Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений - Сергей Трищенко

— ...ими вытирают сопли, — добавил Юнис, для которого последний аспект выглядел особенно актуально и незабываемо, поскольку применялся не так давно. — Очень существенный и привлекательный вариант.

— Да, да, и в этом нет ничего страшного: и сопли, и слезы. И раны у нас тоже перевязывают платками, — добавил старичок, — поэтому на них может быть всякое.

— И их надо выстирать, — мрачно резюмировал сэр Жеральд.

— Да, — просто ответил старичок. — И когда все платки будут выстираны, станут чистыми, тогда вы и найдете свои карты... то есть ваши карты нашей страны... то есть наши карты, которые станут вашими... — он запутался и замолчал.

— Так, благородные рыцари, — сэр Жеральд обвел нас взглядом, — Переквалифицируемся в прачки?

— В пральники, — буркнул я.

Перспектива стирать засморканные и окровавленные платки меня не прельщала. Но иначе мы не добудем карту! А, с другой стороны, плюнуть бы сейчас на все и поехать по городам и весям, в свободный поиск. Наняться к какому-нибудь королю в рыцари или открыть свое дело — при помощи колдуньиных вещей.

И если бы не данное себе самому слово, я бы, наверное, так и сделал. Зачем мне та принцесса, если я, может быть, умру в тот самый момент, когда освобожу ее? Стоит ли принцесса смерти? Ладно бы еще был выбор: принцесса или смерть. А то ведь вопрос стоит несколько иначе: и принцесса, и смерть, либо ни принцессы, ни... а вот это проблематично. Не будет принцессы — все равно может быть смерть. Так что же лучше: смерть с принцессой или смерть без оной?

Обо всем этом я и размышлял, пока мы разгребали сараюшки и вытаскивали оттуда горы — сотни, тысячи, миллионы платков! Юнис по молодости попытался словчить и прошептал мне — чтобы старик не слышал, что попробует отыскать и выстирать только платок с картой. Но когда увидел, что все платки одинакового серого цвета, получившегося не то от долгого вылеживания в сарае, не от въевшихся в них еще у хозяев пыли, паутины и плесени, не то по какой-то иной, непонятно-сказочной причине, отказался от своей мысли и принялся понуро таскать их в мельницу... то есть в мыльницу, то есть в пральницу... тьфу! — в прачечную. После первого же рейса он вернулся повеселевший и рассказал, что вручную стирать ничего не придется, потому что там стоят машины.

Заинтригованный, я нагрузился кипой платков и поволок их на стирку, чуть ли не спотыкаясь.

В помещении прачечной действительно стояли машины. Разумеется, не сверкающие хромом и никелем, не блистающие разноцветным пластиком, а скорее наоборот, но те деревянные чаны и мешалки, что находились там, внушали уважение не только размерами, но и оригинальностью конструкции. Если это все будет работать, то создателю сего, несомненно, следует тотчас же присудить по меньшей мере степень магистра-механикуса. И на каком только сайте Вика их содрала? Ну не бывает таких механизмов на свете! Вот постоянные у меня эти рецидивы «ложной памяти».

Старичок был тут как тут. Он засыпал в чаны порошок, открывал и закрывал вентили на трубах, двигал рычаги... словом, по всему было видно, что его болтовня о собственной немощи — не более чем отговорка, вызванная желанием заполучить дармовую рабочую силу.

И только один раз он поманил к себе Юниса — повернуть самый главный рычаг поднимающий заслонку на лотке, подающем воду на мельничное... прачечное колесо.

Юнис, усмехаясь, потянул за рычаг, но не тут-то было! Рычаг не шелохнулся, а Юниса инерцией притянуло к стене. Тогда он, покраснев, повис на нем едва ли не всем своим весом, да еще — я видел — уперся ногой в стену. И рычаг медленно-медленно, по миллиметру, стал подаваться. Юнис восторжествовал.

Что до меня, то я сразу понял, в чем причина, когда выглянул в окно: русалки, играя, уцепились за ворот, повисли на нем и не давали провернуться. Я шикнул на них и они с писком попадали в воду, подняв фонтаны брызг.

Освобожденный рычаг легко пошел вниз, вода с шумом ударилась о колесо, оно заскрипело, повернулось, завращалось и принялось приводить в действие все многочисленные механизмы, за скрипом и скрежетом которых совершенно потерялся русалочий писк.

— А русалкам моющие средства не повредят? — спросил я у старичка-прачечничка, который совершенно преобразился, занимаясь своим любимым делом. Он весь светился, что было совсем нелишним в полутемном помещении прачечной.

— Да какие там моющие средства! — возмутился старичок. — Обычный мыльный раствор! Кому может повредить мыло? Хоть помоются! В кои-то веки...

— Нет, но все-таки мыльная вода, по-моему, отрицательно влияет на водную флору и фауну, — авторитетно заявил я.

— Только не на русалок, — предупредительно произнес старичок, — у них от мыла чешуя лучше блестит. Мыло-то на основе природных компонентов, экологически чистое. А дышат они кислородом из воздуха.

И, видя мое недоверчивое выражение лица, добавил:

— Пойдем, посмотрим.

Мы вышли на небольшой балкончик над нижним бьефом плотины. Крутилось колесо, весело разбрызгивая воду и передавая вращение на толстый вал, уходящий в стену.

— Вот сюда, — старичок указал на бьющую из торчащей в стене трубы мощную струю, — сбрасывается отработанный раствор и промывные воды.

Место падения воды кишело живностью. Рыбы, головастики и взрослые лягушки, громадные жуки-плавунцы, вообще какие-то невообразимые существа и твари — иного слова я не подберу — глотали воду, яростно процеживали через жабры, бросались прямо в струящийся поток, чуть ли не дрались за каждую каплю падающей воды.

А русалки катались на колесе, скользя вниз, потом обползая вокруг поросистой и намоченной ими же траве в верхний пруд и продолжая забаву. Да и подхватывали попутно что-нибудь из воды — или из копошащейся в воде живности — и торопливо прожевывали.

— Соскучились, — ласково сказал старичок, — проголодались...

— Так у вас в верхний пруд ничего не попадает? — догадался я. — Он — чистый?

— Ничего, — подтвердил старичок, — оттуда только забираем, а все, что сбрасывается, представляет собой питательную среду для множества живых организмов. Тут же сплошная органика! Они и привыкли за многие годы. Что одним грязь, другим — пища.

— Хорошо, что есть такие существа, — согласился я и, уходя, повернулся к верхнему бьефу плотины.

По зеркальной глади пруда медленно кружились русалки, распластав на воде свои зеленые-зеленые, с перламутровым отливом волосы...

— Наелись, — сказал старичок, — отдыхают. Мы вернулись внутрь.

Первая партия выстиранных платков была уже готова и Юнис ждал новых указаний.

Старичок-прачечник показал нам, как их следует пропускать через отжимные вальцы, удаляющие лишнюю воду. Платки выходили практически сухими! Но и это еще не все: другие вальцы, разогреваемые от трения — как так происходило, я и не понял, — высушивали и выглаживали платки окончательно и Юнису (он добровольно вызвался встать на это довольно горячее место) оставалось аккуратно их складывать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});