Вспышка (СИ) - М. Александра

— Мы должны обсудить, как будет проходить церемония, — Наконец проговорил Леон, серьёзно глядя на неё. — Ты должна будешь надеть пышное белое платье, свадьба планируется в светлых тонах…

Эмма слушала Леона, и ей казалось, что всё это происходит не с ней. Она залпом осушила бокал, и Леон на несколько секунд замолчал, изумлённо глядя на неё. Эмма снова напряглась, ей оставалось только догадываться о чём он думает. «Может, я опять что-то сделала не так? Не по правилам? Неправильно пью? Неправильно поставила бокал?» — Мрачно размышляла она, но Леон, немного помолчав, продолжил что-то говорить про букет невесты, в котором непременно должны быть белые розы. Он наполнил бокал Эммы во второй раз, и девушка снова сделала несколько глотков, старательно пытаясь не терять нить разговора. Однако мысли её были где-то совершенно в другом месте. Не к месту ей вдруг вспомнился Марк, и то, как нахально он прижал её к стене и поцеловал. Её щеки вдруг вспыхнули и налились румянцем, и Эмма была рада, что этот румянец сейчас можно списать на немного ударившее в голову вино.

— Эмма! Эмма, ты меня слышишь? — Леон хмуро смотрел на неё, и Эмма, вырванная из пелены собственных мыслей, вздрогнула.

— Да, да, — Закивала она, хотя уже давно потеряла нить разговора. О чём он говорил? О платье, о букете невесты? О рассадке гостей?

Она повернулась в сторону окна, глядя, как солнце лениво опускается за горизонт. Голос Леона постепенно начинал нагонять сонливость, и Эмма с трудом подавила чудовищный зевок.

— Эмма, сегодня ты какая-то особенно рассеянная, — Мрачно отметил Леон. — Мне кажется, тебе следует отдохнуть.

— Что? — Переспросила Эмма, отвернувшись от окна и глядя на короля невидящим взглядом. Леон покачал головой и вздохнул.

— Эмма, тебе следовало бы более серьёзно отнестись к предстоящей церемонии, — Сказал он. — Но, я вижу, что сейчас ты не готова это обсуждать…

— Прости, — Эмма виновато пожала плечами. — Но я что-то себя неважно чувствую.

Она соврала, в глубине души желая поскорее ретироваться и оказаться в своей комнате. Ей казалось, что рядом с Леоном она скорее уснёт, чем будет наслаждаться свиданием.

— Хорошо, — Леон вздохнул, и взгляд его смягчился. — Я провожу тебя в твою комнату, если не возражаешь? Ты выглядишь усталой.

— Да, спасибо, — Отозвалась Эмма, в глубине души искренне радуясь, что сможет, наконец, отправиться в свою комнату.

Леон, действительно, проводил её прямо до комнаты. Он взял её руку и целовал пальцы, пожелав спокойной ночи.

— Пожалуйста, выспись как следует, — Попросил он. — В последнее время ты сама не своя.

— Хорошо, — Скучающим тоном отозвалась Эмма. — Спасибо.

Она вошла в свою комнату, и без сил повалилась на кровать, задумавшись о том, что это было самое скучное свидание в её жизни. Снова, как будто назло ей, перед глазами всплыла ухмыляющаяся физиономия Марка. Эмма снова вернулась в своей памяти к его поцелую, и щёки снова, сами собой, налились румянцем. Эмма ругнулась, раздосадованная происходящим, и, не в силах больше ни о чём размышлять, направилась в ванну.

***

Эмма долго размышляла над словами Марка о том, что она подвергает Альду опасности, втягивая её в свои приключения. Следующие несколько дней, проведённых во дворце, она была сама не своя, постоянно размышляя о своих дальнейших действиях. Ведь Марк действительно был прав — Эмма больше не должна втягивать Альду во всю эту историю. Однако девушка представления не имела, как же ей действовать дальше в одиночку.

