Мечта о русском единстве. Киевский синопсис (1674) - И. Сапожникова

100.

О РАЗСМОТРЕНИИ ПОЛКОВ

и исчитании убиенных.

ПОСЕМ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ Димитрий рече: считайтеся братия, колико Князей нет и Воевод и колико нет молодых. Отвеща Михаил Александровичь, Боярин Московский: нет, Государю, у нас четыредесять Бояринов Московских, а дванадесять Князей Белоезерских, да тридесять Посадников Новгородских, да двадесять Бояринов Коломенских, четыридесять Бояринов Серпуховских, да двадесять Бояринов Переславских, да двадесять пять Бояринов Костромских, да тридесять пять Бояринов Владимирских, да осмь Бояринов Суждалских, да четыредесять Бояринов Муромских, да двадесять три Бояринов Дмитровских, да тридесять Бояринов Ростовских, да шестдесять Бояринов Можайских, да тридесять Бояринов Звенигородских, да пятьнадесять Бояринов Углицких, да седмдесять Бояринов Ярославских, да пятнадесят Бояринов Тверских, да тридесять Начальников Литовских. А от всех полков всей дружины воинской, положивших главы своя за честь Божию и достоинство Государское, двесте пятдесять и три тысящи. Тогда Великий Князь Димитрий из глубины сердца воздохну, и обращся к гробом убиенных Российских воев, с великим умилением и слезами рече: братия моя вселюбезнейшая, Князи, Бояре, Воеводы и все витязи и все старии и молодии, сынове Рускии! вам братие Богом суждено место сие межи Доном и Мечею реками на поле Куликове, на речце Непрядве, где положили есте богатырскии свои головы за Веру Христианскую и за Землю Рускую! вам да будет вечная память, с получением почести венцов Небесных за доблия подвиги ваши: а мене грешнаго со всеми оставшими со мною братиями, со сродниками и други вашими простите и благословите в сем веце и в будущем. Се бо зде вас оставляю, отхожду же к Москве. О горькое наше разлучение с вами в сей временной жизни! желаю же усердно случитися с вами в жизни вечной, по времени Богом назнаменанном мне, идеже есть всех веселящихся обиталище.

101.

О ВОЗВРАЩЕНИИ ВЕЛИКАГО

Князя Димитрия с торжественною победою к Москве.

ДАВШИ ВЕЛИКИЙ Князь Димитрий последнее целование телесам побиеннаго воинства Христианскаго на поле Куликове, рече к всем своим Князем, Бояром, Воеводам и всему воинству: братия моя милая! уже есмы по милости Божией снабдили имя себе славное; ныне же час нам возвратитися в свою Землю. Время бо пению и молитве час, праздник всемирнаго Воздвижения; почнем чрез Дон возитися. И тако превезшися Дон, пойде Великий Князь со всеми к Москве на стол свой; и егда приближися к Москве во время праздника Покрова Пресвятыя Богородицы, се Преосвященный Митрополит Киприан со всем Освященным Собором стрете Великаго Князя в Андрониковом Монастыре с честными Кресты и с Святыми Иконами, и огради его Крестом, и рече: радуйся, Княже наш Великий, Димитрие Ивановичь, преславный победителю! и окропи его святою водою, и ту Великий Князь восхоте в Монастыре святыя Литургии слышати, и внийде в Церковь, нача молитися с слезами, взирая на нерукотворенный образ Христа Спасителя, и глаголя: Владыко Господи Боже мой! благодарение тебе воздаю, яко не предал еси рабов своих врагом нашим в покорение, и не попустил еси порадоватися им о нас; не забуди нищих своих до конца. По Церковном же правиле иде Князь Великий с братом своим и с Литовскими Князьми и с всеми своими доброхоты в торжественной победе на Москву. Митрополит же повеле в походе пети стихи Богородичныи и Мученичныи. Княгиня же Великая Евдокия с двома сынами и с многими нарочитыми женами стрете Государя своего в Флоровских вратах с плачем и радостию; а Князь Великий видев свою Княгиню и две свои отрасли, Князя Василия и Князя Юрия, возрадовася, и пойде в Церковь Небеснаго Воеводы, Архистратига Михаила, и поклонися святому образу его глаголя: заступник наш еси во веки! Посем иде к гробом сродников своих, и рече с слезами: вы есте пособницы наши, вашими молитвами спасохомся от супостатов наших! Изшед же из тоя Церкви, пойде паки в Церковь Пресвятыя Богоматере, и став пред чудотворною ея, Лукою Святым Евангелистом написанною иконою, воззре на ню, и абие падши ниц, нача благодарение воздавати глаголя: Госпоже Царице! ты еси Христианская заступница! тобою избавльшеся от злых, благодарственная восписуем ти раби твои, Богородице! По сем иде к гробу преблаженнаго Петра Митрополита и прочих чудотворцов, и поклонися им глаголя: вашими молитвами добре подвизахомся и победу восприяхом над супостаты нашими! Посем изыйде из Церкви и пойде в свое место в набережнии сени, и седе на Престоле своем, радуяся и торжествуя о Господе.

102.

О ПОХОДЕ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ

Димитриа к Обители Святыя Тройцы.

ПРЕБЫВШИ ВЕЛИКИЙ Князь Димитрий на Москве 4 дни, пойде к Святой живоначальной Тройце, к Преподобному Отцу Сергию, с братом своим и с Литовскими Князьми. Преподобный же Отец Сергий стрете его с Кресты близ Монастыря и знаменав его Крестом рече: радуйся, Княже Великий, и веселися твое Христолюбивое воинство! И вопроси его преподобный о своих извольниках; и рече ему Великий Князь: теми, Святый Отче, при святых твоих молитвах победих своя враги. Твой бо изрядный вооружитель, рекомый Пересвет, победил подобна себе богатыря от варварския страны. Аще бы, отче святый, не твой крепкий вооружитель Пересвет, было бы многим Христианом от того побежденнаго им Татарина горькую пити чашу. Потом Великий Князь помолися в Обителя Святой и слушав Божественныя Литургии, вкуси хлеба от трапезы тоя святыя Обители, по прошению Преподабнаго Отца Сергия. Воздав же благодарение, пойде на Москву, и ту Литовския Князи начаша проситися в свояси. Князь же Великий нача их чтити и дарами утоляти, глаголя: пребудите зде, дам вам лишше вашея отчины, и не возможе уняти их; отпусти же их и сам проводи их с братом своим до Можайска. В разставании же с ними рече им с слезами: братия моя милая и способники наши! Господь да сохранит восхождение ваше и исхождение ваше отныне и до века! и отпусти их, и сам возвратися в свою отчину, в град Москву, и седе на своем Княжении во всяком благополучии. Услышавши о сем Олгерд, Великий Князь Литовский, яко Великий Князь Димитрий победи Мамая, возвратися с великим своим студом воспять; а Олег Резанский такожде впадши в скорбь велию, по некоем времени живота своего лишися.

103.

О ПОГИБЕЛИ МАМАЕВОЙ.

ПОБЕЖДЕННУ ЖЕ СУЩУ воинству Татарскому вконец, егоже бяше на дванадесять сот тысящ (яко послежде нарочитыя языки Татарския о том поведаху), сам поганый Царь Мамай с четырьма Князьями своими в малом числе побегши с побоища, забеже от велика страха даже до города, лежащаго над морем Кафы, идеже и имя свое утаи: но воскоре познанный убиен бысть от Фряг, и яко злый зле погибе, оставивши по себе вечный студ и поношение наследником своим, поганым басурманом, народу же Христианскому в вечные роды торжественную победу над собою и над своими погаными воинствы, дарованную от вседержителя Бога, Господем нашим Иисусом Христом. Потом и Великий Князь Литовский Олгерд Татар победивши, все поля до Киева, от древних лет принадлежавшия, от поганския власти очисти, и постави на Подолии Кориатовичов, Александра, Константина, Феодора и Юрия, и все им прилежащия страны Российския с Подолием вручи и в область подаде.

104.

О КНЯЖЕНИИ КИЕВСКОМ

под лютым игом Татарским и о Князех Киевских отчасти.

ОБЛАДАЮЩУ ЖЕ ЗЛОЧЕСТИВОМУ Батыю Россиею, бысть Ярослав Всеволодовичь, старейший Князь Московския Земли и над Киевом, лета от создания Мира 6751, от рождества Христова 1243. Михаила же, Князя Черниговскаго с Болярином его Феодором умучи проклятый Батый, яко не хоте кланятися богам его по обычаю поганску, лета от рождества Христова 1245. Тогож лета и Великий Князь Данило Романовичь, иже писашеся Самодержец всея России, взя сыну своему Льву в жену дщерь Белы, Короля Венгерскаго; а сей Лев созда Великий град Львов, нарекши его от своего имени. Великий же Князь Российский Данило зело почтен бысть от злочестиваго Батыя за великую храбрость свою; а от Папы Римскаго чрез посланники венчан бысть на Царство Российское: обаче Веру православную крепко утверди и в ней до кончины живота своего пребысть, яко все Летописцы Российскии, Чешскии и Польскии свидетельсвуют.

Безбожный Царь Татарский Батый разоривши Государства Российскии, еще пойде со всеми Ордами на вечернии и западнии Государства, то есть на Польшу и на Угры, и многии села и грады пусты сотвори, без милосердия народ Христианский губящи. Достигши же и самаго Стольнаго града Угорскаго Варандина, кошем (лагерем) под ним стал. Той же град посреде Угорския земли лежащ, яко бяше изобилен вельми овощьми и вином и обведен весь водами, того ради не бояхуся в нем обитающии ничесого же. Тогда Владислав, Король Угорский, Чешский, Немецкий и всего Помория сущи Королем по Беле, не поспевши с вои своими далекаго ради разстояния собратися противу нечестиваго Батыя, затворися в Варадине; восходящи же на столп высокий, взираше на погибель Земли своея и плакашеся горце, не имея что сотворити; на многи же дни в посте и молитве пребываше. Но егда еще увиде и сестру свою бежащу в град, от Татаров яту и отведенную к поганому Батыю, наипаче скорбь до скорби и слезы к слезам, приложи, прося Бога о милосердии; слезы же от очию его презельнаго ради плача истекаху речным быстринам подобящеся, и идеже аще падаху на мраморие, сквозе (яко в рукописаных Летописех отбретается) прохождаху. В толикой скорьби, слезах, постах и молитвах ему сущу, внезапу предста ему некто глаголя: се ради толиких твоих постов и молитвами растворенных слез предаст ти всесильный Господь Царя злочестива; и сия рек, абие невидим бысть. Король же приемши в сердце своем велию отраду, снийде с столпа, и се конь его оседлан стояше никим же держим и секира при седле его. И известно разумев Король Божией помощи быти, вседе на коня того, и взем секиру ону в руку свою, дерзновенно изыйде на противныя с вои своими, елики сретошася с ним в граде, и удари крепко на самый кош Татарский, в нем же Батый бяше; а Господь Бог напусти великий страх и трепет на всех Татаров, яко не держащеся коша своего, все из него побегоша разно, идеже кто можаше. Угры же гоняще по них, многое множество варвар побияху, и не точию мужие, но и жены и дети исходяще из града погубляху нечестивых, и богатства, им же не бе числа, разхищяху; за безбожным же Батыем сам Король погна и постиже его у полонин Угорских бежаща. Батый же видяще самаго Короля, абие к нему обратися, и егда сведоша брань с собою, тогда сестра Королева много Батыеви помогаше. Король же видя толикий нечаемый случай, укрепльшися помощию всесильнаго Бога, немилостивно обоих уби, и тако прият конец житию окаянный Батый в странах Угорских. Побежденну же бывшу Батыеви, сташа Угры по станах Татарских, а Татарове с дальних загонов с множеством полона возвращахуся и идяху в станы своя, чающе своих ту стояти: но Угры их самых в руки грядущих без милости всех убиваху, точию сих оставляху, аще котории желаху веры в Христа. По толикой торжественной победе над Татарами, Угры Короля своего Владислава на коне седяша с секирою в руце держимою слиша от меди, и поставиша его на предреченном высоком столпе в вечную память грядущим родом.