Академия Клементины (СИ) - Цезарь Юлия "Skazka569"

— Я присмотрю за Евой, — сообщил о своих намерениях Генри Винсу, выдвигаясь за ней.

— Ага, конечно…

Винсент и раньше привык делить Генриха с Евой, но сейчас это переходило границы. Без его ведома он пригласил её прогуляться, теперь оставляет его. Ладно, пусть. У него всё равно тоже пропало всякое настроение гулять.

8. Ревность — это одна из самых сильных и опасных эмоций

Весь остаток дня Ева пребывала в крайне дурном настроении. Повезло, что ей так и не пришлось ни с кем делить комнату. В личное пространство принца ни одна девушка не рискнула попроситься, да и характер Евы не располагал к тесному общению. С другими девушками она не конфликтовала, но ясно давала понять, что подруги ей не нужны. Скинув новые вещи в пустую комнату, она даже не захотела их разбирать, так и оставила в пакетах, лишь вытащила первое попавшееся платье и переоделась, чтобы наконец перестать носить вещи Генриха. После его выходки она ещё долго не захочет видеться с ним. Когда будет возвращать комнату, устроит пагром.

Ближе к вечеру Ева пошла в больничное крыло, где собиралась найти Роберта, помогающего лекарям. Заодно к профессору Ридмусу зайдет, пусть поругается на нее, его голос должен был ее взбодрить. Но что странно, профессора Ридмуса лекари уже отпустили. Ему доставили кровь? Другого объяснения просто не было, потому что с утра он был все так же плохо, как и с вечера. Она решила, что стоит поздравить его с выздоровлением, поэтому отправилась искать Йеона в его кабинете.

— Профессор Ридмус, вы здесь? — постучала Ева, но дожидаться ответа не стала и вошла внутрь. Обычно это не было проблемой. Если кабинет открыт, значит, профессор внутри или где-то поблизости.

Со стороны это казалось куда пикантнее, чем если бы Ева была на месте той, кто тонула в объятиях Ридмуса.

Он стоял напротив двери, прислонившись к своему столу, а в его руках еле держалась на ватных ногах профессор Лехлаэ с запрокинутой головой, спиной к двери. Её рукав был приспущен, а к плечу прижимался губами Ридмус, придерживая эльфийку в своих руках. Было ощущение, что она получала экстаз от его поцелуя… Нет, не поцелуя.

Ридмус медленно открыл глаза, которые сейчас полыхали красным даже при свете дня — он был возбужден от крови, но не от голода. И полуопущенный взгляд был устремлён на Еву. В нём виднелся лишь хищник. Йеон не выглядел взбешенным или испуганным от неожиданного появления своей ученицы. Эльфийка будто вовсе её не заметила — Ридмусом всё больше овладевали инстинкты, один из которых заставлял жертву ввести в транс, чтобы она не чувствовала боли и не брыкалась, когда хищник пьет кровь. Он будто демонстративно обхватил больше места на плече эльфийки губами, а она, теряясь в удовольствии от столь мелкого действия, выгнулась в спине и сильнее запрокинула голову, плотнее прижимаясь к вампиру. Её ножка приподнялась, выглянула из разреза платья и обвила ногу Ридмуса. Она хотела больше, чем укус. Её возбуждение, желание отдаться телом и кровью переходили все границы. Эльфийка была готова умереть ради этого.

— Йеон… — простонала она, будто бы сейчас мужчина и женщина были едины телами, а Ева застала их в неглиже.

Он не отрывал взгляда от Евы, будто вот-вот собирался накинуться и на неё, когда первая жертва упадёт. И вот он приподнял голову медленно, с особым желанием подразнить, провёл языком по плечу Лехлаэ.

Полуопущенный взгляд Йеона прояснился, когда он оторвался от крови. Пару раз моргнув, стирая красный след со зрачков и возвращая им обычный черный цвет, Ридмус наконец-то почувствовал испуг. И пользуясь, пока Лехлаэ была еще в трансе, выпрямился, продолжая её придерживать, и закричал:

— Что ты тут делаешь?! — Испуг и ярость смешались в его голосе. Врываться в его кабинет — переходило всякие границы! Эталон спокойствия сейчас был просто стерт. Никогда еще его не видели в таком бешенстве. — Убирайся отсюда!

