я пошевелил ногой заморскую поделку. Под циновкой оказались все те же иероглифы, только отлитые из металла.

  - Да шут его знает. Китайцы приезжали, по обмену опытом. Вот они с Графом и намудрили, а мы теперь пользуемся. Вся эта граффити помогает за порог шагать в обе стороны. Туда-то еще ладно, можно и долго добираться, а вот назад иногда приходится выдергивать - каждая секунда на счету. Опять же защита встроенная. Так что не волнуйся, я тебя всяко вытащу.

  Женя прошла по комнате с горящей спичкой. Только сейчас я обратил внимание на десятки свечей всех цветов и размеров, расставленных странным узором. Внезапно потух свет, и все преобразилось. Сотни язычков пламени отбрасывали диковинные тени на стены комнаты. Переплетаясь с иероглифами, они словно 'танцевали' от потоков воздуха, стоило лишь немного пошевелиться. Эффект от этих танцев был потрясающий, в голову ударило не хуже стакана водки. Возникло ощущение, словно на меня надели тесный кожаный шлем и начали затягивать ремешок. Голову сдавило так, что в висках начало бухать. Взгляду было не за что зацепиться. Словно утопающего, меня охватывало чувство беспомощности. Чтобы хоть немного прийти в себя я прикрыл глаза. Попытка дышать глубже, как при взлете самолета, к хорошим результатам не привела. Свечи были ароматические, и десяток ярких запахов рванул в легкие буквально взорвав их кашлем. Закружилась голова.

  - Тихо, Саш. Разуйся и садись в центр комнаты. - Не открывая глаз, скинул туфли у входа и, держась за ее руку, почти рухнул на пол.

  - Открой глаза и дыши спокойно. Все в порядке. Слушай мой голос. Следи за тенями. Успокойся. Слушай мой голос. Тебе ничего не угрожает. Следи за игрой теней, следи за танцем.

  Ее голос органично вплетался в музыку. Нудный мотив, но спустя мгновение он словно затерялся в голове. И сколько я ни старался вычленить из общей картины слова, музыку, вязь теней или отблески огня на иероглифах - у меня не получалось. Евгения растворилась, хотя секунду назад я легко ощущал ее присутствие. Теперь слышен только голос, бьющий по телу словно набат. Слова отказывались складываться вместе. Бессмысленная тарабарщина - смысл фраз ускользал, словно песок меж пальцев. Казалось, каждое слово обрело физическую основу, заставляя мое тело пульсировать и вздрагивать в такт. Удар. Волна ощущений накрыла со всех сторон. Меня рвет на части. Жар, холод, боль и удовольствие. Нервная система на пределе, мозг уже не выдерживает нагрузки. Еще секунда и я сойду с ума. Вспышка. Яркий удар. Все отключилось.

  Чувства пропали, словно меня засунули в плотный мешок. Без возможности шевелиться, дышать и осязать. Перестало существовать время, пропало зрение. Давление на органы восприятия возросло тысячекратно, и организм отключил входящие каналы, чтобы не пожечь. В темноте остался только я. Такого удовольствия я никогда не испытывал. Какофония отступила.

  Только сейчас я понял старого еврея из анекдота, который носил обувь на два размера меньше. Приходя домой с опостылевшей работы, к нудной жене, сыну-неудачнику и гулящей дочери, он первым делом снимал ботинки. И после этого уже ничто не могло испортить его настроение. Я не знаю, сколько прошло времени. Каждое мгновение без взрыва чувств было поистине блаженством. Плавая в пустоте, сознание работало вяло и заторможенно. Здесь не было прошлого, настоящего или будущего.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});