Последний рыцарь (СИ) - Ян Христов

слёзы.

«Довольно специфическое развлечение.»

«Это же лидаро с оружием! Где ещё такое увидишь?»

«Думаю, лучше не видеть.»

«Этот как съесть моллюска. Ни рыба, ни мясо, ни водорослью. И сытости никакой.»

«Понимаю.»

— Э-э-э… — до офицера никак не доходило, почему его приём не сработал.

— Попробуйте ещё раз.

Однако, не судьба. Стоило навестись ему второй раз, как в голову ему прилетела обойма — не стреляная — дробовика. Сидера яростным вихрем раскидала их, увалила на лопатки и яро осыпала тумаками.

— Наконец-то!

— Оклайн, ты цел?!

— Эх, я пережил тяжёлое попадание из крупнокалиберного оружия, — он указал на пятно.

— Не делай так больше! Или я тебе врежу! — проворчала Наррайн.

Над ними пролетел БТР, ища место посадки. Отто высунулся из двери, оглядывая окрестности. На гражданских инцидент произвёл неизгладимое впечатление: некоторые повернули головы в их сторону и бросили жевать, некоторые решились подойти ближе.

— А! Что?! Испугались!

— Сомневаюсь.

— Я тоже. Ну они и тупые, эти лидаро! А мы их ещё и защищаем! Вот на кой они нам сдались?! А?!

— Они дают деньги на вашу армию. И на жизнь тоже.

— Мало дают. Ну, тупые! — она изобразила рога.

— Тебе противопоказано общение с лидаро. Забыла, что случилось на Иллелейе?

— Когда я избила полицейских, принявших мой пеммикан за наркотик?

— Нет.

— Когда я судилась одновременно по двум делам, успевая расследовать дело по снабжению каперов?

— Нет.

— А! Когда я снесла тараном крышу особняка наркоторговца потому, что местные законы гласят: «Мой дом — моя крепость»?!

— Именно! Тогда ты крышу не только особняку снесла.

— Брось! В околесице пьяного вдрабадан скви больше мыслей, чем у них в головах за неделю!

Тем временем Отто, устав искать подходящий клочок земли, усадил технику прямо поперёк улицы. Лидаро тут же сбежались, не обращая внимания на окрики, один, самый умный, даже предложил купить БТР в обмен на бесплатное питание в его лавке. В течение недели.

— Сэр! Сэр! Вы в порядке?! — подбежал Либершафт.

— Как видите! — он протянул ноги и пошевелил пальцами.

— Вы можете идти? Мы сейчас вас дотащим! — они подошли с двух сторон.

Сзади наконец появился закончивший трапезу полицейский.

— Прошу прощения, вам выписаны штрафы, — он обратился к Сидере.

— Чего?

— Вы употребляли грубости в отношении окружающих! Это строго запрещено! Вам, — он глянул на Оклайна. — Так же предстоит их оплатить! А это ваш, — полисмен тыкнул квитанцией в Отто.

— А мне-то за что?!

— За неправильную парковку, — правоохранитель указал на БТР, стоящий посреди аллеи. — Останавливать тут транспортные средства строго запрещено.

— Подожди, сейчас я оплачу, — Сидера сделала вид, будто роется в карманах. — Вот, держи!

Она поставила ему фингал под глазом.

— Ай, больно!

— Будешь знать, как честным людям штрафы выписывать!

— Сидера!

— Ладно, ладно! Тащу!

Если роста Отто хватало, чтобы поддерживать Оклайна, то вот карликовой по сравнению с ним Наррайн приходилось изловчаться, дабы не уронить тушу. Сам он едва перебирал ногами, его скорее волокли, чем вели. Наконец, усадили в кресло и отдали швартовы. БТР ринулся прочь от райского островка спокойствия и модельеров в хаотичном чумазом мире.

