Тайны корейской войны - А Орлов

Это отнюдь не означает, что воздушная мощь не сыграла большой роли, когда китайцы вступили в войну. Просто войска китайских добровольцев имели такую организацию и воевали таким образом, что это позволяло им минимизировать воздействие американской авиации45.

Вместе с тем были выявлены и недочеты в боевых действиях войск КНА и китайских добровольцев. Например, они нередко прекращали преследование противника днем, давая ему возможность оторваться и сохранить живую силу и боевую технику. С одной стороны, это было обусловлено превосходством противника в воздухе, с другой - сказывалось неумение хорошо маскировать войска в ходе преследования, использовать в своих интересах горно-лесистую местность и боязнь вражеской авиации.

Вот почему во время этой операции в северокорейских и китайских частях стала применяться новая тактика борьбы с самолетами врага. В каждом полку создавались группы стрелков - охотников за самолетами. Они состояли из 18-30 бойцов, вооруженных одним-двумя ручными пулеметами, станковым пулеметом, двумя-тремя противотанковыми ружьями, зенитным крупнокалиберным пулеметом или орудием малокалиберной зенитной артиллерии. Они обычно располагались в 100-120 м от прикрываемого объекта и вели огонь по низколетящим самолетам противника. Этим в значительной мере ликвидировалась самолетобоязнь в войсках.

23 декабря 1950 года в районе Сеула в автомобильной катастрофе погиб командующий 8-й американской армией генерал-лейтенант Уокер. Вместо него прибыл генерал-лейтенант Мэтью Риджуэй. Позднее он сменил генерала Макартура на его посту.

Прибыв в Токио на Рождество по пути на фронт, Риджуэй имел беседу с генералом Макартуром. Он нашел, что Макартур "был подавлен развитием событий в Корее". Прежний оптимистический настрой в конце ноября 1950 года сменился отчаянием, и он отдал приказ 8-й армии и 10-му корпусу на общее отступление на юг, чтобы избежать охвата контратакующими китайскими войсками. Такого поворота событий Макартур явно не ожидал. Во время беседы с ним Риджуэй "обнаружил, что не осуществлялось практически никакого планирования дальнейших действий 8-й армии". Более того, казалось, что вообще не было выработано какой-либо стратегической линии. Когда Риджуэй спросил Макартура, не возражает ли он, если будет организовано наступление на противника, тот ответил: "8-a армия в твоем распоряжении, Мэтт. Делай то, что считаешь нужным"46.

Прибыв в Корею, Риджуэй сразу же начал беседовать с людьми и отметил, что "они все как один говорили, что эта армия находится в замешательстве, солдаты не уверены ни в себе, ни в своих командирах, не уверены, что они здесь делают и ждут, когда раздастся гудок парохода, который повезет их домой"47. По мнению Риджуэя, войска были плохо подготовлены, испытывали большой недостаток в оружии, теплой одежде в условиях холодной корейской зимы и занимали позиции на фронте "слишком широком, чтобы вести эффективные боевые действия". Риджуэй также обнаружил, что многие фундаментальные основы тактики просто игнорировались. Он сказал своим командирам, что их войска слишком привязаны к дорогам, что они не способны оценить местность и использовать ее преимущества. 8-й армии нужно "слезть со своих чертовых колес и ступить ногой на землю, идти в горы и леса и искать противника там, где он живет"48.

Общий вывод, к которому пришел Риджуэй, заключался в том, что "прежде, чем 8-я армия сможет перейти в наступление, ей нужно восстановить боевой дух, уверенность в себе и в своих командирах и веру в свою миссию"49.

Новый командующий быстро отказался от мысли немедленного перехода в наступление и начал готовить свои войска встретить китайское наступление, которое, как он полагал, должно начаться в первые дни следующего года. "Китайцы превосходили нас в численности, - заключал он. - Но мы намного превосходили их в бронетанковой технике... и, конечно, мы господствовали в воздухе". Он требовал от своих командиров использовать местность и особенности тактики противника в своих интересах - занимать позиции на высотах и давать противнику возможность просачиваться ночью. "Затем в дневное время мы могли использовать наше превосходство в огневой мощи и в авиационной поддержке, чтобы уничтожать противника"50.

Однако китайские и северокорейские части неожиданно нанесли удар раньше, чем предполагал Риджуэй. 31 декабря войска КНД и КНА начали Сеульскую операцию, которая продолжалась до 8 января 1951 года. К началу Сеульской операции перед китайскими и северокорейскими частями по-прежнему оборонялись 8-я американская армия. Но теперь в ее состав входили южнокорейские дивизии и все соединения "войск ООН". Основные силы противника находились на западном участке фронта и прикрывали Сеул, Тэчжон. Его оборона состояла из двух полос глубиной 20-40 км, основой которой являлись опорные пункты.

