Человек: откуда, как и куда - Анни Безант

страсти, связанные с похотью и садизмом. Сигнус играла его сердцем с ловкостью, которой научила её собственная страсть, и смогла разжечь в нём огонь желания, правда, недолговечный, но достаточно обжигающий. И сегодня в нём пылала страсть, и сила её соблазна поколебала его. Она только что ушла, уговорив его встретиться с ней после захода солнца возле пещеры, где совершались мистерии, и он разрывался между своим стремлением следовать за ней и отвращением к тем сценам, в которых он должен был принять участие. Солнце скрылось за горизонтом, и небо потемнело, а он всё ещё лежал в раздумье. Наконец, Алкион принял решение, поднялся и направился к месту свидания.

К его удивлению, здесь собралась значительная компания. Его отец был со своими друзьями-жрецами, Сигнус же с полумесяцем на голове, символом невесты, была в окружении группы девиц. На них были прозрачные, усыпанные звёздами одежды, сквозь которые просвечивали гибкие смуглые тела. Несколько юношей его возраста, среди которых он узнал своих ближайших друзей, также ждали его, одетые в пятнистые шкуры животных. В руках у них были лёгкие кимвалы, которыми они издавали звон, танцуя вокруг него, как фавны.

— Привет, Алкион! — закричали они. — Любимец тёмного солнца, дитя ночи! Посмотри на свою Луну с её звёздами, они ждут тебя. Но сначала тебе надо отобрать её у нас — её защитников.

Внезапно она унеслась в толпу танцующих и исчезла во тьме пещеры. Алкиона схватили и сорвали с него одежду. Затем набросили на него шкуру, такую же, как у всех, и чем-то напоили. И тогда он бросился за ней в погоню под смех и возгласы:

— Эй, юный охотник! Поспеши, а то гончие загрызут твою лань!

Через несколько минут Алкион, преследуемый кричащей толпой, промчался через внешние пещеры и оказался в огромном зале, освещённом тёмно-красным светом. Посреди возвышался огромный балдахин красного цвета, усеянный крупными рубинами, которые отбрасывали свет так, как будто разбрызгивали горящую кровь. Под балдахином стоял медный трон, инкрустированный золотом, а перед ним зияла бездна, из которой с рёвом вырывались зловещие языки пламени. Тяжёлые облака странных благовоний наполняли воздух, опьяняя и сводя с ума.

В спешке он пробежал вперёд и оказался в безумном вихре танцоров. Они подпрыгивали, словно дикари, бегая вокруг трона под балдахином, и громко скандировали:

— Одуарпа! Одуарпа! Приди, мы хотим видеть тебя!

Низкий раскат грома пронёсся по пещере, становясь всё громче и громче, и закончился оглушительным ударом прямо над головой. Вспыхнуло пламя, и среди них выросла могучая фигура Одуарпы, закованного в свою заколдованную оболочку серо-стального цвета. Он стоял суровый, величественный, с лицом серьёзным, даже печальным, как у падшего архангела, но выражающим силу, непреклонную гордость и железную решимость. Он занял своё место на троне, где и оставался всё последующее время, молчаливый и мрачный, не принимая участия в буйстве. Он взмахнул рукой, и безумная оргия возобновилась. Наиболее обезумевшие танцоры купались в пламени, которое вырывалось из пропасти и поднималось высоко вверх. Алкион заметил среди юношей и девушек Сигнус, и обезумев от возбуждения, бросился к ней. Она ускользнула от него, так как помешала её свита, наконец, он прикоснулся к ней только для того, чтобы увидеть, как она кружится вне досягаемости. В конце концов, он сделал отчаянный рывок, её конвоиры, громко хохоча, убежали — каждый юноша со своей девушкой, а он бросился к Сигнус и схватил её в свои объятия.

Веселье становилось всё более диким и безумным. Появились рабы, доставившие огромные кувшины с крепкими напитками, их сопровождали другие — с кубками. К безумию прыжков добавилось безумие выпивки, затем яркое освещение сменилось багровым полумраком. Последовавшую за этим оргию мы не станем описывать.

Но смотрите! Из того же прохода, откуда появился Одуарпа, выходит дикая процессия: волосатые двуногие, длиннорукие и когтистые, со звериными головами и гривами, спадающими на плечи, безобразные, отталкивающие, нечеловеческие, и в то же время потрясающе похожие на людей. В своих клешнеподобных руках они держат склянки и коробки и, подойдя к самым прытким танцорам, отдают их этим обезумевшим от выпивки и похоти гулякам. Они натирают свои конечности мазью из коробок, затем выпивают содержимое склянок и тут же без чувств падают на землю, сбиваясь в кучи. После этого из каждой такой кучи формируется хищное звероподобное существо, которое с рычанием исчезает в ночной тьме.

Светлые боги помогают путникам, сталкивающимся с этими колдовскими астральными материализациями, свирепыми и бессовестными, как звери, и жестокими и лукавыми, как люди! Но спят светлые боги, и только сонмы полуночного солнца блуждают, — призраки, гоблины и всякая нечисть. Они возвращаются до рассвета, с их клыков капает кровь, а шкуры заляпаны грязью. Припадая к сбившимся в кучу телам на полу пещеры, они втягиваются в них и исчезают.

Устраивая время от времени такие оргии, Одуарпа использовал их, чтобы усилить свою власть над людьми. Он установил подобные обряды во многих местах, сделав себя их центральной фигурой. Став главным объектом поклонения, он постепенно объединял людей в плане преданности ему, пока не сделался признанным императором. Его отношения с обитателями преисподней, называемой в последние дни, как уже было сказано, «царством Пана», дали ему много дополнительной власти. Он доверял своим последователям, связанным с ним общими делами, — участие в ужасных мерзостях этого царства всегда побуждало беспрекословно подчиняться.

В конце концов, ему удалось собрать очень большую армию и начать поход против Белого императора, двигаясь по направлению к Городу Златых Врат. Он уповал на то, что сможет вызвать благоговейный страх и победить не только честным вооруженным натиском, но и тем ужасом, который будут распространять как его адские союзники, так и отвратительные звериные формы, созданные превращениями чёрных магов. У него самого была охрана из волшебных животных — могущественных астральных форм, материализованных в физические тела, которые охраняли его, пожирая любого, кто приближался к нему с враждебными намерениями. В разгар любого сражения, исход которого вызывал сомнение, Одуарпа внезапно выпускал против врагов орду демонических союзников, которые бросались в бой, разрывая врагов клыками и когтями, и сеяли панику среди испуганных воинов. Когда же враги обращались в бегство, эти быстроногие демоны пускались в погоню, а отряды волшебников, принявших звериные формы, пожирали тела убитых.

Так он пробивался вперёд, всё дальше на север, пока не подошёл к Городу Златых Врат, который защищала последняя армия Белого императора. Алкион был в армии Одуарпы солдатом, частично пребывавшим под чарами, но всё же достаточно пришедшим в сознание, и его уже тошнило от окружающих, Сигнус же и другие дамы их сопровождали. Настал день