Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) - Уинстон Черчилль

Но хотя японский кабинет и не намеревался следовать в фарватере германской политики, его политика не свидетельствовала о торжестве умеренных в общественной жизни Японии. Укрепление японских вооруженных сил продолжалось, а в Южном Индокитае японцы собирались строить базы. Это было прелюдией к нападению на английские и голландские колонии в Юго-Восточной Азии. Судя по имеющимся сейчас данным, японские политические лидеры, видимо, не ожидали со стороны Соединенных Штатов или Англии каких-либо энергичных контрмер против намеченного продвижения Японии на юг.

Итак, по мере развертывания этой мировой драмы мы убеждаемся, что все эти три холодно расчетливые империи допустили в этот момент ошибки, пагубные как для их замыслов, так и для их безопасности. Гитлер решился на войну с Россией, сыгравшую главную роль в его гибели. Сталин остался в неведении или же недооценил удар, который должен был вот-вот обрушиться на него, за что России пришлось дорого расплачиваться. Япония, несомненно, упустила лучший шанс – чего бы он ни стоил – осуществить свои мечты[15].

Глава одиннадцатая

Фланг в пустыне. Роммель. Тобрук

Все наши усилия создать фронт на Балканах основывались на предположении, что нам удастся прочно удержать фланг в Пустыне Северной Африки. Его можно было бы закрепить в Тобруке, но быстрое продвижение генерала Уэйвелла на запад и захват Бенгази позволили нам завладеть всей Киренаикой. Воротами в Киренаику служил участок морского побережья в Эль-Агейле. Все представители власти в Лондоне и Каире сходились на том, что его следует удержать любой ценой, отдав этому предпочтение перед всеми прочими операциями.

Полный разгром итальянских сил в Киренаике и большие расстояния, которые пришлось бы покрыть врагу, чтобы собрать новую армию, убедили Уэйвелла в том, что в течение некоторого времени он может позволить себе удерживать этот важнейший западный фланг небольшими силами и заменить свои измученные войска другими, не столь опытными. Фланг в Пустыне был той осью, на которой держалось все остальное, и никто не мыслил о том, чтобы потерять его или рискнуть им ради Греции или чего бы то ни было на Балканах.

В конце февраля английская 7-я бронетанковая дивизия была отведена на отдых и укомплектование в Египет. Это славное соединение оказало нам величайшие услуги. Танки дивизии прошли большие расстояния и были в значительной степени изношены. Боевые операции и лишения сократили численность ее личного состава. Тем не менее там все еще сохранялось ядро весьма опытных, закаленных и привыкших к условиям Пустыни бойцов, равных которым мы не могли бы сыскать. Было жаль не сохранить ядро этого единственного в своем роде соединения, которое можно было затем укрепить, послав ему свежие обученные пополнения офицерского состава и рядовых из Англии и лучшие новые танки и запасные части, какие только можно было найти. Таким образом, 7-я бронетанковая дивизия была бы сохранена и силы ее были бы восстановлены.

Лишь через несколько недель, ознаменовавшихся серьезными решениями, я осознал, что 7-й бронетанковой дивизии не существует как фактора в защите нашего важнейшего фланга в Пустыне. Место 7-й бронетанковой дивизии заняла бронетанковая бригада и часть вспомогательного соединения 2-й бронетанковой дивизии, австралийская 6-я дивизия также была заменена 9-й.

Ни одно из этих новых соединений не было как следует обучено, и в довершение всего у них отобрали много снаряжения и транспортных средств, потребовавшихся для полного укомплектования дивизий, которые должны были вскоре отправиться в Грецию. Нехватка транспортных средств остро давала себя знать и отражалась на дислокации войск и их подвижности. Из-за трудностей снабжения во время дальнейшего продвижения одна австралийская бригада была задержана в Тобруке, где находилась также недавно сформированная индийская моторизованная кавалерийская бригада, проходившая обучение.

Донесения нашей разведки начали внушать начальникам штабов некоторое беспокойство. 27 февраля они послали генералу Уэйвеллу предостерегающую телеграмму:

«Ввиду прибытия в Триполитанию германских танковых частей и авиации здесь был рассмотрен вопрос о планах обороны Египта и Киренаики. Были бы признательны, получив от Вас по телеграфу краткую оценку положения».

На это был получен обдуманный ответ, имевший весьма важное значение. В нем, в частности, говорилось:

2 марта 1941 года

«1. Судя по последним сведениям, подкрепления, прибывшие недавно в Триполитанию, включают две итальянские пехотные дивизии, два итальянских моторизованных артиллерийских полка и германские танковые войска, составляющие максимально одну танковую бригаду. Нет никаких признаков того, что выгружены дополнительные средства мототранспорта, и противник должен по-прежнему испытывать нехватку транспортных средств. Однако последние сведения авиаразведки говорят о значительном увеличении движения мототранспорта на дороге Триполи – Сирте.

