Ловушка для примерной девочки - Ирина Волчок

— Кирилл, и откуда ты такие слова берешь? — возмутилась Ольга Викторовна. — «Прикольно», «обалдела»! И прочее…

— Это!.. Кира!.. Так! Говорит! — Прыжок, прыжок, прыжок…

— Перестань скакать! — не вытерпела Ольга Викторовна. — Какая еще Кира?

— Моя лучшая подружка! Ой! — Кирилл уткнулся лицом в Наташино плечо — спрятался. Потом глянул одним глазом из своего укрытия на баболечку. — Мне папа разрешил! Скажи, пап?

Но в эту минуту мобильный Артура заиграл, он глянул на дисплей и торопливо ушел в сад. Наташа не обратила бы на это внимания, если бы случайно не увидела лицо свекрови. Она смотрела вслед Артуру подозрительно и тревожно.

Глаза женщин встретились, и Ольга Викторовна торопливо спросила:

— Приличная семья? Ну, у девочки этой?..

— Насколько я могу судить, да, — ответила Наташа. — Кирюшка с ней в сквере познакомился. Она с прабабушкой гуляла, у них в саду ремонт был…

Но Ольга Викторовна перебила, почему-то повторила вопрос. Словно думала о другом.

— Семья приличная? А то ведь, знаешь, мы всегда старались оградить Кирилла от всяких… — глянула на Наташу и, словно спохватившись, заулыбалась: — Да, мы же в сауну собирались!

Пока они раздевались, свекровь щебетала без остановки:

— Что ж это я никакие мазилки не прихватила? А, ладно, ну их, просто косточки прогреем, да, Татусь? Ой, мне же Кирчонок запретил тебя так называть! Не наябедничаешь внуку? — Она захихикала, изображая маленькую хитрую девчонку, и стала устраиваться на полке. Улеглась на живот, оперлась на локотки, подбородок пристроила на сцепленные в замок пальцы. И только тогда многозначительно начала: — Ну, Татка, здесь нас никто не услышит, можно секретничать от души!

Наташа промолчала и вся подобралась под своей простыней, словно ей прямо сейчас надо нырнуть в прорубь.

— Почему ты не реагируешь? Забыла, кто я есть? Я — актриса, мне реакция зала нужна — смех, слезы, аплодисменты… Ну, ладно, я ведь намерена… — Она взяла паузу. Наташа затаила дыхание. — Намерена ругать тебя! — закончила свекровь и засмеялась.

— В чем я провинилась? — уныло спросила Наташа.

— Обвиняется в недостаточном внимании к своей внешности! — голосом киношного судьи провозгласила Ольга Викторовна. И продолжала уже своим, в духе свекрови — задушевной подружки, вроде как с обидой: — Ну правда, Наташка, почему ты игнорируешь мои советы? Почему опять запустила голову, не делаешь макияж? А руки! Где маникюр? Где педикюр, наконец! Почему одеваешься как попало? Я что, должна тебя каждую неделю за ручку в салон водить?

— Ольга Викторовна, я же у мамы была. Там сад, огород… — начала оправдываться Наташа.

— Ты на сад-огород не ссылайся! Перчатки для этого есть. А почему в спортзал не ходишь? Ты же великолепно сложена! Надо только немножко подкачаться, а то худоба одна…

Наташа села и свесила с полка ноги.

— Ольга Викторовна, что происходит?

— То есть?.. Ты о чем?

— Вы так много говорите…

— Много? Да я же вообще болтушка, ты разве не замечала? — Свекровь засмеялась, но тут же оборвала смех. — Ты права. Я и впрямь нервничаю. А ты? Разве нет?

— Если вы о… Кирюшкиной матери — да, очень. Она не объявлялась?

— Здесь нет, но мне кажется, Артура она достает… Ох, скорее бы вы уже уехали…

— А он говорит, что все тихо, — Наташа потянула простыню на плечи — в сухом жару сауны ее вдруг начала бить мелкая противная дрожь. Ольга Викторовна быстро пересела к ней на полок, обняла ее.

— Наташенька, хорошая моя! — Теперь голос грудной, глубокий. — У вас такая замечательная семья получилась, Кирчонок тебя полюбил… даже больше, чем любил родную мать! А его мамаша… Ох, это такое исчадие, она способна из-под земли вот прямо здесь появиться, только чтобы мне досадить! Наташа, мы должны крепко держаться друг за друга, чтобы не дать ей навредить нашей семье!

Наташа давно перестала смотреть на свою красавицу-свекровь как неофит на пророка. Актриса, что еще скажешь? Прирожденная актриса, которая может казаться искренней, сочувствующей, своей в доску, а может одним движением тонкой брови заставить человека почувствовать себя червем, рабом и чем там еще — гадким и презренным. Сейчас-то Ольга Викторовна была, похоже, искренней.

И все же Наташе неприятно было, что она ее обнимает. Ей хотелось отстраниться от свекрови, и она отстранилась.

