Сентябрьская луна - Констанс О`Бэньон

– Я хочу тебя! – прошептал он, осыпая ее лицо страстными поцелуями.

Камилла почувствовала, как он расстегивает крючки у нее на платье. Его рука коснулась ее обнаженной груди; она хотела отстраниться, но не смогла.

– Вчера ты опять снилась мне, Камилла, – сказал Хантер.

Он наклонился и тихонько поцеловал ее в ложбинку между грудей. Камилла ощутила сладкую дрожь, прокатившуюся по всему телу.

– Расскажи, что тебе снилось, – прошептала она, задыхаясь.

Надо было его остановить, но у нее не было ни воли, ни желания сопротивляться. Хантер обхватил ладонями ее груди и прижался щекой к ее щеке.

– Мне снилось, что мы с тобой здесь, на берегу, и ты отдаешь мне всю себя целиком, – его голос стал совсем глухим от волнения. – Мне снилось, что мы всю ночь занимались любовью! Даже во сне я не могу тебя забыть, Камилла. Можно подумать, что ты навела на меня порчу…

Камилла почувствовала, что в ее теле пробуждается что-то неведомое. Она не отпрянула, когда Хантер положил голову ей на грудь, и не воспротивилась, когда его рука двинулась вверх по ее ногам, задирая юбку.

– Я не должен этого делать, Камилла, но остановиться не могу! – теперь в его голосе звучала мука неутоленной страсти. – Только ты можешь сделать меня счастливым… Но, овладев тобой, я уничтожу именно то, чем больше всего восхищаюсь!

Смысл его слов так и остался для нее непонятен; она лишь чувствовала, что нужна Хантеру, и готова была с радостью отдать ему все, что он хочет.

Вдруг Хантер резко оттолкнул ее и вскочил на ноги. Камилла в полной растерянности следила за его движениями.

– Лети домой, пока не поздно, птенчик, а не то я обожгу твои крылышки! – прорычал он так грозно, что Камилла испугалась.

Дрожащими пальцами она принялась торопливо застегивать платье. Ей было мучительно неловко. Теперь, после всех тех вольностей, что она ему позволила, Хантер наверняка сочтет ее неразборчивой и бесстыжей! Может быть, начнет ее презирать…

Хантер уже пришел в себя и крепко сжал ее руку.

– Не надо меня стыдиться, Камилла. Если кто и должен опускать глаза, то только я один! Но тебе вообще не следовало сюда приходить. Неужели ты не понимала, что это могло случиться?

– Нет, такого я не ожидала. Мне просто хотелось побыть с тобой…

Хантер долго смотрел ей в лицо испытующим взглядом.

– Ты молода, и я знаю, что через несколько лет ты станешь еще красивее. Завидую тому, кто возьмет тебя первым, Камилла: ведь он станет твоим мужем. Возвращайся домой и жди того, кто предложит тебе руку и сердце! Увы, это буду не я…

Камилла покачнулась, словно он нанес ей смертельный удар. Так, значит, она не нужна ему! Он просто не знает, как от нее избавиться…

– Я совсем забыл, что в мире еще существуют такие милые и чистые девушки, как ты, Камилла. Это моя вина. Но прошу тебя об одном: если еще хоть раз в минуту слабости я позову тебя на свидание, говори «нет» и беги прочь со всех ног!

– А я-то думала, что нравлюсь тебе, Хантер, – она старалась говорить спокойно, но в голосе невольно прозвучала обида.

– Ты мне нравишься, – печально усмехнулся он. – Я бы сказал, даже слишком нравишься! Тебе повезло, что у меня хватило выдержки отослать тебя домой. Когда-нибудь ты мне еще спасибо скажешь.

В эту минуту лунный свет упал на мужественное лицо Хантера, и Камилла различила в его глазах страдание.

Она поспешно отвернулась, чтобы он не заметил ее слез, и медленно пошла прочь.

Камилла до последнего мгновения надеялась, что Хантер попросит ее остаться, но он промолчал.

После того вечера Хантер перестал попадаться ей на глаза. Он, очевидно, все-таки переговорил с отцом о своем желании управлять поместьем, так как до Камиллы стали доходить слухи о том, что Джекоб Кингстон теперь гораздо чаще отлучается по делам в Вашингтон, переложив все заботы о ранчо на плечи сына.

Изредка Камилла встречала Хантера в Сан-Рафаэле, но он неизменно ограничивался лишь поклоном издалека. Она по-прежнему носила на шее подаренную им цепочку и часто вспоминала о нем бессонными ночами. Что греха таить, порой она отправлялась на берег Рио-Эскондида в надежде увидеть его! Но Хантер так ни разу и не появился…

Камилле исполнилось семнадцать, когда ей вновь представился случай поговорить с Хантером. Это произошло во время очередного бала по случаю Дня Урожая, на который она опять приехала с Уэйдом Робертсом.

Уэйд всегда нравился Камилле, а в последнее время он стал заглядывать в Валье дель Корасон все чаще и чаще. Его отцу, как и Джекобу Кингстону, принадлежало одно из крупнейших поместий в Техасе, только в отличие от Кингстонов достаток в семье Уэйда был куда скромнее. Отец и мать Уэйда смотрели на его дружбу с Камиллой весьма благосклонно. Судя по всему, никого не удивило бы, если бы они решили связать свои судьбы. Никого, кроме самой Камиллы…

Бал был в самом разгаре, и Камилла веселилась от души. Ее и на этот раз, как в прошлом году, чаще всех приглашали танцевать, но в какой-то момент она заметила, что Уэйд от этого не в восторге. Камилла удивилась: Уэйд был хорош собой – выше среднего роста, с волнистыми светлыми волосами и голубыми глазами – и отнюдь не обделен вниманием со стороны местных дам.

Отвечая на ее вопросительный взгляд, он улыбнулся:

– Ты моя девушка, и я не хочу, чтобы ты танцевала с кем-то еще.

– Я не твоя девушка, Уэйд. Мы с тобой просто добрые друзья, – мягко возразила Камилла.

Она, конечно, не могла ему объяснить, что ее сердце отдано Хантеру Кингстону и ни для кого другого в ее жизни места нет.

Уэйд поглядел на нее искоса.

– Мы, конечно, можем оставаться друзьями еще некоторое время, но не жди, что я этим удовольствуюсь. Мне нужно нечто большее, Кам!

В этот самый миг снова заиграла музыка, и к Камилле подошел очередной кавалер. Она подняла голову и увидела Хантера! Вид у него был грозный, в карих глазах читалось штормовое предупреждение. Ни слова не сказав Уэйду, он взял Камиллу за руку, обнял ее и увлек за собой в танце.

Сперва она так опешила, что потеряла дар речи.

– Кажется, тебя можно поздравить, Камилла? – глухо произнес Хантер. – Все вокруг только и говорят, что о вас с Уэйдом.

– Я думала, ты не из тех, кто слушает сплетни. Меня лично они нисколько не беспокоят.

– И напрасно, иначе бы ты узнала, какова репутация Уэйда Робертса. Он не слишком щепетилен в отношении женщин… Говорят, в последнее время он оказывает тебе усиленное внимание. Неужели тебе нравятся такие, как он?

Тут испанский темперамент Камиллы дал о себе знать. Впервые за столько месяцев Хантер соизволил обратить на нее внимание и при этом обвиняет ее… в чем? Да как он посмел?