Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз - Алексей Маслов

Если углубиться еще дальше — за бассейн Хуанхэ, например в Хунань, здесь уже с очевидностью выявляется абсолютно самостоятельный стиль в бронзе и ритуальном орнаменте, что, в частности, хорошо видно на находках из Нинсяна, открытых в 60-х гг. XX в. В этом районе формировалась знаменитая южная традиция, которая надолго сохранила в своих недрах архаику мистических культов и оккультных техник, связанных с древнейшими ритуалами.

Этот тип южной традиции характеризуется весьма примечательными бронзовыми сосудами, выполненными в форме тигров, слонов, баранов или буйволов. Нередко изображения голов этих животных умело вплетались в общий декор кувшина, например, на гранях ритуальных кубков, используемых либо для вина, либо для крови, располагались четыре головы буйвола. Если отойти от стандартной «дешифровки» таких изображений как «культа животных», следует признать, что сама суть ритуального использования таких кубков неизвестна. Впрочем, можно высказать два предположения, которые частично подтверждаются в более поздние эпохи. Во-первых, в подобные кубки могла наливаться кровь закланного животного, в частности, самого буйвола. Во-вторых, хорошо известно, что шаманы во время закланий и молитв переодевались в шкуры этих животных, а многочисленные изображения рогатого существа (таоте) есть стилизованное изображение шамана в ритуальном костюме. Таким образом, при наливании крови или соматического напитка в такой «животный» кубок, т. е. при погружении ее в «тело» животного, одновременно происходило и «кормление» шамана.

Еще один центр развития древней цивилизации располагался на территории современной провинции Цзянси. Еще в 70-е гг. здесь в местечке Учэн были обнаружены поразительные по своей красоте и первобытной утонченности изделия из глазурованной керамики. Однако в тот момент находка представлялась скорее случайностью, нежели открытием целой культуры, независимой от Шан. Но открытое в 1989 г. во время раскопок в районе местечка Синьган захоронение заставило пересмотреть прежние взгляды. Захоронение, несмотря на то что многие его предметы оказались повреждены водами реки, поражало своей роскошью и богатством погребальной утвари. Для путешествия в мир мертвых рядом с хозяином могилы было положено более 350 керамических изделий, 150 изделий из нефрита, 50 бронзовых сосудов, четыре бронзовых барабана и более 400 предметов и оружия из бронзы. На настоящий момент это захоронение из Синьгана считается вторым по богатству погребальной утвари среди погребений периода Шан.

Однако самое поразительное открылось после тщательного изучения этих предметов: оказалось, что они были привезены, скорее всего, из разных районов Китая. Например, некоторые бронзовые изделия имеют северокитайское происхождение и практически в точности повторяют классическую форму шанских бронзовых предметов. Часть предметов, хотя и несла на себе следы шанского влияния, была заметно модифицирована и адаптирована под локальные вкусы и представления.

Здесь, в этом районе, существовала своя оригинальная бронзовая культура. Так, бронзовые предметы, которые не привозились, а отливались прямо на месте, заметным образом отличались от культуры Аньяна. Мотивы, что встречаются в их декоре, свидетельствуют и о принципиально иной концепции ритуала, существовавшей некогда на территории Цзянси.40

Пугающие демоны Сяньсиндуя

Еще одно открытие, сделанное в июле 1986 г., заставило кардинальным образом изменить мнение о шанском Китае как о единой культуре с центром вокруг Аньяна. В провинции Сычуань близ селения Саньсиндуй, почти в тысяче километрах от Аньяна, были открыты погребения, которые хронологически совпадают с Шан, но очевидным образом представляют самостоятельную культуру. Причудливые изделия из яшмы неоднократно извлекались местными рабочими, добывавшими камень, еще в 30-х гг., но лишь много десятилетий спустя в этих местах была открыта целая оригинальная культура. Из первого раскопа на свет были извлечены утонченные нефритовые изделия, 13 слоновьих бивней, раковины каури, обгоревшие остатки костей животных. Предметы были изготовлены из тонкого золотого листа, бронзовые изделия и изображения имели необычную форму. Всего же лишь в одном этом раскопе было обнаружено более 400 различных предметов. Такой разнообразный набор предметов свидетельствует прежде всего о весьма развитом культе усопших и безусловно впечатляющей картине погребального ритуала, при котором сжигались десятки животных.