Замысел Риджуэя состоял в том, чтобы отступить еще дальше на юг, оторваться от передовых китайских частей и занять оборону на первом рубеже, который войска ООН достигли 5 января. Риджуэй первоначально планировал отступать еще дальше, на вторую линию обороны, которая находилась в 50 км к югу, но это было крайним рубежом отступления, на котором новый командующий был полон решимости удержаться и нанести тяжелые потери китайским войскам51.

Однако события развернулись по-иному.

Массирование сил и средств на направлении главного удара позволило Объединенному командованию КНА и КНД добиться превосходства над противником: в живой силе - в 5 раз и в артиллерии - в 2 раза. Танков, самолетов и кораблей значительно больше было у войск ООН.

Вечером 31 декабря 1950 года после короткой артиллерийской подготовки части КНА и КНД перешли в наступление. Их удар для противника оказался неожиданным. Ко 2 января 1951 года оборона противника была прорвана на глубину 15-20 км. Американские и южнокорейские войска, боясь обходов и окружений, не оказывая сопротивления, начали поспешно отходить по всему фронту.

Вспоминая те критические для 8-й армии дни, Риджуэй писал:

"Всего в нескольких километрах к северу от Сеула я столкнулся с бегущей армией. До сих пор мне не доводилось видеть ничего подобного. Солдаты побросали тяжелую артиллерию, пулеметы и минометы. Лишь немногие сохранили винтовки. Все они думали об одном: как можно быстрее убежать"52.

Объединенное командование, учитывая обстановку на фронте и поспешный отход противника на юг, 1 января поставило войскам новые задачи на наступление с решительными целями.

Китайские и северокорейские части, наступая в трудных условиях горной местности, бездорожья и снежных заносов, при 25-градусном морозе продолжали медленно продвигаться вперед. Особенно успешно развивались боевые действия 2-й и 5-й армий КНА, которые к исходу 3 января, продвинувшись в глубину расположения противника до 60 км, перерезали пути отхода к югу четырем южнокорейским пехотным дивизиям.

Чтобы освободить пути отступления этим дивизиям, командование войск ООН при поддержке крупных сил авиации организовало контрудар. В течение 4 января ударами с севера и с юга противнику удалось отбросить войска 2-й и 5-й армий КНА к востоку и обеспечить пути отступления для южнокорейских войск. После этого контрудара, стоившего неприятелю значительных потерь, южнокорейские и американские войска поспешно отошли на юг. Только слабо организованное взаимодействие между частями КНД и КНА позволило противнику избежать окружения и уничтожения.

На сеульском направлении американские и южнокорейские войска, преследуемые частями китайских добровольцев, 4 января оставили Сеул и, переправившись через р. Ханган, продолжали отходить на юг.

Всего за восемь дней боев войска КНА и части КНД продвинулись на 90-100 км и достигли 37-й параллели ("линия Сувона").

Учитывая, что в ходе наступления не удалось уничтожить основные силы противника, которые отходили, используя автотранспорт, а также потери в людях и огромные трудности в снабжении, Объединенное командование приостановило преследование противника. Войскам было приказано закрепиться на достигнутом рубеже, привести в порядок и подготовиться к новым боям. Потери американо-корейских войск были внушительны: более 5 тыс. убитых и 6 тыс. пленных. Но северокорейские и китайские части в результате трех наступательных операций устали, понесли большие потери, их фланги оказались открытыми; стратегические резервы еще не подошли к фронту; войска, участвовавшие в операции, испытывали нужду в продовольствии и боеприпасах.

"Суровой зимой, - вспоминал маршал Пэн Дэхуай, - спустя три месяца после вступления в Корею, наши добровольцы осуществили подряд три крупные операции. У нас не было ни авиации, ни тем более зенитного прикрытия от бомбардировок с воздуха. Нас обстреливали из дальнобойной артиллерии и бомбили с самолетов днем и ночью, наши войска чаще всего не могли передвигаться днем. Они не имели ни дня для отдыха за эти три месяца. Можно себе представить, как они устали. Наши коммуникации были очень растянуты, что создавало большие трудности для обеспечения войск продовольствием. Численность принимавших участие в боевых действиях войск сократилась до 50 процентов от той цифры, с которой мы начинали. Наши войска нуждались в отдыхе, пополнении и переформировании перед тем, как им вновь идти в бои"53.