На задворках галактики: Лигна - Александр Тимофеевич Филичкин

всё складывалось совсем по-другому.

Во-первых, накануне он уже отмотал скорым шагом больше тридцати пяти вёрст по малопроходимому лесу. Во-вторых, лихорадка всё ещё трепала его достаточно сильно. Ну и, в-третьих, холодная ночёвка на постели из веток, не прибавила парню выносливости или здоровья.

Уже через час с небольшим, Сергей вдруг ощутил, что «поплыл». Волокуша тянула к земле, словно огромный мешок, набитый песком. Она постоянно дёргала парня вперёд и назад и застревала на толстых древесных корнях, вылезавших неизвестно откуда.

Грубая верёвка, сплетённая из тонких лиан, сильно тёрла шею и плечи. Создалось впечатление, что с каждым пройдённым метром груз становится всё неудобнее и тяжелее.

Утихшая к утру лихорадка, тоже словно проснулась. Начала себя проявлять во всей своей неприглядности и перед глазами снова поплыли разноцветные разводы и пятна. Холодный пот покрыл разгорячённую кожу лица, а силы принялись утекать из учёного, словно вода из разбитой бутылки.

Как в прошлый раз, ксенобиолог уцепился взглядом за спину немолодого напарника и всеми силами старался от него не отстать. Он уговаривал себя потерпеть, ведь и продержаться-то нужно всего-то одиннадцать вёрст. К тому же, половина из них пойдёт под уклон. Сергей двигался, собрав волю в кулак, вернее сказать, тащился за проводником, уходящим от него всё дальше и дальше.

Какое-то время, он слышал у себя за спиной невольные всхлипывания раненной Инги. Они доносились каждый раз, когда оглобли натыкалась на толстые корни. Кроме того, он часто и резко дёргал ярмо, чтобы преодолеть очередное препятствие.

С передних волокуш иногда долетали сдавленные стоны Кристьяна. Постепенно голоса аспирантов становились всё тише, и скоро уши Сергея словно забило плотно скомканной ватной. Все звуки почему-то исчезли, а окружающий мир лишился всех имевшихся звуков.

Угол зрения стремительно сузился, а затем, превратился в небольшую окружность в пару метров в диаметре. Всё, что лежало за внезапно возникшей границей, казалось парню серым непроглядным туманом.

Дорогу у себя под ногами он тоже видел всё хуже и хуже. Через какое-то время, он совсем перестал различать какие-либо детали и стал спотыкаться. Сначала редко, потом всё чаще и чаще. Несколько раз оступился так сильно, что чуть не упал на колени.

Откуда-то из окружавшего его сумрака неожиданно вынырнул Пёс, и перед мысленным взором Сергея опять появилась небольшая картинка. Слепец в чёрных очках, бредущий за четвероногим поводырём.

Впившись взглядом в полосатый хребет телепата, Сергей следовал за ним по пятам и больше не отвлекался на поиск пути. Отпала необходимость всё время переводить взгляд со спины Влада, на почву у себя под ногами и постоянно менять непослушную фокусировку измученных глаз.

Теперь в поле зрения одновременно попадали и Пёс и земля, покрытая палыми листьями. Ему стало почему-то казаться, что и неровностей под ногами стало значительно меньше.

Постепенно лес пошёл под уклон, и шагать стало значительно легче. Теперь волокуша слегка подталкивала учёного в спину, что существенно облегчало движение.

Монотонность непривычной работы тяжким бременем навалилась на сознание парня и временами почти целиком отключала его. Стоило Сергею впасть в некое подобие прострации, как в голове появлялась картинка фляжки, которую вчера дал ему Влад.

Учёный вздрагивал так, словно пробудился от кошмарного сна. Вертел головой, бессмысленно таращил глаза, и лишь после этого, постепенно начинал понимать, где он сейчас оказался?

Вспомнив, что он боле лихорадкою Стенсона, парень снимал с пояса ёмкость из пластика. Ни на секунду не замедляя ходьбы, он откручивал крышку и делал глоток горького зелья. Это приводило его в чувство и позволяло какое-то время двигаться дальше.

Когда сил у парня уже совсем не осталось, в его голове появилось изображение мелководной речушки, поверхность которой сверкала яркими блёстками солнечных зайчиков.

Он, что есть мочи, рванулся вперёд. Вернее сказать, он об этом подумал, на самом же деле всё обстояло не так. Его шаг ничуть не ускорился, и он по-прежнему плёлся, как сильно заржавевший андроид.

Картинки всех рек, которые он когда-либо видел, всплыли из глубины его памяти. Замелькали перед мысленным взором и стали сменяться одна за другой, как на экране. В сознании ксенобиолога осталась только одна здравая мысль: — «Нужно обязательно дойти до реки! Нужно дойти! Дойти!»

Сплав по реке

Напрягая последние силы, ксенобиолог всё же смог справиться с непосильной задачей! Он медленно выбрался на небольшую опушку и вдруг, вместо палой листвы под ногами, увидел белый чистый песок.

С трудом поднял гудящую, словно колокол, голову и сквозь плотный туман, стоящий в глазах, различил перед собой водную гладь широкой реки. Увидел и понял, что всё же дошёл до намеченной цели. Ноги у него подкосились. Сергей упал на колени. Оглобли легли горизонтально, а парень обессилено рухнул ничком.

Двигавшийся впереди, проводник, не оглядываясь, вошёл в тень раскидистого высокого дерева, растущего недалеко от воды. Присел на корточки и аккуратно положил волокушу. Устало скинул ярмо, а затем и тяжёлый рюкзак. С трудом выпрямил уставшие ноги и оглянулся на заросли.

Качаясь из стороны в сторону, ксенобиолог появился из леса. Споткнулся и упал у самого края узкого пляжа. Охотник приблизился к молодому учёному. Выпростал из хомута, измочаленного от долго тренья. Перевернул бесчувственного Сергея на спину и убедился, что он дышит достаточно ровно.

Влад оттащил Ингу к дереву и положил рядом с Кристьяном. Вернулся к опушке. Подхватил напарника под вялые руки. Отволок его в тень и устроил возле двух волокуш.

Все земные учёные потеряли сознание. Раненные аспиранты от переломов и продолжительной тряски, их руководитель от переутомления и лихорадки Олафа Стенсона.

Охотник достал из кармана приготовленные заранее тюбики с инъекциями, а следом флакончик со спиртом и пакет с клочком чистой ваты. К счастью, лекарства подействовали на всех трёх человек. Через пару минут исследователи пришли понемногу в себя и принялись недоумённо оглядываться по сторонам.

— Извините ребята, — смущённо кашлянул Влад: — что я не сделал ни одного перерыва. Я решил, что двигаться после остановки вам было бы ещё тяжелее, а постоянно колоть вам обезболивающее, к сожаленью, нельзя. Организм может не выдержать такого количества химии.

Все понимающе промолчали. Охотник отвязал Ингу и Кристьяна от волокуш. Вручил аспирантам таблетки и дал запить их из фляжки. Сергей привычно хлебнул горький отвар жемчужной травы.

— Отдых тридцать минут! — распорядился начальник геологической партии. Сел на песок и с наслаждением привалился спиною к толстому дереву. Вскоре из леса прибежал довольный Пёс-телепат. Немного посидел рядом с хозяином и опять куда-то исчез.

Утро подходило к позднему завтраку. Все сильно проголодались и, чтобы не терять время