Леон после ужина в башне как будто немного охладел к ней, перестав так активно проявлять знаки внимания, и этим, разумеется, воспользовалась Диана, продолжая крутиться вокруг короля. Леон, судя по всему, рассчитывал, что Эмма начнёт его ревновать, однако девушка, к его огромному разочарованию, вовсе и не думала ревновать. Напротив, она была несказанно рада, что Леон оставил в стороне активные действия, и перешёл в режим ожидания. Вот только Марк по-прежнему не давал ей покоя, а точнее, не давали покоя воспоминания о его поцелуе. Порой Эмме казалось, что она до сих пор чувствует на своих губах вкус его губ, ощущает запах его волос. Каждый раз проклиная себя за эти мысли, она думала, что нужно скорее разобраться в происходящем, поскорее найти ведьму Сауле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В один из таких вечеров Эмма сидела за столом в своей комнате, и сосредоточенно изучала карту Оскарии и прилегающих окрестностей. Дриеберг располагался от Астаита относительно недалеко — необходимо было проехать через город, выехать за его пределы, и следовать по прямой несколько километров вдоль леса, после чего, обогнув огромное озеро, можно было попасть прямиков в поселение нурдов. По расчётам Эммы, добраться до поселения на ламуне она могла бы за один день, если не тратить время на длительные остановки. Поразмыслив, она решила, что отправится в это путешествие в одиночестве — хватит того, что благодаря её сумасшедшим планам, Альда была подвержена страшной опасности там, в трактире «Тысяча чертей». На этот раз она не посмеет поставить под угрозу жизнь собственной сестры, хотя, на самом деле, Альда вовсе и не была Эмме сестрой.

Эмма тяжело вздохнула, свернув карту, и засунув её в небольшой дорожный рюкзак, в котором уже было собрано кое-что для нелёгкого дальнего путешествия. Теперь оставалось выскочить из дворца, оставшись незамеченной, прошмыгнуть к конюшням и взять ламуну. Сделать это днём так, чтобы на пути никого не встретить, было просто нереально, поэтому Эмма, поразмыслив, решила отправиться в дорогу поздно вечером. Конечно, в её планы не входило ехать ночью, ведь существовала огромная вероятность в лучшем случае заблудиться, поэтому Эмма решила ускользнуть из дворца, и найти ночлег где-нибудь на окраине города, а утром отправиться в дорогу. Она, всё ещё раз проверив, написала Альде прощальное письмо, в котором объясняла причину своего исчезновения, и просила Альду вернуться домой, к отцу. Перечитав послание несколько раз, она оставила его на своём столе, и принялась одеваться — на этот раз она натянула на себя чёрные прямые джинсы, светлую футболку и всё тот же дорожный плащ с капюшоном. Запихав в рюкзак тёплый свитер, так, на всякий случай, она ещё раз развернула карту, изучила её, и, засунув её обратно в рюкзак, тихо выскочила из комнаты, закрыв за собой дверь.

«Надеюсь, Альда меня поймёт, и не будет сильно сердиться», — Со вздохом и с некоторой грустью думала Эмма, кинув быстрый взгляд на дверь её комнаты. Она не знала, вернётся ли, не представляла, что ждёт её дальше, и, быть может, она больше никогда уже не увидит Альду. От этой мысли стало тоскливо, но Эмма, стараясь сохранять ледяное спокойствие, взяла себя в руки, и, сделав пару глубоких вдохов, на цыпочках прокралась по коридору в сторону лестницы. На лестнице она замерла, прислушиваясь — во дворце было тихо, в это позднее время все уже разошлись по своим комнатам, поужинав, и готовились ко сну. Эмма снова горестно вздохнула, но отступать была не намерена — она твёрдо решила довести начатое до конца.

Стараясь ступать как можно тише, она спустилась по мраморной лестнице вниз, оказавшись в холле, в котором сейчас царил полумрак, и огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души, стояла тишина. Эмма хотела уже выскочить за двери, ведущие во двор, как вдруг…

— Я так и знал, — Услышала она откуда-то слева от себя насмешливый, до дрожи знакомый голос. — Я был уверен! И оказался прав.

Эмма прыжком развернулась, едва не закричав на весь дворец от неожиданности. Откуда-то из тени, словно из ниоткуда, появился Марк. Он на несколько шагов приблизился к ней, и замер, глядя на неё с интересом и ехидной ухмылкой. Эмма моментально пришла в бешенство — опять он?! Да сколько ж можно?!

— Что ты несёшь?! — Воскликнула она громче, чем самой того хотелось бы, и тут же прикусила язычок — как бы не перебудить весь дворец своими криками. — Что ты тут вообще делаешь?

— То же, что и ты, — Усмехнулся в ответ Марк, сделав ещё несколько шагов в сторону Эммы. Та попятилась, и уперлась спиной в стену. Ругая себя за то, что не успела ускользнуть, она хмуро посмотрела на Марка, который, скрестив руки на груди и сощурившись, наблюдал за ней, стоя буквально в нескольких шагах. На нем была надета чёрная джинсовая куртка и такие же чёрные джинсы, волосы его были, как всегда, растрёпаны, чёлка падала на глаза, которые отчего-то блестели так, словно он загнал в угол долгожданную жертву.