Голова оборотня - Николай Туканов

В проеме показался невысокий толстяк с раздутыми щеками и толстыми губами, одетый в неприметную темно-коричневую одежду.

– Я ищу Мерги, – произнес незнакомец вместо приветствия.

– Он перед тобой, – Мерги внимательно посмотрел в бледно-голубые глаза непрошенного гостя.

Тот, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату и сам запер дверь на засов. Обернувшись, он наконец представился:

– Ратта, помощник главы гильдии нищих.

– У нас нет денег – сказал Хемилон, которому сразу не понравился наглый посетитель.

– Я явился не за этим, – Ратта присел на кровать Тейрама. – Ваши друзья, которые сейчас сидят в тюрьме, предложили нашей гильдии некоторую услугу в обмен на свободу. Я пришел к вам узнать, стоят ли чего-нибудь их слова или это пустопорожняя болтовня будущих висельников.

– Спрашивай! – Мерги сел напротив нищего.

Ратта обвел взглядом сапожника и Хемилона и произнес:

– Нам нужно найти имущество, которое у нас похитили какие-то негодяи, будь они прокляты. Ваши друзья утверждают, что они способны его отыскать и в доказательство своих слов говорят, что именно они вместе с вами нашли похищенную Удачу Урмана.

Мерги бесстрастно посмотрел в глаза гостя:

– Они говорят правду.

– Я хочу послушать твой рассказ об этом, чтобы сравнить ваши слова. В тюрьме, особенно у смертников, у людей часто разыгрывается удивительная фантазия.

– Тебя интересует, как мы нашли похитителя Любимицы Урмана? – уточнил сапожник. Не зная, что наплел Вилт, он опасался сболтнуть лишнее.

– Да, и поподробнее, – кивнул нищий.

– Хорошо, когда мы узнали, что за обнаружение Дарующей Удачи объявлена награда в тысячу золотых, то решили …

– Что же, ваши рассказы почти полностью совпадают, – заключил Ратта после минутного молчания, когда Мерги закончил повествование. – Я передам ему наш разговор и свое мнение о вас. Если глава гильдии решит, что освобождение ваших друзей будет не напрасной тратой времени и денег, то я скоро свяжусь с вами.

– Надеюсь, разговор между нами не пойдет дальше него, – сказал Мерги.

– Мы не болтливы, – усмехнулся Ратта, обнажив крепкие зубы.

После ухода нищего Мерги сказал ларморцу:

– Интерес к нам со стороны гильдии обнадеживает, хвала Линну, но не будем бросать и наш план. Завтра я навещу стряпчего.

– Интересно, что у них украли, – задумчиво вымолвил Хемилон.

– Скоро узнаем. Впрочем, и так понятно. Кроме золота и драгоценностей нищие ничего не ценят, священных реликвий у них нет, редких книг тоже не водится.

Ратта отпил из золотого кубка старинной работы и сказал:

– Я бы рискнул. Мы ничего не теряем, кроме нескольких сотен золотых. Мне понравилось, как они действовали в Лантаре. Прежде чем искать, они сначала подумали головой, в отличие от здешних королевских дознавателей. Эти недоумки не умнее охотничьей собаки – нет следа, значит и преступника не найти.

Инбалт, крепкий светловолосый мужчина с курносым носом, жилистой рукой погладил дангарскую гончую, уткнувшейся ему в колени и произнес:

– Давай попробуем. Только с этих людей нужно не спускать глаз. Они чересчур самостоятельны.

– За ними приглядит Медяк, – согласился Ратта. – Он проследит, чтобы они выполняли свои обязательства.

– Хорошо, свяжись завтра с Миуром и обсуди с ним, как побыстрее вытащить их из тюрьмы. И попробуй уложиться в триста ларрисов.

– Постараюсь, но не обещаю, этот крючкотвор жаден как ростовщик.

Через два дня после разговора Ратты с Мерги тревожное ожидание Вилта и Тейрама в тюрьме было нарушено пятью тюремщиками.

– Медяк, Тейрам и Вилт из Урмана, на выход! – приказал один из стражей.

– Наконец-то! – обрадовался нищий и подмигнул авантюристам. – После суда приглашаю вас в бани Диллария. Боги, как меня заели эти клопы!

Повеселевшая парочка вместе с Медяком в сопровождении охранников покинула опостылевшее узилище. Сонный писец отметил в книге отбытие трех заключенных в столичный суд и продолжил дремать под лучами утреннего солнца.

Конвой из четырех солдат и десятника городской стражи грубо запихнул обвиняемых в обитую снаружи железными полосами карету и заперев на замок засов двери, тронулся к площади Правосудия.

Прибыв к огромному зданию, облицованного розовым мрамором, подсудимых передали охране суда, которая препроводила их в одно из обширных помещений, где творилось правосудие и беззаконие, освященное именем короля и судебным кодексом.

Оказавшись в огороженном решеткой дальнем от судьи углу зала для обвиняемых, Вилт и Тейрам принялись осматриваться. Медяк равнодушным взглядом постоянного посетителя удостоверился, что на второй от судьи скамье сидит Ратта и привалился к стене. Его спутники внимательно рассматривали помещение, выискивая друзей. В толпе множества бездельников, которые наполняли зал за скамьями, предназначенных для защитника, обвинения и судейского писца найти лысину Мерги не представлялось возможным.

Тейрам поразился нездоровому пристрастию присутствующих горожан к ежедневным трагедиям и драмам, которые происходили в суде. Но через минуту сам невольно был захвачен происходящим судебным процессом, в котором его участники играли роли, написанные самой жизнью, а спектакль заканчивался не аплодисментами или свистом публики, а приговором судьи.

– Слушается дело урдаланского купца Орроло против члена гильдии нищих Сар Берата Медяка, – пожилой писец не удержался от улыбки. – Дело рассматривает досточтимый королевский судья Рагбод, да пребудет с ним благословение Сариса, Отца Справедливости.

– С Медяком судиться, что против ветра плевать! – басисто заявил кто-то в толпе зрителей. – Проще отдать ему серебряный, когда он просит по-хорошему. Потеряешь меньше. Или обойти его за квартал.

В толпе засмеялись.

– Тихо! – сухопарый судья на вид разменявший пятый десяток лет в расшитой золотом шапочке и парчовой тоге раздраженно ударил деревянным молоточком по медному прямоугольному билу. Громкий звук гонга прокатился по всему залу, повелевая людям умолкнуть.

В наступившей тишине служитель бога справедливости Сариса ознакомился с коротким описанием рассматриваемого дела и кивнул десятнику стражи суда. Тот приказал подчиненным вытащить обвиняемого из-за решетки. Через минуту у скамьи защитника стоял разборчивый попрошайка, который не нуждался в помощи общественных ораторов или наемных краснобаев. У скамьи обвинения на Медяка бросал взгляды, полные злобы, урдаланец с больщим бледно-лиловым синяком на левой скуле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});