2. От Триполи до Эль-Агейлы 71 миля, а до Бенгази – 646 миль. Там имеется лишь одна дорога, а на протяжении свыше 410 миль не хватает воды. Эти факторы наряду с нехваткой транспортных средств ограничивают в настоящий момент угрозу со стороны врага. Он, вероятно, сумеет примерно через три недели обеспечить снабжение по прибрежной дороге приблизительно одной пехотной дивизии и танковой бригады и, возможно, в то же время использовать против нашего фланга еще одну танковую бригаду, если она у него имеется, перебросив ее по Пустыне через Хон и Мараду.

3. Он может прощупывать нас в Эль-Агейле посредством действий отдельных разведывательных отрядов и, если обнаружит, что мы слабы, двинуться к Аджедабии, чтобы подтянуть свои передовые посадочные площадки. Не думаю, чтобы с такими силами он попытался вернуть Бенгази.

4. В конечном счете в крупном наступлении могут быть использованы две германские дивизии. Это плюс одна или две пехотных дивизии – максимум сил, которые можно снабжать через Триполи. Опасности, которым подвергаются суда, трудности коммуникаций и приближение жаркой погоды делают маловероятным, чтобы такое наступление развернулось до конца лета. Эффективные действия военных кораблей против караванов судов и воздушные налеты на Триполи могут продлить этот период.

5. Угроза налетов итальянской авиации на Киренаику сейчас почти ничтожна. С другой стороны, немцы прочно закрепились в центральной части Средиземноморского бассейна... В дополнение к танковым силам на наши линии коммуникаций могут быть высажены германские парашютные войска. Я не думаю, чтобы парашютисты использовались при наступлении такого масштаба, которое, вероятно, развернется в ближайшем будущем, но их использование, вполне возможно, будет сопровождать крупное наступление в дальнейшем».

Но теперь на мировой арене появилась новая фигура – германский воин, который займет свое место в военных анналах Германии. Эрвин Роммель родился в ноябре 1891 года в Гейденгейме (Вюртемберг). Он был хрупким ребенком и воспитывался сначала дома, а затем, девяти лет, поступил в местную государственную школу, которой заведовал его отец. В 1910 году он был юнкером в Вюртембергском полку. Когда он учился в военной школе в Данциге, инструкторы говорили о нем, что он мал, но крепок. В умственном отношении он ничем не выделялся. В первую мировую войну он воевал в Румынии и Италии. Был дважды ранен и награжден Железным крестом и орденом «За заслуги» высших классов. В период между двумя войнами он служил строевым и штабным офицером. С началом второй мировой войны был назначен начальником полевой ставки фюрера во время польской кампании, а затем получил под свое командование 7-ю танковую дивизию 15-го корпуса.

Эта дивизия, прозванная «Фантоме», находилась в авангарде германских частей, осуществивших прорыв через Маас. 21 мая 1940 года, когда англичане предприняли контратаку под Аррасом, Роммель чуть было не попал в плен.

После этого он повел свою дивизию через Ла-Бассе к Лиллю. Будь это наступление несколько более успешным или, быть может, не будь оно ограничено по приказу верховного командования, оно, возможно, отрезало бы значительную часть английской армии, включая 3-ю дивизию, которой командовал генерал Монтгомери. Дивизия Роммеля была авангардом, который форсировал Сомму и продвинулся к Сене в направлении Руана, отбросив левое крыло французов и захватив в районе Сен-Валери много французских и английских солдат. Его дивизия первой достигла Ла-Манша и вступила тотчас после завершения нашей эвакуации в Шербур, где Роммель принял капитуляцию порта и 30 тысяч французских военнопленных.

Благодаря этим многочисленным заслугам и отличиям он был в начале 1941 года назначен командующим германскими войсками, посланными в Ливию. 12 февраля Роммель со своим штабом прибыл в Триполи, чтобы вести кампанию вместе с союзником, в войне против которого он некогда отличился. В то время надежды итальянцев не шли дальше сохранения Триполитании, и Роммель возглавил все увеличивавшийся контингент германских войск, находившихся под итальянским командованием. Он немедленно стал добиваться проведения наступательной кампании. Когда в начале апреля итальянский главнокомандующий попытался убедить его в том, что германский африканский корпус не должен наступать без его разрешения, Роммель заявил, что он,