Из тайника достали аварийный паёк — пакет с красноватой питательной пастой. Громкими глотками, не чураясь сипеть и чавкать, Эмбар досуха вылакал литр еды. Стало легче. Сосание под ложечкой постепенно утихло, хотя дискомфорт оставался.

Под мерное укачивание парящей машины на волнах воздуха Оклайн прикрыл глаза и задремал. Он так устал. А впереди ещё столько проблем! Нужно отдохнуть. Да, отдохнуть…

***

Что сказать? Оклайн не знал, что делать. Он пытался продумать кое-какие варианты, но котелок не варил. Всё выходило косо, предсказания не работали, а из союзников не осталось никого. Проблему нужно решить своими силами, в крайнем случае задействовать Варайна, что неизбежно приведёт к конфликту. Неудачное решение.

Тем не менее, в одиночку одолеть такого противника невозможно. Единственный расчет, дающий шансы на победу, — использование оружия массового поражения с неисчислимыми жертвами среди гражданских. Хм, гражданские?

Из соседней освещённой комнаты донёсся хриплый смех.

— Что ещё расскажешь? — спросила Сидера.

— Слышал, в Плеядах живут люди с пёсьими головами, — равнодушно ответил Отто. — Не знаю, правда или ложь, но так говорят.

— Скорее уж второе! С чего у них-то головы вдруг сменились?!

— Кто знает? Они ведь с Союзом не дружат. Мало ли, какие запретные эксперименты проводили?

— Если бы да кабы!

Они разлили травяной чай, аромат которого разносился по дому.

— Ты не боишься?

— Чего?

— Пить.

— Пить? Почему?

— Ты же мидду! Все мидду боятся воды.

— Ну… Есть немного. А ты бы боялся воды, если бы не умел плавать?

— Я не умею, но мне это никак не мешает. Да и не видел я никогда столько пригодной воды. Это расточительство!

— Вот сейчас мы говорим на одном языке… — она внезапно прервалась. — Подожди, мы же сегодня пролетали над морем! Значит, ты всё-таки видел достаточно воды!

— В море можно купаться? — удивлённо пробормотал Отто.

— Да! Представляешь?!

В ответ тишина.

— Эх, забыла! У вас же, людей, всё не как у людей! Это море не кислотное.

— Кисленькое? — усмехнулся Отто.

— Нет, по-настоящему! Понимаешь? Оно как подсоленная вода.

— И зачем в таком купаться?

— У лидаро так принято.

— Странные они. Хотя заварка их мне нравится. Успокаивает.

— Мне тоже.

Чай пошёл по третьему кругу.

— А почему тогда ты не купаешься?

— Потому что не умею.

— Ладно. У нас не учат плавать, потому что негде. А Варраден? Разве вы не ездите к тем же лидаро? Нельзя потренироваться у них?

— Потому что мидду слишком тяжёлые. В пресной воде мы идём ко дну камнем. Удержаться на поверхности просто не можем. Представил?

— Жуть. А на вашей родине так же?

— Нет. Там вода плотнее. Там мы хотя бы не тонем. Но, скажу честно, я была всего пару раз на Авентине и ни разу не видела полных пляжей. Может, есть какие-то индивиды, кому такое нравится. Но мне — нет.

— А в твоем мире не было моря?

— Я выросла в улье. Там керамика снизу, сверху, по бокам. Повсюду керамика, — в её голосе проскользнуло сожаление. — Я до десяти не знала, как выглядит небо.

— У нас оно всегда серое и закрыто облаками. А ещё на нём не видно этого солнца! Не то, что тут! Настоящий кошмар! Не представляю, как можно любить его!

— Ты хоть когда-нибудь в зеркало смотришься?!

— Когда бреюсь.

— Да не про это! Я видела вас, когда вы только приехали. Такие бледные, как ходячие мертвецы, с этими красными ранами от дыхательных аппаратов вокруг рта, следами окуляров. И эти тёмно-синие сосуды, что проступали сквозь кожу. У-у-у! Пугало для детишек! — на этой