Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если нас увидят и догонят на катере, — быстро проговорила Настя, — ты должен сказать, что мы брат и сестра, везем хурму в Гнилую слободу.
— Так-так-так. — Я покивал. — А потом мы зайдем за волнолом, он скроет нас от прожектора, и мы подойдем к крейсеру. Да?
— Да.
Прожекторный луч истаял, не дойдя до нас. Очень жаль. Наверное, тех, кто наблюдал за морем, не интересовал заброшенный, полусгнивший пирс бывшего яхтклуба. Да, жаль. Уж я показал бы катерникам, какую хурму мы везем.
Я оглянулся. До черной черты брекватера, сиречь волнолома, было еще довольно далеко. Я начал уставать и ослабил темп гребли. В конце концов, мы не на шлюпочных гонках (в школьные годы я, знаете ли, участвовал в них).
— Послушай, Настя, — сказал я, переведя дыхание. — Мы хоть и не брат и сестра, но и не чужие друг другу люди, верно?
— Ну, верно.
— Так скажи мне как другу: зачем ты ввязалась в эту гнусь? Ты действительно хочешь полной реставрации советского режима?
Настя надела измазанную раздавленной хурмой курточку и зябко повела плечами.
— Почему не отвечаешь? Мы же все в «Большой газете» придерживаемся либеральных взглядов. Да и ты в своих телеобозрениях проезжалась по правоверным коммунистам.
— Дима, хватит трепаться, — резко оборвала она. — Греби быстрее. Мне холодно.
— Настя, пойми: Россия не выдержит новой октябрьской революции. Неужели ты хочешь гибели…
— Никакой гибели не будет! И не правоверные коммунисты придут к власти — они тоже трепачи, — а решительные люди, настоящие мужчины, способные навести в стране порядок.
— Порядок страха? Нового Гулага?
— Ой, только не тычь мне под нос старое пугало! Новая власть заставит работать людей, отвыкших от работы. Прижмет воров и спекулянтов, отнимет у них наворованное богатство…
— И будет новая гражданская война…
— Не будет!
— Будет! И ты со своим Братеевым дашь сигнал к ее началу.
— Заткнись, идиот! И давай греби быстрее!
— А куда нам, собственно, торопиться? Некоторое время мы молчали. Я греб все медленнее, потом бросил весла:
— Я устал.
Месяц плыл над нами, словно небесный соглядатай. А в моем мозгу, во всех его извилинах шла напряженная работа: что мне делать? Ясно было только одно: нельзя доставлять на крейсер груз, который там ожидали.
— Дима, — сказала Настя медовым голосом, прорезавшимся у нее в лучшие минуты наших отношений. — Милый, я вовсе не хочу с тобой ссориться. Ты доказал, что способен на решительные поступки — это мне по душе. Но я прошу, очень прошу: не мешай мне этой ночью.
— Ладно, — кивнул я.
— Вот, умница. У нас с тобой будет еще много ночей. А сейчас — греби. Пожалуйста!
— Знаешь что? Может, поменяемся местами? Ты ведь умеешь грести. А я отдохну минут пятнадцать — двадцать.
Настя смотрела на меня так, словно у нее были рентгеновские лучи вместо глаз.
— Ну хорошо. — Она поднялась. — Давай поменяемся. Но только на четверть часа.
Мы, сохраняя равновесие в качающейся шлюпке, шагнули друг к другу, и, прежде чем разойтись, я обнял Настю, а она быстро меня поцеловала. Прямо как в «Тамани», мелькнула мысль.
Весла в руках Насти зачастили. Минута за минутой истекали в тревожном молчании.
Ну, все! Надо действовать.
Я привстал, обернувшись к груженой корме, схватил одну из корзин с хурмой и выбросил за борт.
— Что ты делаешь? — крикнула Настя. — Сейчас же прекрати!
За первой корзиной последовала вторая. Настя обложила меня матом — такое я слышал от нее впервые. Я работал быстро — третья и четвертая корзины с хурмой плюхнулись в воду. И я увидел…
Вот они — два снаряда. Два братика для Братеева. Аккуратненькие, не очень большие, не для главного, в общем, калибра, а для пушки-сотки. Хрен ты выпалишь из нее, Братеев!