Во второй яме, которая, предположительно, была устроена позже первой, оказались загадочные культовые предметы, например, бронзовое витое «дерево», вероятно имевшее значение «мирового древа», соединяющего «мир горний» и «мир дольний», — подобная символика нередко встречается во многих ранних культурах мира. В том же раскопе был обнаружен и ряд странных бронзовых изображений, о которых мы скажем чуть ниже.

Обе ямы располагались за городской стеной, и их содержание оказалось столь разнообразным, что не имеет очевидного и простого объяснения. Одним из предположений стало, что обнаружены две жертвенные ямы, а не просто индивидуальные погребения, — на это, в частности, указывают утварь и обгоревшие кости.41

Однако с неменьшей вероятностью можно предположить, что речь идет о типичных «культурных ямах» — мусорных свалках, куда попадали и остатки пищи, подвергнувшейся термической обработке (отсюда и обгоревшие кости), и пришедшая в негодность утварь.

Культура, обнаруженная в Сычуани, как уже говорилось, хронологически совпадает с цивилизацией Шан с центром вокруг Аньяна. Но была ли это одна и та же культура? Имеем ли мы право принимать синхронность за цивилизационное единство? Безусловно, между ними немало общего, и прежде всего широкое распространение бронзовых и нефритовых изделий, однако существуют и немалые различия.

На территории Сычуани жили племена, называемые шу и ба, а затем в эпоху Чжоу (XII–II вв. до н. э.) так стали именоваться государства, образовавшиеся на этом пространстве. Здесь же жила и, отличавшаяся по традициям и антропологическому типу от ханьцев. Сычуань была заселена ханьцами только в V в. до н. э. и была присоединена к первой империи Цинь во II в. до н. э. Культуры шу и ба распространялись не только на территории Сычуани, но затрагивали также часть соседних провинций Хубэй, Хунань, а также и провинций Юннань и Гуйчжоу, куда из Сычуани простиралась юго-западная ветвь народности и (лоло).

Бронзовые и нефритовые изделия, найденные здесь, обладая безусловными местными особенностями, во многом напоминают изображения на бронзе, что были обнаружены на Центральной равнине, и, очевидно, между ними существовала прямая связь или заимствование.

Однако предметы здесь отличаются еще большей фантасмагоричностью и намеренным искажением пропорций: гигантские деревья, пугающие бронзовые маски и загадочные фигуры.

Подавляющее большинство бронзовых ритуальных изделий — сосуды в виде человеческой головы с глазами навыкате, причудливые бронзовые фигурки большеглазых и большеухих людей — говорили об абсолютной оригинальности сычуаньского культурного центра. И одновременно с этим, так же как и в случае с культурой провинции Цзянси периода Эрлиган, в Саньсиндуе были обнаружены бронзовые сосуды, которые свидетельствовали либо об обмене с шанцами, либо об использовании их технологии.

В бронзовых изображениях и фигурках, обнаруженных в раскопах в Сычуани в Саньсиндуе и преисполненных чарующе-пугающего начала, можно заметить несколько стабильно повторяющихся сюжетов, нигде более не встречающихся. Перед нами предстает изображение некого человека-духа с утрированно заостренными чертами лица: сильно раскосые глаза, большие заостренные уши, тяжелая широкая челюсть, прямое переносье, подчеркнутые кожные складки под глазами. Рот прорезан в виде тонкой линии, поэтому может показаться, что странный персонаж усмехается.

Не менее странны головные уборы этих существ: на голову одного водружена тиара с двумя небольшими крылышками-рожками по бокам, голова другого обвязана платком, у третьего повязана перевитая веревка, и ни одно из изображений не встречается с непокрытой головой.

Другая маска имеет выпученные глаза в виде небольших бронзовых столбиков, угловатую тяжелую челюсть, крючковатый и абсолютно нехарактерный для древних жителей Китая нос.

Обычно утрированию подвергается именно то, что отличается от черт китайцев: нос, строение челюсти, разрез глаз. Так рождается образ духа-защитника, маску которого надевали медиумы.

Именно эти изображения и позволили предположить, что в Сычуани существовала одна из самых развитых магических культур шаманов.

Первоначально в Сычуани были обнаружены около сорока бронзовых голов подобного типа, часть из которых отлиты в натуральную величину.