Ольга Викторовна посмотрела на нее внимательно и настороженно и пересела на свою полку. Подобрала ноги, обняла себя за коленки. Долго сидела так, молчала, о чем-то думала.

— Знаешь, Наташка, я, кажется, понимаю, почему ты не любишь шопинги, фитнес и прочие бабские удовольствия… — Она снова помолчала и сказала такое, чего Наташа никак не ожидала: — У меня, ты же знаешь, свой бизнес есть. Когда вы вернетесь с юга, мы пойдем с тобой к нотариусу, и я переведу на тебя часть своего дохода. Чтобы у тебя был свой счет.

— Зачем? — поразилась Наташа.

Свекровь пожала плечами:

— Прихоть такая нашла… Ну, ты же вынуждена не работать, а хочешь… Вот я и сделаю тебя своим партнером по бизнесу. И тогда попробуй мне только ходить распустехой! — тут она грозно нахмурилась и погрозила Наташе кулаком. — И не отказывайся, бесполезно!

— Но почему вдруг именно сейчас? Что происходит, вы мне можете объяснить в конце концов? — Наташа затревожилась и стала подозревать совсем уж невероятные вещи. Откупиться от нее хотят, что ли?

— Ничего не происходит, успокойся ты, — Ольга Викторовна опять улеглась на живот и закрыла глаза. — Просто я к тебе хорошо отношусь. За то, что ты приняла ребенка как своего, даже не обратила внимания, что тебе о нем не сообщили заранее. Честно тебе признаюсь: я бы на твоем месте такое устроила!.. Да что там — ушла бы мгновенно! А ты… Ты просто ангел небесный! Золото просто! Высшей пробы!

А дифирамбы-то с душком. Похоже, на самом деле свекровь презирает Наташу за то, за что вслух сейчас нахваливает…

А свекровь уже с жаром говорила о том, как Кирилл привязался к Наташе.

— Он без тебя весь измаялся! Я уже не знала, что ему говорить, как объяснять, почему ты не с ним. У него два раза был жар!

Кирилл… Интересно. Значит, откупаться от нее не хотят. Наоборот, часть прибыли — вроде взятки, что ли? Чтобы не бросила семью, что бы там ни произошло? А что, кстати, такого может произойти? Или уже… происходит? У Артура с Никой. И свекровь боится, что Наташа не вынесет измены мужа и уйдет, в чем была…

Наташа вдруг увидела себя, как она, прямо вот в этой простынке, едет в автобусе… Нет, почему едет? Бредет пешком — денег-то своих, не мужниных, у нее ни копейки… Она поймала пылко жестикулирующую руку свекрови.

— Ольга Викторовна, успокойтесь, здесь жарко, еще плохо станет… У нас странный какой-то разговор. Эти деньги мне не нужны. Они будут все равно… — она хотела сказать «чужие», но решила не обострять ситуацию, — не мной заработанные. Вы лучше поговорите с Артуром, чтобы я усыновила Кирюшу.

— А разве вы этого еще не сделали? — подняла брови свекровь.

Наташа только плечами пожала. Свекровь всегда была в курсе всего, что касается семьи сына. И уж о таких важных вещах не могла не знать.

Ольга Викторовна замерла, что-то быстро соображая. Прикидывает выгоды, хмыкнула про себя Наташа.

— Ну так это надо сделать… Вот приедете с юга… Как же я раньше не подумала!

Наташа чуть не сказала вслух: «Да потому что на меня тебе плевать тысячу раз с высоты собственного величия! Кто я такая в твоих глазах? Бесплатная прислуга „за все“… А теперь тебя так поприжало, что ты готова мне пятки лизать. Смолой какой-нибудь драгоценной благовонной их мне намазать. Чтобы приклеилась и не могла сбежать!» Но все-таки не сказала, сдержалась. Она решительно встала и пошла в предбанник.

— Ты куда? — вскинулась свекровь.

— Хватит с меня. Я уже готова.

Кое-как трясущимися руками она натянула на себя майку и джинсы и выскочила из сауны. И быстро пошла в глубину огромного сада — наугад, куда ноги понесли.

С порога сауны ее окликнула Ольга Викторовна — в одной простынке. Оживший мираж — только лицо у него другое.

— А массаж? Рая уже ждет.

— Не хочу! Я лучше погуляю, мне обдумать все надо. В одиночестве, — не останавливаясь, через плечо холодно сказала Наташа.

Свекровь боится, что первая невестка вернется на свое прежнее место. Так боится, что не умеет этого скрыть. Иначе она бы с легкостью помогла сыну скрыть любые его… шалости. А тут — заметалась, растерялась, завиляла… Деньги эти… Ну да, деньги могут купить все. Например, преданность невестки. И даже Наташина идея усыновления показалась ей продуктивной, что очень странно… Нет, не странно, если подумать. Как раз очень логично. Она вербует и покупает себе союзников и пытается обеспечить их максимальную преданность. А когда союзники объединяются наиболее прочно? Когда их интересы совпадают.