И не ясно, чего он испугался больше: что его застали за новым преступлением, или что это увидела именно Ева?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Просить дважды ее не пришлось. Она отвернулась, успев проронить несколько слез, и стрелой выбежала из кабинета декана. Бежала по коридорам изо всех сил, будто за ней гналась стая виверн, не разбирала дороги, если на кого-то и наталкивалась, то не понимала, на кого, люди были просто неживым препятствием для нее.

Для Евы это уже было слишком. Она думала… Она надеялась, что между ней и Йеоном возникла связь в тот вечер в кладовой. Были ли его слова о первом укусе правдой, или он уже давно так развлекался с профессором Лехлаэ? Мерзкая эльфийка вечно вешалась на Йеона! Неужели ради крови он готов вцепиться в шею любой женщине, которая предложит?! Она чувствовала себя такой дурой! Как и все те глупые девицы, которым впаривала духи, она купилась на ореол его таинственности. Скольких ещё учениц он отведал, прежде чем взялся за нее?!

Сердце Евы было окончательно разбито. Сначала Винс вскрыл нарыв, потом Генри поковырял открывшуюся рану, а Йеон окончательно вбил кол в ее сердце. Она больше ни минуты не желала находиться в стенах академии, поэтому ноги пронесли ее через двери в сад и дальше. Бежать, пока сердце не перестанет болеть.

***

С самой субботы на Генри устремлялись странные взгляды. Девочки перешептывались, не сводя с него взгляда, а кто-то даже хихикал в ладошку. Куда бы он ни шел, почти все «серебряные» дети интересовались его персоной. Даже парни, в глазах которых читалась насмешка, но никто не смел ему и слова сказать.

Сам он не получал никаких ответов, даже если спрашивал. Его просто избегали. И в один момент он заметил, как Шелья что-то нашептывала одному из жрецов, после чего увидела самого принца. Сделала вид, что ничего такого не делала, просто стояла и обсуждала учебу, её спас колокол на урок, и сплетница быстро скрылась в толпе.

Это явно была она, но что именно она распространяла на этот раз? Генрих был очень осторожным!

Ответ пришёл на уроке стихийной магии. Не успел Генри поразиться, что урок начал вести посвежевший Йеон, как во время лекции ему на стол была брошена скомканная бумажка от одногруппницы.

«Ты, что, реально увлекся одной из Медных?» — гласили буквы, а на принца выжидающе смотрела Анита.

«Если бы это было так, тебя все равно не касается», — нацарапал Генрих и отправил записку обратно. Шелья всё-таки нашла выгоду для себя в той ситуации, хоть ничего и не слышала, повод для слухов он все равно дал, потому что пожелал остаться наедине с Риз и пробыл в ее комнате достаточно долго. «Шелья сама не знает, о чем говорит. Передай ей, что если продолжит распускать слухи обо мне, меня не остановит тот факт, что она девушка».

Эти слухи надо пресечь на корню, хотя бы ради безопасности Риз. Генрих знал, что многие девчонки им увлекаются, хотя бы пересчитать тех, что подходили к нему с духами Евы, надеясь, что приворот сработает. А они ее задирали и без этого. Он меньше всего хотел стать ещё одной головной болью для нее.

«Хочешь сказать, ты не выгонял Шелью из её комнаты, не оставался наедине с Медной и не запирался пологом бесшумности?»

Ответ не заставил себя ждать, и вновь Анита резко повернулась к Генриху, требуя взглядом ответ. За два дня слухи всё равно уже распространились по всей школе, так что при всём желании попытаться урезонить Шилью ничего не изменится.

Не успел Генрих дочитать до конца, как ему в лоб была брошена вторая бумажка.

«Вы сошли с ума, Ваше Высочество! Она не достойна, чтобы учиться здесь, тем более ходить подле Вас! Эта грязная и изуродованная личность существовать вообще не достойна, она позорит нас, аристократов, а вы!..»

— Мисс Ньюман! — Голос профессора Ридмуса заставил наконец-то девушку оторваться от Генриха и взглянуть вперёд, точнее наверх, так как Йеон уже нависал над ней и строго сверкал глазами. — Я еще на первом курсе дал понять, что не потерплю такие вещи на своих предметах.