Я схватил один из снарядов (он был довольно тяжелый) и отправил его в воду, где, как кувшинки, качались желтые плоды хурмы. Нагнулся ко второму снаряду, как вдруг резкий удар в спину заставил меня упасть на колени.
— Сволочь! — раздался Настин крик. — Я не позволю тебе…
Я попытался подняться, но она навалилась на меня, не давая встать. Несколько секунд мы боролись, шлюпка кренилась вправо-влево, зачерпывая бортом воду. Все же я был сильнее Насти, мне удалось отбросить ее, но она, разъяренная, как волчица, снова кинулась в бой. Шлюпка опасно накренилась…
Я проснулся в поту.
Ну и сны показывают в этом чертовом Приморске!
Сердце стучало, как дизель на больших оборотах.
Взглянул на часы: без четверти час. Скоро приедет Сорочкин. Я пошел в ванную, обмылся до пояса холодной водой. Вот так. Немного полегчало. Все же интересно было бы досмотреть сон до конца — перевернулась бы шлюпка? A-а, к чертям собачьим!
Я подошел к окну. На площади ветер выгнул, как парус, огромное полотнище «100-летию Октября — достойную встречу!». У киосков по-прежнему толпились люди, к одному тянулась длиннейшая очередь. Голубей на площади было, кажется, не меньше, чем людей, и они тоже были озабочены кормом. Один голубь, распустив веером правое крыло, ходил вокруг сизой голубки, делая круг за кругом.
Настя! — подумал я. Надо же присниться такой чуши, будто Настя участница заговора… опаснейшего путча… Вернусь в Москву — расскажу ей… Хотя — зачем? Она, чего доброго, обидится, рассердится… Не буду рассказывать.
А все же надо при случае спросить, не Братеев ли был ее мужем. Ох, так и вижу его высоко выбритый затылок… они поднимались по лестнице, и Братеев, впустив Настю в свою квартиру, кинул на меня насмешливый взгляд…
Впрочем, это был только сон. Бывают же такие сны — хоть роман с них пиши.
Стук в дверь — ну вот и Сорочкин, в джинсовом костюме-варенке. Лицо у него улыбчивое, желтые брови домиком.
— Вы готовы, Дмитрий Сергеич?
— Сейчас. — Я натянул водолазку, надел кожаную куртку. — А где, Валя, ваш бронежилет? — спросил я как бы между прочим.
— Бронежилет? — Сорочкин посмотрел удивленно. — У меня нет бронежилета, да и зачем он мне?
— Это я так… в шутку… Вдруг в вашем Приморске случится что-нибудь этакое.
— Вы интересно шутите, Лопе де Вега, — сказал Сорочкин.
Теперь удивился я:
— Откуда вы знаете, что я хотел носить это имя? Разве я вам рассказывал?
— Н-не помню. — Сорочкин замялся, смущенно улыбнулся. — Может, и рассказали… Между прочим, не думайте, что раз мы провинциалы, значит, не в курсе столичных дел.
— A-а, понимаю, — сказал я, пристально глядя на его юное лицо.
— Три парки. Они сидят у палисадника и беспрерывно вяжут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Колесо Бесконечности - Марта Уэллс - Научная Фантастика
- Спин - Роберт Уилсон - Научная Фантастика
- Вихрь - Роберт Уилсон - Научная Фантастика
- Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано - Томас Френч - Научная Фантастика
- Тридцать пять градусов по Цельсию - Александр Прокопович - Научная Фантастика
- BIOS - Роберт Уилсон - Научная Фантастика
- Микрорассказы Интерпрессконов 1997-2000 - Виктор Мясников - Научная Фантастика
- «ДОЖИВЕМ ДО ЯНВАРЯ» - СБОРНИК - Научная Фантастика
- Путь всех призраков - Грег Бир - Научная Фантастика
- Год резонанса - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика