Этажи. Созвездие Льва - Ксения Олеговна Матвеева

Я очнулся, стал звать Эмилию, потом потерял сознание. Очнулся уже в той комнате, где ты меня нашел. Это был… Худший кошмар в моей жизни.

— Лев, она была важна тебе. — Вздохнул Принц. — Зачем же ты врал мне, будто это не так?

— Я не врал, ты был мне важен тоже.

Они посмотрели друг на друга. Принц грустно улыбался, и по этому его взгляду Лев должен был понять, что юноша совсем ему не верит.

— У Ире-Долоре самый подходящий момент, чтоб взорваться. — Хмыкнул парень после трех минут молчания.

— Возможно.

Принц сидел на ступеньке рядом со Львом и чувствовал себя таким разбитым, каким еще никогда в жизни не чувствовал. Он уже не лелеял никаких надежд — все они разом рухнули вниз, в бездну, в которую упала Эмилия во сне Льва. Да, ведь последний любил ее… Ради нее он бы остался? Ей бы, наверное, не пришлось его умолять, он бы перед ней стоял на коленях…

Каким же надо быть дураком, чтоб поверить в то, что ты действительно кому-то нужен.

— Я пойду к себе. — Тихо сказал Принц. — А ты где собираешься спать?

— Не пустишь на ночевку? — Лев поднял брови.

— И не мечтай. — Буркнул юноша и поспешил вверх по лестнице.

Его комната.

Он захлопнул дверь, спустился на холодность пола. Это все-таки слишком большое помещение для него одного. Особенно, когда на душе так же паршиво, как и сейчас.

Весь день он сдерживался, чтобы не заплакать, а теперь, когда уже можно, слезы не идут. Принц со вздохом закрыл глаза, свернулся калачиком.

Хочется просто исчезнуть. Вряд ли о нем кто-то будет по-настоящему переживать… Как тогда переживал Лев. Сейчас-то…

Вставая, Принц говорил себе, что все это ерунда. Иногда самые большие трагедии в жизни лишь кажутся трагедиями, особенно, если вспоминать о них через несколько лет. Хотелось бы, чтоб эти «несколько лет» еще были в запасе в будущем. А то неизвестно: будет ли вообще это будущее?

Ластор прав. Ластор прав на его счет. Он ни к чему не способен, он просто лишнее звено… Пока что так. Почему пока что?

Неужели в Принце опять появилась какая-то зыбкая надежда на то, что он может повлиять на исход событий? Даже после того, как его целиком и полностью разбил этот день?

Парень улыбнулся. Не горькой, не радостной была эта улыбка, потому что он представил Королеву. Представил, как она сидит подле него на кровати в своей иссиня-черной ночной рубашке с золотыми швами. Ее белые волосы растекаются по прямой спине, нежные руки лежат на коленях.

Принц закрыл глаза и попытался представить, что бы она сказала.

— Сегодня был сложный день, да?

— Да, даже очень. — Ответил бы Принц.

— Но ты справился.

Здесь должна возникнуть многозначительная пауза.

— Мам, мне очень сложно без тебя. — Он взял бы ее за руку, настойчиво, прямо-таки по-детски. — Я не верю в то, что я справлюсь. Мне очень страшно. Я… ошибался. Мне больно и одиноко… Только ты можешь меня выслушать… Ты же не против?

— Конечно нет, мой свет. — Мягкая улыбка легла бы на красивое лицо матери. — Ты же знаешь, я всегда рядом, когда тебе нужно поговорить.

— Я устал. — Принц роняет голову ей на плечо. — Я хочу к тебе…

— Сын…

— Какой смысл от моего существования, если я совсем не счастлив?

Снова молчание. Королева бы закрыла глаза, думая, прежде чем ответить.

— За счастье нужно бороться. Вопрос в том, хватит ли у тебя сил, свет мой. И, зачастую, по-настоящему счастье ценят те, кому оно досталось с великим трудом. Я верю в то, что у тебя все еще впереди.

Наверное, он бы лег к ней на колени, она бы гладила его по голове, рассказывая что-то о звездах и будущем. И в комнате стало бы гораздо уютней и теплее, шум снизу оказался ночным ветром за окном. Все это таяло в сознании, превращаясь в несбыточную мечту…

Принц не заметил, как уснул, обхватив себя руками, будто от холода. Ему снился деревянный дом, высокие горы, запах лесных деревьев, прозрачная вода, берег. Красивый юноша с цветком в шоколадных завитках волос.

Пряный запах.

Часть вторая

Глава первая.

Взрыв

Ластор мерил Принца уничижительным взглядом. В кабинете сквозил холод, впрочем, как и во всем замке, но замерз Принц скорее от мучительного ожидания. Хотя ответ можно было предугадать, даже не пытаясь…

— И вы знаете, что я скажу на всю эту вашу утопию. — Тяжело выдохнул мужчина, закатывая глаза. — То же, что и много-много раз до этого…

— Думаете, я остановлюсь? — Нахмурился юноша. — Я предлагаю хоть что-то… Хоть какие-то варианты!

— В ваших вариантах уйма недочетов.

Ластор тряхнул папкой бумаг перед носом невысокого собеседника и грубо толкнул ее ему в руки. Принц бережно поправлял выбившиеся листы, пока регент медленно обходил его по кругу, будто озабоченная акула вокруг своей жертвы.

— Разделить общество на несколько групп? Выдавать пайки на каждую по отдельности? — Смешок. — Вы не подумали, о том, что люди… не захотят делиться пайками, или о том, что вы только посеете вражду между группами?

— По-вашему лучше вообще ничего не делать, так? — Фыркнул Принц.

— А вот это уже я буду решать, что делать, а чего не делать.

Ластор со вздохом вновь опустился в кресло. На его вымученном бледном лице трещинами легли новые морщины.

Впервые за неделю Принца догнала мысль, что все это бесполезно. Совершенно бессмысленно приходить к Ластору каждый день с новыми предложениями. Регент каждый день читает его ночные трактаты, посмеивается, да возвращает обратно, находя все больше и больше недочетов. В первые дни Принц соглашался с ним. Переделывал план снова и снова. Но потом придирки Ластора перестали нести в себе какой-либо смысл.

Сам-то он ничего не делал. Практически. Из нововведений было только то, что всех особо буйных граждан запирали на несколько часов в темницах, да проводили лекцию о том, что так себя вести нельзя. Некоторые старались умерить свой пыл, но другие так и оставались в темницах. Правда, многие из них имели неплохие шансы замерзнуть насмерть.

Звездный остров окутал холод и туман. От первого страдали больше всего: за несколько дней он унес жизни больше пяти сотен человек. Люди мерзли. И на всех одежды не хватало…

Стали шить теплые вещи. Однако, так как за работой никто не следил, дела не шли. Все погружалось в пучину хаоса, где швеи устраивали драки за теплую ткань, замерзшие убивали друг друга за лишний лоскуток… Так же дело обстояло и с